Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Троп в своей каюте что-то ворчал и громко сосал карандаш.
— Двести три штуки! Дай-ка взглянуть! — попросил человек, который был ростом еще выше Долговязого Джэка. Лицо его было безобразно из-за огромного рубца, тянувшегося от левого глаза до правого угла рта.
Не зная, что делать дальше, Гарвей вымыл дно лодки, снял поперечины и положил их на дно.
— Он — молодец! — произнес человек с рубцом, имя которого было Том Плэт, критически оглядывая Гарвея. — Есть два способа работать: один — это ловить рыбу, другой…
— То, что мы делали на старом «Orio»! — прервал его Дэн. — Не мешай мне, Том Плэт, дай мне накрыть на стол!
Он прислонил конец стола к перилам и ткнул его ногой.
— Дэн, ты ленив и способен спать целый день, — сказал Долговязый Джэк, — ты также достаточно дерзок; но я уверен, что ты исправишь в неделю этого молодца, если захочешь!
— Его имя — Гарвей! — сказал Дэн, размахивая двумя ножами очень странной формы. — Он стоит пятерых из южного Бостона!
Юноша положил ножи на стол, покачал головой и полюбовался на производимый ими эффект.
— Я думаю, тут сорок два! — произнес где-то снаружи тонкий голос.
— Счастье изменило мне, — ответил другой голос, — у меня сорок пять штук!
Раздался смех.
— Сорок два или сорок пять! Я сбился со счета!
— Это Пенн и дядя Сальтерс считают улов! — сказал Дэн. — Это вся их дневная добыча? Надо взглянуть!
— Назад, назад! — прогудел Долговязый Джэк. — Сыро там сегодня, детки!
— Сорок два, ты сказал? — спросил дядя Сальтерс.
— Я пересчитаю! — ответил ему чей-то голос.
Обе лодки причалили к шхуне.
— Постой! — вскричал дядя Сальтерс, расплескивая воду веслом. — Терпеть не могу таких людей, как ты! Ты только сбил меня со счету!
— Мне очень жаль, мистер Сальтерс. Я пошел в море, рассчитывая вылечить нервную диспепсию!
— Убирайся ты со своей нервной диспепсией! Провались ты совсем! — проворчал дядя Сальтерс, жирный, плотный маленький человек. — Сколько ты сказал, сорок два или сорок пять?
— Я забыл, мистер Сальтерс! Надо пересчитать!
— Конечно, сорок пять штук, — ворчал Сальтерс, — ты плохо считаешь, Пенн!
Диско Троп вышел из каюты.
— Сальтерс, — сказал он, — убери рыбу как следует! — Голос его звучал повелительно.
Пенн, стоя в лодке, продолжал считать улов.
— Это улов всей недели! — сказал он, жалобно посматривая кругом.
— Одна, две, четыре, девять! — считал Том Плэт. — Сорок семь всего!
— Подержи! — ворчал дядя Сальтерс. — Держи, я опять сбился со счета!
— Кто-нибудь из наших будет собирать «клубнику», — сказал Дэн, обращаясь к восходящему месяцу, — и наверное, найдет много!
— А другие, — возразил дядя Сальтерс, — будут есть и лентяйничать.
— За стол! За стол! — кричал чей-то голос, которого Гарвей еще не слышал.
Троп, Том Плэт, Джэк и Сальтерс пошли к столу.
Маленький Пенн наклонился над рулем. Мануэль лежал, вытянувшись, на деке, а Дэн вколачивал молотком гвозди в бочку.
— Скоро будем ужинать и мы, — сказал он, — Том Плэт и отец ужинают вместе с другими, это — первая смена! Ты, я, Мануэль и Пенн — юность и красота нашего общества. Это — вторая смена!
— Ну что же, — сказал Гарвей, — я очень голоден!
— Они скоро кончат. Хорошо пахнет? Отец держит хорошего повара. Сегодня славный улов! Какова была вода, Мануэль?
— Двадцать пять локтей! — ответил португалец.
Луна уже высоко поднялась на небе и отражалась в спокойных водах моря, когда старшие кончили ужин. Повару не пришлось звать «вторую смену».
Дэн и Мануэль уселись за стол в то время, когда Том Плэт, самый рассудительный из старших, усердно вытирал рот рукой. Гарвей последовал за Пенном и сел за стол перед кастрюлей с вареной треской, за которой следовали свинина со свежими овощами и горячим хлебом и крепкий черный кофе. Как они ни были голодны, но ждали, пока прочтут молитву. Затем они принялись за еду. Наконец Дэн тяжело вздохнул и спросил Гарвея, как он себя чувствует.
— Хорошо, но место в желудке еще есть! — отвечал Гарвей.
Кок — огромный черный негр — почти не говорил, ограничиваясь улыбками и знаками.
— Смотри, Гарвей, — сказал Дэн, — молодые и красивые люди, ты, я и Мануэль, — мы — вторая смена и едим после первой. Они — старые рыбаки. Их желудки не любят ждать. Они едят первые. Не правда ли?
Кок кивнул головой.
— Разве он не говорит? — спросил Гарвей шепотом.
— Немного. Его язык очень смешон. Он явился с Бретенского мыса, где говорят на каком-то наречии шотландского языка.
— Это не шотландский язык, а гэльский, — сказал Пенн. — Я читал в одной книге!
