— А жаль, — ответил человек. Он дотянулся и толкнул одну из фигурок. Она упала набок, тихонечко плача. — Мой дракон Мохаммед будет готов к полету завтра утром.

Очень хотелось как-либо задеть его.

— Изготавливать уменьшенных людей — это оскорбительно. — И я повернулся, чтобы уйти.

— Погоди-ка, — Лопоухий поймал меня за руку. Он обернулся к Гэнне. — Сделай меня еще раз.

— Что-что? — спросил я.

— Да, сделай меня, — подтвердил Лопоухий.

— Почему бы нет? — сказал Гэнна.

Я во все глаза смотрел на Лопоухого: временами он кровопийца, а временами жертва. Совершенная ерунда.

Гэнна встал, сунул руки в стену рядом с полками. Я ждал, что он вытащит их по локоть в крови или какой-нибудь вонючей жиже, но он всего лишь откинул на пол кусок кожи, загораживающий низкий проход в глубину. Я бросил туда быстрый взгляд: ряды фигурок, а в самом конце кушетка на колесиках, возможно, для дублирования.

— Пошли, Эйби, — он шагнул внутрь.

— Подожди здесь, — велел мне Лопоухий и последовал за Гэнной.

Они вернулись спустя несколько минут. Тело Лопоухого сотрясала дрожь, взгляд был совершенно пьяный, седые волосы мокры от изоморфической жидкости. Он опирался на улыбающегося хозяина, а гот на ладони держал фигурку, которая изо всех сил сражалась с ним: молотила кулачками, кусалась, что-то тоненько выкрикивала на языке, которого я не знал. Гэнна расхохотался, потом подвел Лопоухого ко мне.

— Ему надо часа два поспать, и все будет в порядке.

— Ладно, — ответил я, не глядя Гэнне в глаза. Нехорошо делать копии людей, даже если благодаря этому ты можешь держать дракона.

Он сказал:

— Полетишь завтра утром.

Я снял комнату в Церкви Спасителя, в самой высокой ее части. Я сидел у окна на диване, играя с поляризатором, изменяя освещение от сумерек до яркого света и затем опять до сумерек, и наблюдал за Лопоухим, спавшим, лежа навзничь, на моей постели. Его кожа, казалось, менялась в зависимости от освещенности: при свете она выглядела гладкой, как тончайшая мелованная бумага, а в полутьме становились видны поры и оспины. Я никак не мог понять, зачем ему понадобилось делать свою копию, неужели он был начисто лишен самоуважения? От этого становилось страшно.

Я затемнил стекла. Искусственное солнце стояло всего в километре или около того над городом, слишком яркое, чтобы смотреть на него без защиты. Лопоухий был человеком странным. Интересно, стоит ли расставаться с ним. Наверное, это несложно — оставить его здесь, забыть про Куалаганг, забыть про своего двойника. Сейчас, когда я был вдалеке от мыслителя, это казалось вполне возможным. Я мог направиться, куда захочу, исчезнуть с планеты, затеряться на огромных просторах, никогда вновь не увидеть Обо. Я не обязан охотиться на этого двойника. Да провались он…

Я взглянул на Иерусалим: башни возвышались наподобие громадных термитников, тени их ложились черными силуэтами. Высоко над ними сияло искусственное небо, можно было различить серые линии, которые делили купол на части, а когда в портах приземлялся корабль или какая-нибудь летучая тварь, по куполу пробегала рябь. Я увидел нечто похожее на гигантскую ящерицу, очередь пассажиров тянулась к его хвосту. Наверное, Мохаммед такой же. Огромный биомеханический дракон.

— Павдо.

Я обернулся. Лопоухий сидел на постели, почесывая седую поросль на груди. Он зевнул и сказал:

— Пора. Давай возьмемся за память.

— Непохоже, чтобы ты отдохнул, — возразил я.

— Все равно. Мне хочется попробовать.

— Хорошо.

Я взял сумку, открыл ее. Какую память взять? Вопрос трудный. Легче решить, какого рода. Что-нибудь неприятное. Я все еще злился, считая его вымогателем. Я перебирал свои памяти: твердые вандоновые пластинки скреплены сбоку, люминесцентные названия на верхнем крае мелькали слишком быстро, чтобы их можно было прочесть. Я нащупал полдесятка матриц, относившихся к периоду моего подросткового бунта. На самом деле у меня было счастливое детство, а это все чистые фантазии. Война: акулообразные истребители, стреляющие по плачущим детям. Голод: выкаченные глаза и обтянутые ребра. Серое неправильное пространство, где ты чувствуешь себя вне времени, места и тела. А, нашел. Надпись «Двадцать первый век». Я вытащил пластинку, ощутив статический заряд на ее темной поверхности.

— Тебе должно понравиться.

— Ты хочешь сказать «нам должно это понравиться».

— Что?

— Когда-то я помогал одному парню из Бозы добраться до Глендон-Хит. Какой-то художник. Он дал мне в уплату память. — Он сунул палец в правое ухо, как будто намеревался вытащить оттуда серу. — Я попробовал память в вагоне поезда — ну и надул же он меня. Там был унитаз, полный дерьма, воняло так, что меня чуть не вывернуло.

— Нехорошо, — заметил я. На самом деле, довольно забавно, хотя и глупо.

— Поэтому давай, Павдо, малыш, посмотрим вместе. И без шуточек.

Я протянул руку, чтобы включить память. В одном из выдвижных ящиков тумбочки находился аппарат (обычная массовая продукция); соединительный шнур провис, как старая веревка. Но во всяком случае, он действовал. Я вытащил его, поставил на тумбочку и, глубоко вздохнув, заправил матрицу памяти.

Раздался щелчок времени, запах прошлых дней, и память поднялась из аппарата, как чудовище из могилы. Я увидел луч солнца, валявшуюся в пыли кость, заросли терновника, и тут память захватила нас.

Мы стояли вместе на крутом склоне горы из песчаника, кругом была пустыня. Солнце палило с безоблачного неба, горы толпились на горизонте. Не было ни блоков, ни людей, никаких самолетов в небе. Перед нами оказалось одно-единственное сооружение: разваливающийся бревенчатый сруб на краю глубокого оврага.

— Забавно, — сказал Лопоухий. Он загорел, морщины стали глубже. На нем были шляпа, клетчатая рубашка, брюки в обтяжку и грубые кожаные сапоги.

— Ну да, — подтвердил я. Хотя мне не было забавно — мне было страшно. Какое-то совершенно безлюдное место, пустыня, и мне нечем ее наполнить. Я даже не ощущал, во что одет и как переношу это полное песка пространство. Отношение единицы к бесконечности равно нулю. Я заставил себя усмехнуться. — Когда-то давно на Земле жили девять миллиардов людей. И размещались, в основном, в нескольких сотнях городов.

Лопоухий спихнул со склона камень.

— Именно здесь и чувствуешь одиночество! Вот это простор, погляди! — Он подошел к краю и прыгнул.

— Эй! — Мне не хотелось оставаться одному, хотя было все равно — разобьется он или нет. Я подошел к краю (ноги ступали по пыльной почве, я ощущал это, хотя не видел их), Лопоухий приземлился на каменном выступе тремя метрами ниже. Шляпа его свалилась, но сам он остался цел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 92

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «Если», 1996 № 12 - Дэвид Клири бесплатно.

Похожие на «Если», 1996 № 12 - Дэвид Клири книги

Ложки нет. Жить в матрице – проще - Роман Гагарин - Научная Фантастика
Включи мое сердце на «пять» - Саймон Стивенсон - Научная Фантастика / Социально-психологическая
Письмо от Клири - Конни Уиллис - Научная Фантастика
Далила и космический монтажник - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
Эллигент - Вероника Рот - Научная Фантастика
Яркие пятна - Н Маркелова - Научная Фантастика
Тайна белого пятна - Михаил Михеев - Научная Фантастика
Половинки космоса (сборник) - Владимир Венгловский - Научная Фантастика
Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика

Оставить комментарий