Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По той стороне улицы, по которой шел Виктор, народу не появлялось, он заметил лишь несколько прохожих на противоположной, не успев их как следует рассмотреть. Фонари здесь горели на мачтах из стальных уголков, по две лампочки в стеклянных плафонах под тарелками-отражателями, так что освещение улицы особо ярким не было. В домах уже светились окна, шторами и тюлевыми занавесками здесь особо не увлекались, и Виктор разглядел в большинстве из них одинаковые простенькие конические абажюры из белого стекла, три или четыре красных шелковых абажюров с кистями, одну рожковую люстру «с шишками» и пара модерновых, в виде плоского блина под потолком. Об уровне жизни населения это мало что говорило. Вот мебель, которую удавалось заметить в окнах, больше напомнила Виктору шестидесятые – угловатая, из плоских щитов.
Следующий за почтой дом, большой, выходящий на угол 3 Интернационала и Куйбышева, опять доставил Виктору легкое потрясение. Прежде всего, это был панельный дом. Но какой! С виду никак нельзя было признать его родственником хрущевской пятиэтажки. Высота этажей была где-то метра под три, что подчеркивали высокие светлые окна. На железобетонных панелях был нанесен рельеф, изображающий колонны; эти колонны были выделены белом цветом сверху вниз по фасаду, так, что однотонность панельного фасада вовсе не замечалась; этому же способствовали тянувшиеся со второго этажа по пятый ленты застекленных балконов. Вместо плоской бесчердачной, на доме была приличная четырехскатная крыша, обнесенная по краям перильцами; снизу не было видно чем она крыта, железом или шифером. Первый этаж, как всегда, был отделан имитацией руста, отформованной прямо в панелях, и сиял галереей сводчатых окон магазина с вывеской «Дежурный гастроном».
«Никак, круглосуточный? Однако, продвинулись. «
На другой стороне улицы Виктор заметил немного отодвинутое от «красной линии» улицы трехэтажное здание, которое он в первый момент принял за какой-то дворец культуры из-за прямоугольных колонн практически во весь фасад, разделенных широкими лентами остекленных проемов. Однако на крыше его горели широко расставленные неоновые буквы все того же брускового шрифта, складываясь в надпись «Универмаг». Внутри было темно. «Верно, к десяти откроется» решил Виктор, и направился в сторону входа в дежурный гастроном. Во-первых, хотелось согреться – неизвестно, сколько тут еще шататься без еды – во вторых, узнать здешний масштаб цен да и как у них вообще тут с продовольствием (а вдруг по карточкам или что-то вроде «только членам профсоюза») и вообще привести в порядок наблюдения. Возможность что-то спереть и смыться Виктор пока не рассматривал. Да и витрины были в основном украшены пирамидами из консервных банок и муляжами продуктов из папье-маше, что особого энтузиазма не вызывало.
Внутри гастроном оказался более привлекательным, чем снаружи. Виктор попал с бокового входа прямо в мясной отдел, к холодильному прилавку, на котором были разложены свинина и говядина из разных частей разделанных туш, почки, печень и даже лежала свиная голова. Все это было с виду вполне свежим. На следующем прилавке было сало, карбонат, сортов пять колбас от ливерной до краковской, и по одному сорту сосисок и сарделек. Полуфабрикатов никаких не было, из консервов имелась свинина тушеная в жестяных трехсот граммовых банках с бело-бордовыми этикетками. Остальные отделы также не являли собой признаков дефицита чего-то нужного, хотя ассортимент был крайне прост и рассчитан на то, чтобы повозиться на кухне. Куры и утки – пожалуйста, но не разделанные, не потрошеные и с головами. Рыба – то же самое. Кстати, в рыбном стояли баночки с черной икрой. Молоко разливное и бутылочное, бутылочный кефир. Зато масло свободно, сливочное и шоколадное, целыми блоками лежит…
Побродив по отделам, Виктор пришел к выводу, что курс местного рубля по отношению к советскому конца шестидесятых выходит примерно один к пяти. Буханка хлеба, например, сорок копеек, и четко килограммовая. Колбаса дороже, тринадцать-семнадцать рублей, а рыба дешево, семь-восемь и даже шесть. Видимо, спрос выравнивают.
Гастроном в это время был почти пустой, кроме Виктора человека три, причем женщины. Две тоже ходят, витрины смотрят, одна в кассе что-то пробивает. В конце гастронома оказались винный и табачный отделы. При этом в табачном отделе висел большой плакат: мужчина гламурного, как бы сейчас сказали, вида, выкидывает большую пачку папирос в урну возле скамейки на улице и надпись «Самое время бросить». На каждой из пачек в витрине внизу была полоса чуть ли не в пятую часть пачки и надпись: «Курение сократит вашу жизнь». Так, здесь за это серьезно взялись; хорошо, что он никогда не был курильщиком, так что это его не касается. В винном отделе висел плакат менее воинствующий. Мужчина кавказского вида с итальянскими усиками за банкетным столом поднимал рог; надпись гласила: «За праздник – легкие вина». То-есть водка не формат. Ну что же, это все можно пережить. Кстати, свободно стояло нечто похожее на «Московскую» и «Столичную». Ну все, вроде как продуктовое снабжение рассмотрели. Стоп. А как же обещанный сервелат-то? Есть установка покупать, а где?