— Пенн много читает!
— Твой отец, Дэн, уже спросил, сколько они наловили рыбы? Они его не обманут?
— Нет. Какой смысл им лгать из-за какой-то трески?
Вторая смена кончила ужин. Тень от мачт и оснастки черным пятном ложилась на палубу.
Целая груда рыбы на корме светилась, словно серебро. Диско Троп и Том Плэт ходили взад и вперед. Дэн передал Гарвею вилы и повел его к грубому столу, по которому дядя Сальтерс нетерпеливо барабанил рукояткой ножа.
У его ноги стоял ушат с соленой водой.
— Помоги дяде Сальтерсу солить рыбу, да береги глаза, когда Сальтерс начнет размахивать ножом, — сказал Дэн, качаясь на подпорке. — А я буду передавать соль вниз.
Пенн и Мануэль стояли на коленях, размахивая ножами. Долговязый Джэк, в рукавицах, разместился против дяди Сальтерса.
— Га! — вскричал Мануэль, взяв одну рыбу под жабры, и бросил ее в загородку. Сверкнуло острие ножа, и рыба с распоротым брюхом упала к ногам Джэка.
Долговязый Джэк держал в руке черпак.
Вот печень упала в корзину. Еще удар, и треска, обезглавленная, выпотрошенная, шлепнулась в ушат, разбрызгивая соленую воду в лицо удивленному Гарвею.
Все работали молча. Скоро ушат был полон рыбы.
— Натирай солью! — крикнул дядя Сальтерс, не поворачивая головы, и Гарвей начал натирать рыбу солью.
Мануэль ревностно работал, стоя неподвижно, как статуя, но его длинные руки непрестанно загребали рыбу.
Маленький Пенн также работал добросовестно, но видно было, что он неловок.
Иногда Мануэль находил возможность помочь Пенну, не пропуская в то же время и своей очереди. Раз Мануэль уколол палец о французский крючок и закричал от боли. Крючки эти делаются из мягкого металла, чтобы можно было вторично загнуть их после употребления, но треска часто срывается с этих крючков и уносит их с собою, пока не падет вновь. Вот почему глостерские рыбаки не жалуют французов и их изобретений.
Звук втирания крупной соли напоминал шум точильного колеса; вместе с ним смешивался шорох режущих ножей, отделявших голову от туловища, шлепанье падающих внутренностей и распластанной рыбы.
Поработав с час, Гарвей очень не прочь был отдохнуть. Свежая сырая рыба вовсе не так легка, как вы думаете. От постоянного сгибанья у Гарвея заныла поясница. Зато в первый раз в жизни у него было сознание, что он — полезный член трудящегося человечества.
Эта мысль заставляла его гордиться, и он молча продолжал работать.
— Стой! — крикнул наконец дядя Сальтерс.
Пенн выпрямился и взглянул из-за груды распластанной рыбы. Мануэль начал раскачиваться, чтобы размять уставшее тело. Долговязый Джэк облокотился. Как молчаливая черная тень, пришел негр-кок, подобрал несколько рыбьих голов и хребтов и ушел.
— Славное у нас будет блюдо на завтрак! — чмокнул губами Долговязый Джэк. — Отварная рыба с сухарями!
— Воды! — попросил Диско Троп.
— Вот там кадка стоит, а рядом ковш, Гарвей! — скомандовал Дэн.
Гарвей живо сбегал и вернулся с огромным ковшом мутной, застоявшейся воды, которая, однако, показалась слаще нектара и развязала язык Диско и Тому Плэту: они перекинулись замечаниями насчет количества пойманной трески.
Но вот Мануэль снова подал сигнал приниматься за дело. На этот раз работали, пока не выпотрошили и не посолили всей остальной рыбы. Покончив с работой, Диско Троп и его брат отправились в каюту, ушли также и Мануэль с Долговязым Джэком, скоро исчез и Том Плэт. Несколько минут спустя Гарвей уже слышал громкий храп, доносившийся из каюты, и вопросительно поглядел на Дэна и Пенна.
— Кажется, Дэнни, я сегодня работал чуточку получше, — сказал Пенн, едва поднимая отяжелевшие веки. — Однако надо помочь тебе убрать все это!
— Уходи восвояси, Пенн, — отвечал Дэн. — Это вовсе не твое дело. Тащи-ка сюда ведро, Гарвей. А ты, Пенн, помоги мне стащить вот это в кладовую, а потом и ступай себе спать!
Пенн поднял тяжелую корзину с рыбьей печенью и переложил ее содержимое в огромную бочку, после чего исчез и он.
- История Гедсбая - Редьярд Киплинг - Классическая проза
- Книга Джунглей. Самая полная история Маугли [Литрес] - Редьярд Джозеф Киплинг - Классическая проза
- Жизнь Мухаммед-Дина - Редьярд Киплинг - Классическая проза
- Как голосованием признали Землю плоской - Редьярд Киплинг - Классическая проза
- Любовник леди Чаттерли - Дэвид Лоуренс - Классическая проза
- Белый пароход - Чингиз Айтматов - Классическая проза
- Собрание сочинений. Т. 22. Истина - Эмиль Золя - Классическая проза
- Собрание сочинений в четырех томах. Том 2 - Герман Гессе - Классическая проза
- Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.1 - Сергей Толстой - Классическая проза
- Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза