Форма входа
Читем онлайн Дорамароман - Михаил Захаров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
имеет значение не только товар сам по себе, но и то, в каких условиях он производился. Эта книга — о материальной структуре, окружающей работу художественного критика, о медиатизированной сексуальности, которая транслируется и встраивается в тела всех тех, кто зарабатывает на жизнь просмотром фильмов и написанием о них текстов, и о том, как интернет предоставляет платформу для высказывания, одновременно задавая пределы визуального присутствия и закрепощая пользователя за решетку образа.
Эта книга — автоэтнографический отчет о том, как эта книга была написана.
I. секс, правда и видеоигры
1. (im)material girl
В сценарии к одному из выпусков «Сэндмена» было упоминание мастурбации. Редактор [Карен Бергер] немедленно вырезала эту часть и сказала мне: «Во вселенной DC нет мастурбации», на что я ответил: «Это многое объясняет».
Нил Гейман. The Sandman Companion
Странное дело, как эти картинки заставляют тебя шевелить мозгами[5].
Говард Филипс Лавкрафт. Картинка в старой книге
I
Эта история началась в V веке нашей эры в Древнем Египте, когда христиане выследили и убили старика-мага, но упустили его дочь; она попала под опеку Гермеса и Тота, и те превратили ее в историю.
Прометея — это и героиня поэмы XVIII века, и маленькая девочка из комикс-стрипов середины 1900-х, и таинственная парящая девушка, которую видели в окопах Первой мировой бредящие солдаты, и воительница из бульварного чтива 1920-х годов, и супергероиня из отдельной комикс-серии второй половины XX века, создателем которой был трагически погибший Уильям Уолкотт, а наследником — недавно умерший Стив Шелли.
История продолжается в 1999 году в грязном, отрицающем гравитацию Нью-Йорке: студентка филфака и поэтесса Софи Бэнгс проводит исследование для курсовой работы, посвященной Прометее, и отправляется взять интервью у Барбары Шелли, вдовы комиксиста, на котором оборвалась генеалогия персонажа. Барбара отказывается давать интервью и советует Софи выбрать для курсовой другую тему. По дороге домой на Софи нападают, но на помощь приходит Барбара и сообщает, что Софи Бэнгс, которая на наших глазах превращается в окруженную свечением голубых звезд, облаченную в доспехи, распространяющую запах мирры Прометею, — это следующая инкарнация истории.
II
В семь лет (до сих пор помню его обложку и запах) я покупаю свой первый комикс, The Amazing Spider-Man #494[6], идеальный знак, требующий расшифровки: кто такой Человек-паук, я уже знаю благодаря мультсериалам, но понятия не имею, что за люди его окружают. Так из меня начинают струиться деньги: подобно стероидам наоборот, комиксы не питают мое тело, а делают его слабее — я слишком заворожен картинками и облачками с текстом и нахожусь в бесконечном ожидании новых выпусков и дальнейшего развертывания нарратива. У персонажей комиксов нет ни одного постоянного облика, облик всегда текуч, и когда заканчивается контракт с одним автором, персонаж становится другим. Он фрагментарен, его рисуют разные художники, его голосом говорят разные сценаристы и разные актеры, подстегивая желание приобретать. Во вселенной TASM Питеру Паркеру тридцать лет, он одаренный химик и школьный преподаватель; в Ultimate Spider-Man, перезапуске, организованном в 2000 году для привлечения молодой аудитории, Питеру пятнадцать лет, он одаренный фотограф и школьник.
