Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стихи Гарди писал на протяжении всей своей жизни. Сам он неоднократно называл поэзию своей "первой любовью", замечая, что лишь стечение жизненных обстоятельств заставило его обратиться к романистике. Читая его "Жизнеописание", куда он включил отрывки из дневников, с первых же страниц встречаешь записи, в которых он фиксирует не только время написания того или иного стихотворения, но и обстоятельства, вызвавшие его появление. И самые ранние, и самые поздние стихи Гарди отмечены тем же обращением к прошлому, что и его рассказы или романы. Стихи Гарди это и лирика, и своеобразная поэтическая летопись Дорсетшира, которому он оставался верен всю жизнь. Первое стихотворение, написанное юным поэтом, "Domicilium", - поэтическое описание родного селения, которое Гарди видит не только своими глазами, но и глазами своего отца, Томаса Гарди-второго, и деда, Томаса Гарди-первого. Стихотворение "Встреча в церкви", опубликованное с пометкой "Меллсток, около 1836 года", было навеяно рассказом его родителей о том, как они впервые увидели друг друга в Стинсфордской церкви, где отец Гарди в юности играл на виолончели. Гарди сопровождает эту запись и стихотворение собственноручным планом Стинсфордской церкви, где отмечает также и место каждого музыканта на хорах. В июньской же записи 1921 года мы читаем о том, как, приехав посмотреть постановку "Меллстокского хора" в Стэрминстер-Ньютон, где начинающим писателем он прожил два счастливых года своей жизни, Гарди отправился вместе с Уолтером де ла Мэром в Стинсфорд. Там он показал де ла Мару местное кладбище, хорошо знакомое ему с юных нет, и, рассказав о могилах покоящихся здесь прихожан, прочитал ему недавно написанное стихотворение "Голоса тех вещей, что растут на деревенском кладбище". Между первым и последним из названных здесь стихотворений пролегла почти вся жизнь писателя. Поэт не отделяет себя от тех, кто живет в Верхнем Бокхэмптоне и кто покоится на деревенском кладбище в Стэрминстер-Ньютоне; личность, род, родной приход и те места в родном Дорсете, где жил поэт в зрелые и поздние годы, соединены в его сознании; лирическое и эпическое начала слиты.
Вернуться к своей "первой любви" и полностью посвятить себя поэзии Гарди сумел лишь в самом конце XIX века. После 1898 года Гарди оставил прозу и посвятил себя исключительно поэзии. Причиной тому, как говорилось выше, были многочисленные нападки критики, вызванные публикацией его последних романов. К счастью, к этому времени Гарди был уже достаточно известен и материально обеспечен и мог оставить свое "ремесло" (так называл он прозу) и отдаться "искусству".
Гарди надеялся, что в поэзии он сможет свободнее выразить себя, чем в прозе. "Вероятно, в стихах, - писал он в автобиографии, - я смогу более полно выразить идеи и эмоции, которые противостоят твердому, как скала, инертному мнению... Если бы Галилей заявил о том, что земля вертится, в стихах, инквизиция, возможно, и оставила бы его в покое". Забегая несколько вперед, скажем, что надежды поэта оправдались лишь частично: его политическая и философская лирика раздражала викторианских критиков ничуть не меньше, чем проза.
Стихотворное наследие Гарди огромно: оно охватывает почти тысячу стихотворений, написанных в самых разнообразных жанрах. Большая часть их была написана в последние три десятилетия жизни поэта. Простое сравнение ранней и поздней поэзии Гарди без всяких сомнений свидетельствует о том, что именно в это время Гарди создал все свои лучшие стихотворения. В частности, общепризнанные шедевры любовной лирики Гарди были написаны в 1912-1913 годы, после известия о смерти первой жены, глубоко взволновавшего семидесятилетнего поэта. Такая сила поэтического импульса, не ослабнувшего с годами, - случай, достаточно редкий в истории поэзии.
Первый поэтический сборник Гарди "Уэссекские стихотворения" был опубликован в конце 1898 года. За ним вышли "Стихотворения о прошлом и настоящем" (1902), "Шутки времени" (1909), "Сатиры на случай" (1914), "Минуты озарений" (1917), "Поздняя и ранняя лирика" (1922), "Театр жизни" (1925), и "Зимние слова" (1928).
В английской поэзии XIX и XX веков Гарди занимает совершенно особое место, он был современником многих поэтов, за творчеством которых следил с неослабеваемым интересом (многих из них он пережил). Среди них такие имена, как Теннисон, Уордсворт, Браунинг, Суинберн, Уолтер Патер, Киплинг, Хопкинс, Йейтс, Хаусмен, Паунд, Элиот, Лоуренс, Бриджес, Оуэн, Роберт Грейвз. У некоторых из них он чему-то учился (Теннисон, Уордсворт, Браунинг), другие, поэты молодого поколения, чему-то учились у него (ранний Лоуренс, Грейвз). Однако и темы, и голос у Гарди свой, его не спутаешь ни с кем.
