Форма входа
Читем онлайн Предания о самураях - Джеймс Бенневиль
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Однако, когда стража прошла, рядом не осталось ни одной живой души. Потом в роскошном хвосте любимого коня правителя завелся целый выводок мышей, и слуги подверглись большему риску от его копыт, чем сами паразиты во время из изгнания. Еще как-то вечером, когда Киёмори готовился ко сну, все остолбенели от неожиданности, так как фусама (раздвижная перегородка) отошла в сторону и в комнату вступила дама. У нее были длинные черные волосы, черненые зубы, лицо пугающе бледное, и она как-то странно скользила, а не ступала по циновкам татами. Свирепо взирая на правителя, она стала медленно приближаться к нему. Киёмори никогда не боялся девушек, и вообще его ничто не пугало, ведь только в злых вымыслах авторов летописей и жанра кодан ему приписывали робость и малодушие. Он грозно взглянул на нее в ответ и, как только дама подошла ближе, бросился на нее, как будто намеревался схватить. И тут же призрак дамы испарился. По дому прокатился вопль смеющегося порока, от которого похолодели сердца свидетелей этой сцены. Затем скользящая дверь фусамы на глазах медленно закрылась сама по себе.
Это событие произвело на него такое глубокое впечатление, что только поздно ночью Киёмори собрался лечь в постель. В голове у него шумело от выпитого сакэ, и спать ему совсем не хотелось. В таком состоянии добиться сочувствия у своей постельной спутницы ему было трудно. Ведь она оставалась трезвой и сонной. А он изрядно набрался, и сон не шел. Правитель заглянул в соседнюю спальню. Самурая на часах сморила дрема, и он пребывал в царстве сна. Составить ему компанию было некому. Киёмори нахмурился. Он был раздражен не столько несоблюдением дисциплины, сколько хотел развлечься. К тому же этот деспотичный своенравный человек отличался одной слабостью – сочувствием молодости. Он не стал будить спящего юношу. Тут из сада донесся звук: гото-гото-гото. Хотя бы там ждало какое-то развлечение. Воры это или заговорщики? Киёмори прихватил свой меч (макура-гатану), который всегда держал у изголовья постели. Подойдя к амадо (деревянным дверям), он снял запор и тихонько толкнул створку. Ярко светила луна. Каждую деталь снаружи было видно отчетливо, как при солнечном освещении. Сначала он ничего подозрительного не видел. Потом заметил череп, скачущий и катающийся по земле. Затем появилось еще несколько подобных черепов, дальше – больше. Они выпрыгивали из каменных фонарей (исидоро), из кувшинов (цубо), падали с деревьев, выскакивали из искусственного водоема (икэ), из самой земли в таком количестве, что сосчитать их не было никакой возможности. Они катились друг за другом длинными вереницами и при встрече складывались в кучи. В своем движении они выглядели разумными и живыми созданиями. Тут черепа принялись яростно драться друг с другом. Одни черепа давили и били других. Челюсти и зубы черепов ударялись и ломались с отвратительным скрежетом. Они собирались в громадные кучи, распадались и снова сходились в драке. Наблюдать за такой ожесточенной лютостью бескровной битвы темной злой воли было жутко. Киёмори ощущал себя свидетелем вечных столкновений мира оборотней (сюрадо). «Весна и цветы, красота жизни принадлежит земле. Местом существования оборотней служило подземное пространство, недоступное взорам живых людей». Так говаривали люди в старые добрые времена. Их туда не прочь был отправить Нюдо-доно. Великой была его храбрость.
Как только Киёмори взялся за меч, черепа сразу же собрались в громадную кучу. Она возвышалась приблизительно на 14 или 15 дзё (43–47 метров), а внешним видом напоминала одну огромную бритую голову жреца. Из глазниц этого видения на Киёмори лился свет густой дьявольской ненависти. Нюдо-доно обнажил свой меч и решительно прошагал по полу рока (веранды). Он приготовился спрыгнуть в сад и вступить в бой. Берегись, враг! И тут видение исчезло. Холодная осенняя луна освещала землю, покрытую инеем. Слышался мягкий плеск волн находящегося рядом моря. Сад выглядел несказанно мирным местом. Киёмори протер глаза и посмотрел в сад снова. Ничто не изменилось! Он поежился. Разбуженные его криком и топаньем слуги окружили своего хозяина. Правителя проводили назад в его апартаменты. Собрались врачи и предсказатели судьбы. Придворные восприняли все произошедшее вполне серьезно и удрученно качали головой. В простом народе пошел ропот. Сам же Киёмори после ночного видения простудился и несколько дней провел в постели.
