Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Легкий порывистый ветерок кинул ей в лицо прядь длинных, совершенно прямых золотистых волос, и Хозяйка леса со смехом поспешила ее убрать. И пальцем погрозила хулигану «Не балуй». Тот, словно проштрафившийся щенок заскакал вокруг, стал подлизываться, кружить уже начинающие опадать листья в красивом танце, играться с птичьими перьями, которыми был плотно расшит ее тяжелый длинный плащ. Она движением пальцев отпустила озорника и с наслаждением вытянулась прямо на травке, подложив руки под голову и с интересом вслушиваясь в то, что происходит в лесу, как бурлит, кипит с виду такая незаметная жизнь.
Иллойэ всегда считала себя счастливицей: она везде могла чувствовать себя как дома, весь мир был для нее. Это других детей пугали: не ходи в лес, заблудишься, заплутаешь, зверь лесной задерет… Ей же лес был и огромным дворцом, прекрасным и таинственным, в котором она ощущала себя настоящей принцессой, и бесконечно интересным неизведанным миром. Она могла часами лежать на полянке, наблюдая за муравьями или слушая шелест трав. Но больше всего любила птиц — вольных, крылатых, смотрящих на все с такой высоты, что дух захватывало.
Когда мама рассказывала ей вечером сказки про детей, потерявшихся в темном лесу и про страшную колдунью или про маленькую девочку, которую злая мачеха послала в зимней лес в надежде, что ее там волки съедят, маленькая Иллойэ только диву давалась: что только не придумают эти странные эльны, как же можно в лесу заблудиться? И разве девочка та была столь глупа, чтобы не сказать волкам заветное слово?
Мама тогда гладила дочку по светлым волосам и называла маленькой дикаркой. А отец… он смеялся тихим грудным смехом так, что на душе становилось радостно, будто после долгой затяжной зимы пришла теплая и пышная весна.
Отец… Дня не проходило, чтобы Иллойэ не вспоминала о нем и не чувствовала внутри светлой печали и необъятной безусловной любви, которую он ей дарил. Он был красив, Эорданн Хранитель, один из первых Королей этого мира, она не видела эльна краше. Не зря сама Прекраснейшая питала к нему нежные чувства, так и оставшиеся без ответа. Он ценил, уважал, жалел Весеннюю деву, но любил только Марику — мать Иллойэ. И дочь единственную обожал как чудо, дарованное небом.
— Слушай, сердечко мое, закрой глаза и слушай, — его красивые длинные пальцы, такие большие по сравнению с крошечной детской ладошкой, ложатся совсем рядом на шелковистую зеленую траву.
Иллойэ хватается одной ручонкой за эти пальцы, другой отчаянно сжимает в кулачке зеленые ростки, да еще и ушком к траве прижимается. И слушает, слушает.
— Ворчит, — удивленно говорит она, наконец, — что мнут, и солнышка маловато.
— А так? — он проводит ладонью легко, словно гладит — и примятые стебельки на глазах выпрямляются.
— Звенят… Правда звенят, ты слышишь? — она в восторге смотрит в родное, красивое до невозможности лицо.
— Слышу, сердечко мое..
«Сердечко» — отец всегда называл ее именно так. И везде, всюду: в шепоте трав, в шорохе листвы или в нежном прикосновении снежинки к ладони она чувствовала его поддержку и ласку. Оттого-то, может быть, и не сильно стремилась искать расположения мужчин. Зачем, если любовь лучшего из них и так все время с ней?
Нет, мужчины в ее жизни, конечно, были. Как же без них? Но они входили в ее жизнь так же, как и покидали ее — легко, ненавязчиво, не тревожа глубинных чувств, но даря ощущение легкости и обновления, словно легкий весенний ветерок.
Да и жила свою жизнь она так же, легко и привольно, как дитя в родном доме, не заботясь о больших печалях и завтрашнем дне. То в лесу: и тогда деревья, сплетая стволы, становились стенами ее нового дома, или холмы, на которых росли элоры — небольшие светлые деревья с мощными корнями, так плотно обвивавшие склоны, что превращали холмы в большие, теплые, сухие шатры (если знать, как к ним подступиться, конечно) — предоставляли свои стены. То в эльнийских селениях: тогда ее чтили как травницу и помощницу в охотном деле. И даже в горах у И-Драйг-Гох, где ее тоже принимали, конечно, не как свою, но как почитаемую гостью. И везде с ней были ее птицы: кружили, разговаривали, волновались, позволяли смотреть своими глазами, делились своими радостями и бедами.
И сейчас ее ястребы неподалеку, — Хозяйка прислушалась на мгновение, — Да, им по нраву пришелся этот лес. Летают, ищут добычу, ждут ее зова. Но пока в них нет необходимости. пусть резвятся.