III
На мученической природе Человека-паука и его фиксации на травме по-разному, с точки зрения христианской и языческой символики, делают акцент Сэм Рэйми (во второй части знаменитой трилогии Питер, спасая пассажиров, оказывается распят на переднем вагоне поезда метро) и Джей Майкл Стразински, чей шестилетний сюжетный ран в TASM уделял особое внимание тотемическим корням образа: Морлан, энергетический вампир, основной сюжетный антагонист, видел в Человеке-пауке сакральную паучью фигуру[7]. Пол Дженкинс, будучи сценаристом Spectacular Spider-Man, аналогично изображает Паркера животной фигурой — до той степени, что он на излете серии трансформируется в огромного паука[8]. Корпорация использует вакхические шутки в совокупности с пролетарским происхождением дружелюбного соседа, чтобы обворожить новое поколение своим персонажем: такова сюжетная арка Стразински и вся серия Ultimate, где паук страдает, переживая схватки, становящиеся репертуарными (обязательное сражение с Зловещей Шестеркой, схватка с Зеленым Гоблином на Бруклинском мосту), и рождается заново.
Когда я начинаю сомневаться в паучьем боге, перестаю смотреть на Человека-паука из TASM как на Человека-паука и вижу Питера Паркера, тридцатилетнего мужчину ростом 180 см и весом 75 кг, благополучного гетеросексуального шатена с карими глазами (такие данные о персонажах издательство, выпускавшее комиксы в России, публиковало почти в каждом номере, чтобы читатели не запутались в мифологии), во мне что-то меняется. Физические параметры превращают Человека-паука в Синди Кроуфорд, легально объективируют его: когда у него появляется рост и вес, он перестает быть недосягаемым. Из поднебесных сетей он спускается на землю и становится учителем химии в средней школе Квинса, семьянином, парализованным репутацией и статусом-кво (возможен переход из одного класса в другой, но только в случае сотрудничества с Мстителями, наемниками правительства), лакомым куском для психоаналитиков: наполовину реализованный Эдипов комплекс, переигрывание в мозгу убийства отцовской фигуры, двусмысленные, граничащие с гомоэротическими отношения с заклятыми врагами (почти порнографический эпизод из другой вселенной: в USM #57 Доктор Октопус вставляет Питеру щупальце в рот и вырывает зуб); кроме того, он потрясающе выглядит в боксерах.
Компьютер у меня появляется раньше всех в классе, а интернет — позже всех, и это обстоятельство надолго отбрасывает меня в цифровую темноту. В своем сексуальном образовании я опираюсь на аналоговые источники: я отсекаю от Человека-паука арахнидову приставку и кончаю на его изображение в трех- или четырехсотом по счету купленном комиксе. Я продолжаю тратить деньги на американские трагедии со счастливым концом, надеясь обнаружить еще один фрагмент обнаженной плоти, скрытой под латексом, и контрабандой пронося свое желание туда, где ему не место (в изданных на русском комиксах не могло быть и речи о том, что Колосс из Ultimate-вселенной — огромный русский, чье тело превращается в сталь — безнадежно влюблен в Росомаху и ломает Магнето позвоночник за то, что тот калечит любимого[9]). Комиксы — это машины по производству фетишей, порнографии и идеологических установок, но я не перестаю их любить; по причине того, что у меня появляется друг, каждая встреча с которым переживается как праздник (от него, в отличие от остальных мужчин вокруг, приятно пахнет, он красивый и хорошо одевается), я начинаю любить комиксы даже больше — я не ощущаю такого же интереса со стороны своего друга, и мне нужен другой способ, чтобы канализировать желание.
Комиксы — неизбежно телесные нарративы, в которых человеческие тела акцентируются, становятся телами животных — ящериц, носорогов, скорпионов, стервятников — и соединяются с металлами
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дорамароман - Михаил Захаров бесплатно.
Похожие на Дорамароман - Михаил Захаров книги
- Универсальный журналист - Дэвид Рэндалл - Публицистика
- Театральная фантазия на тему… Мысли благие и зловредные - Марк Анатольевич Захаров - Биографии и Мемуары
- Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности - Самюэль Хантингтон - Обществознание / Политика / Публицистика
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
- Время Бояна - Лидия Сычёва - Публицистика
- Московский дневник - Вальтер Беньямин - Биографии и Мемуары
- Большая книга мужской мудрости - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- Театр без вранья - Марк Захаров - Биографии и Мемуары