Обратившись к поэзии в середине XIX века, Гарди с особым вниманием читал Уордсворта, Браунинга и Теннисона. Ближе всего из этих поэтов-романтиков ему был Уордсворт с его пасторальной поэзией, оказавшей несомненное влияние на молодого поэта. Если рассматривать поэзию Гарди в плане литературной традиции, то следует назвать и плена Грея и Крабба, элегическая и деревенская поэзия которых также получила свое продолжение и развитие в творчестве Гарди.
Не менее заметна в поэзии Гарди и другая традиция: традиция народной песни, баллады, гимна. Нельзя не упомянуть в этой связи и имя дорсетского филолога и поэта Уильяма Барнса, одного из первых учителей юного Гарди, чей сборник "Стихи о деревенской жизни, написанные на дорсетском диалекте" (1844) Гарди высоко ценил. Гарди был предан Барнсу и оплакал его кончину в 1888 году.
Воспринимая традиции литературной и народной поэзии, Гарди в то же время вносит в нее свою чрезвычайно личную ноту, которая сразу же обращает на себя внимание.
Стихотворения Гарди можно было бы, конечно весьма условно, разделить на три неравные части. В первую вошли бы стихи, посвященные Дорсету первой половины XIX века, каким его знал Гарди. Большей частью это сценки деревенской жизни или легенды. Это то прошлое, которое на протяжении всей жизни волновало его. Стихотворения, посвященные патриархальному Дорсету, Гарди писал всю жизнь; пожалуй, вначале их было несколько больше, чем в последние годы. О чем бы ни шла в них речь, мы слышим голос поэта, с любовью и грустью воссоздающий невозвратно ушедшее. Вот почему лишь очень немногие из утих стихотворений Гарди имеют исключительно эпический или драматический характер. К числу их можно было бы, вероятно, отнести такие, как "Пожар в брачную ночь", в котором Гарди воссоздает старую дорсетширскую легенду (в подзаголовке сказано: "Из Уэссекской традиции"), или "Трагедия бродяжки" и "Органистка", имеющие хронологические пометы, относящие их соответственно к 20-м и 50-м годам XIX века, "К Лизби Браун", о которой Гарди вспоминает в автобиографии. В этих стихотворениях звучат голоса поселян XVIII и начала XIX века, сохраненные традицией или воссозданные поэтом. Иногда мы слышим одни голос, иногда же Гарди оживляет прошлое в драматическом стихотворном диалоге. Исследователи видят в этой диалогичности влияние драматической музы Браунинга. Конечно, исключить такого рода воздействие вовсе нельзя, но думается, что Гарди не нужно было обращаться за вдохновением к Браунингу, ибо сам он владел драматическим даром, чему свидетельством его проза.
Близко к этой группе стоят стихотворения, которые Гарди создал, работая над своими романами или рассказами. Это как бы выплеснувшиеся в поэзию характеры и ситуации, лирические монологи героев, которые продолжали жить в сознании своего творца и настоятельно требовали поэтического воплощения. "Молочница" могла бы быть написана об одной из подружек Тэсс. Стихотворение "Они сажали сосны" написано от лица Март Саут; оно имеет подзаголовок, прямо отсылающий читателя к роману "В краю лесов". В нем в поэтической форме рассказывается об одном из самых трогательных эпизодов романа; пропущенный через сознание самой Март, эпизод этот приобретает тем большее значение. "Жалоба Тзсс", также написанная от первого лица, посвящена тому горькому времени, когда, оставленная своим мужем, Тэсс скорбит о своем одиночестве. Стихотворение "Играю ей" воспроизводит, также от первого лица, только на этот раз музыканта, те сцены народного веселья, которым сам Гарди не раз бывая свидетелем в юности. Он увековечил их и в своих рассказах и романах.
От первого лица написан и ряд антивоенных стихотворений Гарди.
Когда бы встретил я
Такого паренька.
Мы сели б рядом, как друзья,
За столик кабачка.
В сраженье, как солдат,
Его я повстречал
И, выпустив в него заряд,
Ухлопал наповал...
Эти строки из стихотворения "Человек, которого он убил" - прямая полемика с Киплингом и некоторыми другими поэтами-патриотами. В войне Гарди, свидетель двух войн, англо-бурской 1899-1902 годов и первой мировой войны, видит прежде всего солдата, простого труженика, которому приходится умирать за чуждые ему слова, лишенные человеческого содержания.
- Джобc Стивен - Джин Ландрам - Публицистика
- Семь столпов мудрости - Томас Лоуренс Аравийский - Публицистика
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Время Бояна - Лидия Сычёва - Публицистика
- Избранные эссе 1960-70-х годов - Сьюзен Зонтаг - Публицистика
- Индийское притяжение: Бизнес в стране возможностей и контрастов - Павел Селезнев - Публицистика
- Советский Союз, который мы потеряли - Сергей Вальцев - Публицистика
- В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
- Книга для таких, как я - Максим Фрай - Публицистика
- Россия 2000-х. Путин и другие - Владислав Дорофеев - Публицистика