Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати про вампира: за две недели сидения дома Алина не добавила ни строчки к приключениям Никиты, хотя раньше использовала любую возможность для сочинительства. Любимый герой, с которым ей приятно было иметь дело, как-то поблек и истерся, став глупым, детским, неинтересным рядом с новыми героями ее, Алининой, жизни…
Во время болезни, когда спала температура и появилась возможность рассуждать логически, Алина составила для себя что-то вроде модели поведения: никому ничего не рассказывать — это решено было сразу и окончательно; не нервничать, вести себя как раньше; и самое главное — не отвечать на вопросы Узиля вслух.
«Это умное решение» — отреагировал тот.
Несмотря на то, что Алина окончила четверть без троек, родители наняли ей репетитора по английскому языку — старейшего педагога школы Веронику Марковну, которая хоть и была, как говорится, свидетелем революции 1789 года, но имела ясную память и знала английский чуть ли не лучше англичан. В ее маленький кабинет на третьем этаже Алина приходила по пятницам после уроков и не просто приходила, а, что называется, летела на крыльях: вместе с ней у Вероники Марковны занимался и Максим, подтягивавший иностранный для поступления в университет на факультет лингвистики.
Обычно он появлялся раньше. Входя в класс, Алина видела Максима за последней партой — надев наушники, он прорешивал аудиотесты, скрючившись над бланками ответов, словно горгулья. Алина усаживалась за стол, открывала книжку и начинала переводить выделенное учительницей — всегда из «Саги о Форсайтах», кою Вероника Марковна считала лучшим пособием для углубленного изучения языка. Потом Максим подходил к учительнице со своими листками и, пока она сверяла ответы с ключом, ждал, равнодушно глядя в черное окно, затем получал очередное задание и кассету, вновь сливался с магнитофоном, и его взгляд становился загадочно-отрешенным. Алина пересказывала прочитанное, отвечала на вопросы и принималась анализировать статьи из «Moscow News», в основном, про политику и спорт — не слишком интересные, но и не такие тупые, как тексты из интернета, которые выкладывались на уроках в ее классе. Краем глаза Алина посматривала на Максима. Его скульптурный горбоносый профиль резко выделялся на фоне вечернего окна, и было в этом нечто барельефное, историчное, романтическое. Доделав тест и выяснив результаты (Вероника Марковна тягуче приговаривала в нос: «Максим, ну как же вы путаете Perfect и Perfect Progressive? Есть же схемы…»), он неуловимо быстрым движением выкладывал на стол купюры, которые учительница так же изящно прибирала, и удалялся, закинув на плечо рюкзак с физиономией Гомера Симпсона и волоча потертую черную куртку чуть ли не по полу. Алина отчитывалась по статье и выходила в пустой гулкий коридор, в котором уборщицы уже выключили лампы. Звук ее шагов отлетал от стен, становясь громким и пугающим — тогда Алина сбегала по лестнице на первый этаж, где было людно и шумно: занимались на долгой продленке малыши, в спортзале играли в баскетбол и теннис, нещадно колотя по мячам, в танцклассе шел урок ритмики у второй смены, а в актовом зале — репетиция школьной рок-группы, деловито обсуждали сериалы и политику родители, рассевшись на лавочках вдоль стен и поджидая своих чад. Алина переобувалась, натягивала куртку и выходила в мокрый тоскливый ноябрь, нестрашно таращившийся на нее разноцветными глазами окон.
Самым главным было то, что в пятничный вечер Узиль молчал, и Алина почти не ощущала присутствия, словно его никогда и не было, а ей все почудилось от усталости или приснилось. И она брела домой, жадно вдыхая влажный холодный воздух, а под ногами утробно чавкали осенние листья — теперь не разноцветные, а одинаково бурые, и вокруг фонарей висел дрожащий дождевой ореол.
Алина шла и думала о Максиме.
Что она вообще знала о мальчишках, кроме того, что они любят тяжелую музыку, крепко выражаются и готовы гонять в футбол с утра до вечера, хотя, к примеру, не имеют понятия, как пишется слово «футбол» Иногда Алине мнилось, что они существа с другой планеты. Тогда Узиль объявлялся, и его приход Алина ощущала как деликатное покашливание: спроси меня, уж я-то в курсе, но заговаривать с ним Алина не смела — это был бы еще один шаг за тот край, откуда возврата не будет.
Порой ей очень хотелось рассказать об Узиле хоть кому-то. Сходить к психологу или в церковь, или даже взять и выложить все Мише. Алину останавливало то, что после таких рассказов следовала бы непременная и немедленная закладка в дурдом.
Но однажды она почти решилась.
В тот день к брату в гости пришел старинный приятель Олег. В прежние времена он был известным городским ролевиком, носил гордое имя Ольгерд и бегал с мечом и в кольчуге по лесам, пугая грибников и дачников ревом «Ненавижу тварей Врага!» Пару раз Олег-Ольгерд даже выбирался на Хоббитские игры, где поводил тамошний заносчивый люд до восторженных припадков беглой речью на синдарине и профессиональным ведением боя. Но однажды на турнире викинг Зигфрид из молодых да ранних очень грубо отправил его в нокдаун. Полежав в больнице с черепно-мозговой травмой, он совершенно неожиданно отрекся от Средиземья, объявив ролевые игры ересью и, вместо того, чтобы поступать в заборостроительный колледж, двинулся в политех на факультет богословия и религиоведения. Столь резкое обращение Савла в Павла удивило и, пожалуй, что напугало всех знакомых, и долго еще под окнами Олега звучал тоненький хор эльфов и хоббитов с номером «Вернись, мы все простим». Радовались переменам только матушка с батюшкой: наконец-то их обожаемое дитя взялось за ум и перестало шастать черт знает где непонятно с кем. Миша, с которым Олег водил дружбу в бытность свою Ольгердом, отнесся к переменам в приятеле со своеобычным пофигизмом: чем бы дитя не тешилось, лишь бы в долг давало, и Олег по-прежнему был частым гостем в квартире Алтуфьевых. Правда если раньше он появлялся в кольчуге и с мечом или луком, то теперь приходил в аккуратном черном костюмчике, белой рубашке и до блеска начищенных ботинках, напоминая почему-то агента Смита в молодых летах.
Увидев его в комнате, Алина вдруг очень обрадовалась. Олег был неболтлив, а в психологии разбирался на очень хорошем уровне.
— Привет, — сказала она, стаскивая обувь и шлепая по линолеуму без тапок. Мама не велела ходить просто так, в носках, но ее и дома не было. — Как жизнь молодая?
Олег оторвался от рассматривания рисунков на стенах — а рисунки в комнате висели так густо, что заслоняли обои почти полностью — и ответил:
— Просто восхитительно, — он указал на стену и добавил: — Знаешь, каждый раз нахожу тут что-то новое. Вот это, — его палец ткнул в изображение дремлющего под кустом эльфа с золотой арфой в руках, — свеженькое, нет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Волны. Сэнп - Алла Марковская - Научная Фантастика
- Мудрость в пыли. Книга первая - Дмитрий Ничей - Научная Фантастика
- Я живу в октябре - Лыков Максим - Научная Фантастика / Периодические издания / Разная фантастика
- 2012. Дерево Жизни - Евгений Ничипурук - Научная Фантастика
- Чердак в паутине - Клод Вейо - Научная Фантастика
- Маленький дьявол - Ирина Оловянная - Научная Фантастика
- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Следы на траве (сборник) - Андрей Всеволодович Дмитрук - Научная Фантастика
- Дерево на улице - Г Филановский - Научная Фантастика