Виктор вернулся к мясному отделу. К прилавку не по-советски шустро вернулся из подсобки продавец в белом халате.
– Что пожелаете выбрать? – спросил он Виктора, сияя голливудской дежурной улыбкой.
– Не подскажете, а где можно сервелат достать?
– Сервелат на заказ привозят, его берут редко, привоз заказа на следующий день. Сорок рублей килограмм. Можно заказать с доставкой на дом. Будете оформлять?
– Не сегодня. Знаете, у приятеля юбилей, хотел заранее узнать, но раз это всегда можно заказывать, то лучше накануне, чтобы свежий.
– Как пожелаете. Вот кстати могу посоветовать одесской, ночной завоз. Кусочком или порезать на бутерброд…
– Нет-нет, спасибо, я попозже зайду.
Версия покупателя себя исчерпала. Каким бы уютным и теплым – как здесь по-деревенски тепло везде топят-то! – ни казался зал гастронома, но продолжать шмонаться здесь при отсутствии народу было бы уже подозрительным. Значит, опять уходить. Для разнообразия Виктор вышел через главный вход, на улицу – если уже переименовали из Ливинской и именно в то же самое, то это должна быть улица Куйбышева.
5. Меченый.
На улице он первым делом нашел табличку с названием улицы – белый сектор с лампочкой, снова знакомый по далекому детству. Улица оказалась действительно Куйбышева; менеджер советской промышленности уже вписал в свое имя в историю. Кстати, угловые таблички-бруски были новенькими, а на номерах домов в виде секторов из-под краски слегка выступали другие буквы.
И что же дальше? Куда идти? Направо, налево?
Виктору вдруг пришло в голову, что его положение чем-то напоминает Меченого из компьютерной игрушки «S.T.A.L.K.E.R.» Точно так же вначале несколько предметов, денег нет и местность незнакомая. Правда, там сразу же барыга Сидорович, который все и проясняет. А тут – ничего. Жизнь не ходилка, в ней подсказок не будет.
Ну что ж, пока ничего не происходит, будем изучать местность. Карту шибко не меняли. Например, на Куйбышева раньше был троллейбус, а теперь трамвайные рельсы. А это значит, что на выезде должен быть уже капитальный мост вместо деревянного и линия идет до Советского района. Ладно, пойдем по Куйбышева до БМЗ, там видно будет. А на ходу подумаем, как решать вопросы с насущными потребностями.
Первая потребность – еда. Продуктов здесь хватает, их можно купить свободно. А, значит, одежду и обувь тоже и на квартиру где-нибудь в частный сектор договориться. Правда, жильца, наверное, надо прописывать, но – суровость законов смягчается невыполнением, так, кажется?
Так и так – все в бабки упирается. Как обычно добывают на жизнь при социализме – это понятно. Устраиваться на работу надо. Но чтобы устроиться на работу, нужны документы и прописка. Даже в дворники. А тут и паспорта местного нет, не то, что трудовой книжки. Это в фильме «Зеркало для героя» хорошо – заходишь в контору, тебе прямо с порога: «А, инженер! Горняк!», аж целую пачку подъемных в руку, только работай. Там война была, разруха, а здесь хоть инженеры наверняка нужны, но жизнь устаканенная, орднунг в ней чувствуется.
Конечно, можно и временные какие-то работы найти, например, вагоны разгружать, наверное, прописку не потребуют. Но это надо уточнить – добраться до станции, до Холодильника, до пивзавода, где студентами подрабатывали. Что еще можно? Какой-нибудь бабке дрова пилить.
Хотя – на временных заработках тоже могут припаять тунеядство и бродяжничество, а это опять-таки вопрос о то, что человек без документов и неизвестно откуда сбежал, а, может быть, и шпион.
Можно, наверное, попробовать завербоваться на какую-нибудь сибирскую стройку, авось где насчет документов и глаза закроют. Но – опять-таки надо будет туда добираться, без документов по дороге забрать могут, да и мало ли что, вдруг тут у них что-то вроде ведомственных подпольных рабских плантаций придумано специально для бомжей. «Э не-ет, торопиться не надо…».
- Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Задание Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- «Генерал Сорви-Голова». «Попаданец» против Британской Империи - Сергей Бузинин - Альтернативная история
- Жажда жизни [litres] - Олег Кожевников - Альтернативная история
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Отдел возмездия - Алим Тыналин - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Тень империи - Vells - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- «Попаданец» на троне - Герман Романов - Альтернативная история
- Красный орёл - Виталий Витальевич Кобяков - Альтернативная история