Такую вот легенду сочинили о Томомунэ. Много было восклицаний «Ах!», «Кова!» и «Идза!». Долго не прекращались вежливые вздохи и всевозможные проявления удивления. Но многие слышали этот рассказ в исполнении Томомунэ раньше, а рассказчиком он считался знатным! Кто выступит следующим за ним? Глаза у всех присутствующих загорелись, а внимание обострилось, когда Мицуканэ вызвал Иссики Акихидэ развлечь публику своими рассказами. Акихидэ происходил из влиятельнейшей семьи, основная часть которой жила в Киото, и был родственником Сэйвы Гэндзи. Теперь он стремительно укреплял доверие к себе своего господина, испытывающего к нему благосклонность. Придворные ненавидели и боялись его. Для завоевания благосклонности своего правителя Иссики использовал все средства без исключения. Люди возвышались за счет отваги, ума и приспособленчества. Отвагой и умом он не выделялся. К тому же эти свойства личности обеспечивали медленное и многотрудное продвижение по службе. Его старший брат по имени Наоканэ занимал важный пост градоначальника Камакуры. Для себя он избрал изучение характера и слабых мест натуры своего господина. Они были приблизительно одного возраста; зато среди остальных придворных Иссики отличался богатейшим опытом жизни. По этой причине его считали человеком опасным. Он служил для своего господина каналом самой интимной связи с внешним миром. Мицуканэ в него верил. В этом случае он согнулся перед ним в глубоком поклоне. По знаку своего господина он снова присел рядом с помостом. По его лицу было трудно разобрать, улыбается ли он беззастенчиво хитро или откровенно неодобрительно. Известная прямота Томомунэ служила тайной мишенью острых его стрел насмешки. Он не видел никакого особенного величия ни у Томомунэ, ни у его сына Удзинори. Его дом считался таким же влиятельным, как дом Уэсуги. Если последние вставали на пути, тем хуже им самим; последствия этого трудно было переоценить. Он начал с похвалы своего предшественника и старшего по возрасту. Древние сказания находились за пределами его кругозора и жизненного опыта. Он относился к людям, живущим в сегодняшнем мире. На службе своему господину все его помыслы подчинялись текущему положению вещей. Никаких обязанностей перед прошлым он не ощущал. Эти слова означали погружение в историю рода Мицуканэ, а предназначались для того, чтобы вызвать в памяти протест Норихару. Разве на роду Уэсуги не лежала печать проявленной не к месту преданности Киото?
Иссики начал свое повествование так: «Всем известно, что имел в виду Дзясин (бог разрушения и смерти), а также что Дзясин принадлежал всем местам и периодам времени. Теперь уже всеми признаётся, что среди людей находятся потомки этого Дзясина.[4] Отличительной чертой их служат чешуйки на спине. Так что достоверность данного факта никаких сомнений не вызывает, и совершенно определенно существуют люди, которые об этом прекрасно знают. Отсюда питается надежда на то, что наш господин не соизволит считать эту легенду просто волшебной сказкой.
В провинции Этиго существует проход (тогэ), носящий название Оритогэ, а происхождение этого названия такое. В дни не столь отдаленные, памятные еще нашим дедам, рядом с деревней, располагавшейся у подножия этого прохода, жил охотник по имени Ёсаку. Этот человек никого на охоте не ранил, да и особой радости от своего ремесла не получал: для него оно служило способом добывания средств для собственного существования. Он считался удачливым добытчиком, так как ловко владел луком и стрелами. Зайцы, словно одержимые, шли в его силки. Дикий вепрь становился легкой добычей этого человека с наметанным охотничьим глазом; Ёсаку смело шел в лес с пикой, один на один сразиться со свирепым медведем. Даже барсуки и лисы разделяли одну судьбу в борьбе нашего охотника со всем живым. За два года охоты на животных он загубил большое число жизней, и у кармы этих кровавых деяний накопилось много претензий к богам, как выяснилось в развитии последующих событий.
Ёсаку числился вдовцом. У него была дочь по имени Ори – симпатичная горянка 18 лет от роду. Она заботилась о порядке в доме отца и во время его иногда продолжительных отлучек проводила все свое время в деревне, где ее считали местным ребенком, причем ребенком избалованным отцом. Отец ни в чем ей не перечил, и она жила без докучливой родительской опеки. А при сложившейся у ее отца репутации успешного человека и ее красоте дочка стала объектом «матримониальной дипломатии» со стороны претендентов на ее руку и сердце и их родителей. Однажды Ёсаку поступило распоряжение от нануси (пристава) деревни по имени Кинса придумать и исполнить какую-нибудь редкую забаву. Население феода как раз ждало своего господина, возвращавшегося с караульной службы в Киото, и готовилось устроить ему торжественную встречу. Ёсаку проникся большой ответственностью и радостью к порученному ему заданию, собрался покинуть свой дом на несколько дней и прихватил с собой все необходимое, чтобы «задать жару пернатым и четвероногим тварям». Покидая дом, он строго наказал Ори тщательно запирать дверь, особенно на ночь, «но было бы еще спокойнее, если ты переночуешь у кого-нибудь в деревне. В любом случае тебе придется пойти туда за лакомствами, чтобы побаловать себя. Но главное, не трогай мисодзукэ (маринованные огурцы), хранящиеся в шкафу (тодане). Эти мисодзукэ полезны для мужчин, а женщина, поев их, может просто умереть. Ни в коем случае не трогай мисодзукэ». Высказав у двери это прощальное предупреждение и не вдаваясь в подробные объяснения из-за спешки, Ёсаку быстрым шагом отправился в горы и скоро исчез из вида.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Предания о самураях - Джеймс Бенневиль бесплатно.
Похожие на Предания о самураях - Джеймс Бенневиль книги
- На невских берегах и на семи холмах. Тайны, культура, история и вечное соперничество Москвы и Санкт-Петербурга - А. Н. Николаева - Исторические приключения / Публицистика
- Рассказы о походах 1812-го и 1813-го годов, прапорщика санктпетербургского ополчения - Рафаил Зотов - Исторические приключения
- Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса - Эмилио Сальгари - Исторические приключения / Морские приключения / Прочие приключения
- Александра - Олег Ростов - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Сарматы. Победы наших предков - Сергей Нуртазин - Исторические приключения
- Саблями крещенные - Богдан Сушинский - Исторические приключения
- Грузия. Полная история страны - Нико Сергешвили - Исторические приключения
- Трагикомедия бродяги любви - Людмила Вячеславовна Федорова - Исторические любовные романы / Исторические приключения
- Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Приключения Ричарда Шарпа. т1. - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