Так шли годы. Много их прошло, много больше, чем может показаться: жизнь дочери Хранителя дольше, чем у простой эльны. И многое за это время случиться успело, но, оглядывается Иллойэ назад — и видит только ласковое, уютное, бесконечное детство.
— Есть время брать, сердечко мое, и время отдавать, — говорил Эорданн своей взрослой дочери незадолго до того, как все случилось. — Когда-нибудь ты поймешь, что второе намного важнее.
И только сейчас, уже став Королевой — Хозяйкой леса, она начала понимать, что он имел ввиду.
Если бы кто-то спросил Иллойэ, что изменилось в ней с тех пор, как они впятером умерли там, у перехода и вернулись бессмертными Королями, она бы не знала, как это объяснить. Может, она стала лучше понимать происходящее, что идет правильно, как должно идти, а что — нет, или чувствовать связь со всем живым, что только есть под этими звездами, как чувствуют в своем теле каждый палец — если что-то не так, ты не думаешь, что и где болит а просто знаешь это.
И невозможно не отвечать на эту боль. Потому что нет чужих страданий, весь мир — это ты. И отдавать, помогать естественно, как дышать. А вот невозможность помочь была мукой.
Но и связь и ощущения были пока зыбки — не так уж много времени прошло и эльнийского в ней намного больше, чем вечного, почти божественного.
Иллойэ помнила, что отец мог прокладывать быстрые тропы и для себя, и для других. Теперь и ей открылась эта возможность, но выходило пока совсем слабенько, лишь на несколько часов время пути срезать, но и это было для нее ново и волнующе.
Поднявшись со своего травяного ложа, она отряхнула подол длинного, больше похожего на рубаху, платья, поправила венец из боярышника и решила попробовать дойти сегодня до северных границ своих владений, где еще не была ни разу.
— На север, — крикнула она, подражая ястребиному клекоту, и ветер донес до нее ответы: «поняли, Хозяйка, мы с тобой». Иллойэ улыбнулась и отправилась в путь.
Дорога была легка, стлалась под ноги мягким ковром из трав и хвоинок, прямо под самые подошвы мягких охотничьих башмаков. Женщина шла, радуясь пригожему дню, то тут, то там дотрагиваясь до растений, земли, под которой прячется грибница, оглаживая взглядом приветствующих ее птиц и маленьких жителей леса, сама не замечая, как разглаживает, выравнивает тонкие незримые нити.
Ненадолго застыла у поваленного ветром дерева и разоренного гнезда. Хотелось помочь, но что-то останавливало внутри.
— Нельзя, иначе только хуже сделаю, — вслух объяснила Хозяйка скорее себе, чем еще кому-то. Значит, вот как это чувствуется… невозможность вмешиваться в правильный ход вещей… не слишком приятная штука.
Так шла она долго, кидая то одну, то другую быструю тропку себе под ноги. Лес вокруг становился все мрачнее, темнее, суровее, а потом, наоборот, поредел, истончился и вовсе пропал. Земля под ногами пос постепенно затвердела, распадалась каменным крошевом. Подул влажный соленый ветер, обдал холодом ноги, забрался под плащ, спутал длинные волосы. И через тропку-другую Иллойэ вышла к Северному морю.
Голые серые скалы, кое-где покрытые невысокой травой и лишайниками, ни деревца вокруг. А внизу, под ногами, лениво бросая в отвесные каменные стены белые пенные брызги, лежало море: темно-серая холодная безбрежная масса. Живая, пугающая, совершенно и абсолютно чуждая. Женщина прислушалась к себе, пытаясь понять, чем так не угодило ей море, и ответ ее удивил: она совсем его не чувствовала. И это было странно. Она видела, что море полно жизни, и все же оно оставалось для Иллойэ непроницаемой загадочной средой, хуже Тумана. В Тумане для нее опасности не было, а здесь — ой, не факт..
- Игра в прятки или полный пердимонокль (СИ) - Аманди Хоуп - Любовно-фантастические романы
- Мемуары бабы Яги (СИ) - Серафима - Любовно-фантастические романы
- Попутного ветра, господин дракон! (СИ) - Добрынина Елена - Любовно-фантастические романы
- Сильнее времени (СИ) - Добрынина Елена - Любовно-фантастические романы
- Не скучайте, ваше величество! (СИ) - Лебедева Ива - Любовно-фантастические романы
- Факультет уникальной магии. Книга вторая - Екатерина Флат - Любовно-фантастические романы
- Зараза для ректора или Переполох в академии - Анна Дант - Любовно-фантастические романы / Попаданцы
- Драконова Академия. Книга 4 (СИ) - Индиви Марина - Любовно-фантастические романы
- Белоснежка для Его Светлости - Ева Никольская - Любовно-фантастические романы
- Одна из тридцати пяти - Елена Романова - Любовно-фантастические романы