Шрифт:
Интервал:
Закладка:
решительно двинулась исследовать апартаменты. Свернула направо и по узкой
кишке коридора вышла на кухню. Кухня как кухня, раньше у них тоже такая была.
Линолеум на полу, кафель над мойкой, мебель разномастная.
Она поискала глазами какой-нибудь приемник. На табурете у окна нашлась
магнитола, старенький советский двухкассетник «Маяк». Этот аппарат Алина
хорошо помнила, это тети Тамарина вещь. В школьные годы, назанимавшись под
завязку химией с геометрией, девчонки расслаблялись, слушая по нему
«Иванушек» и Таню Буланову.
Привычным движением Алина потыкала по клавишам и, обнаружив в
правом кассетоприемнике какую-то кассету, уверенно нажала кнопку
воспроизведения. Кухню тут же наполнил хриплый баритон Владимира
Семеновича, экспрессивно и со вкусом выводящего что-то о серебряных родниках
и золотых россыпях.
«Высоцкий так Высоцкий, главное, пошумней и погромче», – подумала
Алина и, более не задерживаясь в помещении, где недавно умирал человек,
прошагала вглубь квартиры.
У тети Тамары все было прибрано. Когда она только успевала? Насобирав
по полкам стопку носильных вещей и водрузив сверху на нее пару толстых
шерстяных носков-самовязов, Алина отправилась в прихожую упаковывать
собранное. Главное, магнитофон не забыть выключить, а потом бумажку снаружи
снова наклеить. В смысле, с печатью.
Когда она впихивала тети Тамарин спортивный костюм в дорожную сумку,
которую специально для такого дела захватила из дома, Высоцкий на высокой
ноте неожиданно смолк, затем раздался тихий щелчок, шипение, затем чье-то
невнятное бормотание и громкое «Алё», а после паузы незнакомый мужской голос
с надрывом прохрипел:
– Гнида! Ты гнида, понял!? Нет, ты понял?!
Пауза. Шипение. Опять надрывающийся голос:
– Ты ее не найдешь никогда, ты понял!? И пузырь не найдешь, я хорошо
спрятал. Задергался, шкура!.. Ты правильно дергаешься… У меня и телефончик ее
есть, а ты как думал?..
Голос умолк, лишь тихо шипел магнитофон, перематывая пленку.
Алина замерла на одной ноге, подпирая сумку коленом и стараясь, чтобы
вещи не вывалились на пол. Первый испуг прошел. Это же просто магнитофонная
запись, и больше ничего. Но кто это говорит?! Может быть, тети Тамарин муж,
теперь уже покойный?
Бросив сумку на полу, она кинулась на кухню, голос вновь рванулся ей
навстречу.
– Да пошел ты!.. – зло выкрикнул предполагаемый Шурик, и Алине опять
сделалось жутковато. А голос все говорил и говорил, яростно, с ненавистью:
– Короче, Додик, бабки мне твои на хрен не нужны. А ничего не хочу! Хочу
тебя, гниду, проучить, а больше ничего. Таких, как ты, учить и наказывать надо. И
учти, больше мы с тобой не…
Магнитофон тихо щелкнул, останавливая кассету, и запустил обратную
перемотку. Сторона кончилась. Запись прервалась.
Алина подошла к шипящему двухкассетнику, медленно протянула руку к
панели и нажала кнопку «стоп». Стоп! Рядом красная копка «запись».
Промахнулся, значит, Шурик, когда спешил ответить на звонок. Не на ту кнопочку
впопыхах нажал.
Да, дела…
Алина стояла над магнитолой и думала. Надо отнести кассету Марианне.
Сегодня же. Очевидно, имелись у покойного Александра некие запутанные
отношения, но вот с кем? С кем…
Хотя… Нет, не будет она Марианне мозги засорять. У нее на руках и труп, и
преступник. А что дела какие-то и с кем-то у покойного были, то вряд ли это на
прямую связано с его безвременной кончиной от руки потерявшей рассудок жены.
Но кассету изъять все-таки нужно.
Алина потрясла сумкой, утрамбовывая вещи, застегнула сверху молнию и,
окинув напоследок быстрым взглядом кухню, собралась уже на выход, как
заметила на подоконнике грустные растения в разноцветных керамических
горшках. Собственно, их она видела с самого начала, но только сейчас
сообразила, что их не мешало бы полить, а то загнутся. Когда еще Ритка
соберется сюда наведаться…
Горшков было три – в одном растопырился матерый столетник, во втором
душистая герань разрослась аж на всю высоту оконного проема, между ними
красовалась кокетливая сиреневая фиалочка.
«Недокомплект, – сделала вывод Алина, – где-то должны стоять
остальные».
Остальные нашлись в комнате, выполняющей роль гостиной, а в спальне
никаких растений не было. В гостиной горшков тоже было три, видимо, Тамара
Михайловна уважала симметрию. Все правильно – декабрист, каланхоэ и столбик
кактуса.
Алина хмыкнула и отправилась на кухню за водой. Она не обнаружила
ничего подходящего для полива цветов, ни кувшина, ни лейки, поэтому решила
обойтись обычной чашкой.
Чашек и мелких плошек на сушилке было много, чистенькие, они стояли
кверху донцами, выстроенные во фрунт, но Алина потянулась за той, которую
увидела во втором ряду почти у кафельной стенки. Ей вдруг стало неприятно
оттого, что она возьмет в руки чашку, из которой перед смертью, возможно, пил
воду убитый.
Чашка тормозила, сопротивлялась, не хотела выползать на этот край.
Потому что под чашкой обнаружился еще один предмет. Непонятный. Непонятный
и необычный.
Больше всего предмет походил на шкатулочку с откидывающейся крышкой.
Или на футляр для маленького, но толстенького флакончика с духами. Или на
пудреницу, но как бы это… стационарную… Которую держали в будуарах на своих
туалетных столиках дореволюционные барыни и барышни, а может, и купчихи. Они
изящно откидывали крышечку, обмакивали в рисовую пыль нежную пуховку и
легким движением тонкой кисти проходились ею по бледному аристократичному
лицу. Или по круглощекому купеческому.
Алина откинула крышечку, заглянула внутрь, прищурившись. Шершаво и как-
то грязновато для пудреницы. Нюхнула. Ее нос уловил какой-то знакомый запах,
но это не был парфюмерный запах, а скорее, химический. Она задумчиво
поставила предмет на кухонный стол и отправилась поливать растения.
Вроде бы не место для такой вещицы на посудной сушилке, а? И чья она? И
что она? Голос покойного из магнитофона тоже упоминал, что он, покойный,
спрятал «ее» так, что не найдешь.
А чего тут искать? Вот же она, нашлась моментально. Хотя, ее, может, и не
искали пока? Не искали, но будут? А когда? Или он говорил не о вещи? Или он
говорил о человеке женского пола?
Алина взяла загадочный предмет и засунула его с боковой карман сумки, где
уже лежала изъятая магнитофонная кассета. Теперь есть смысл все это показать
Марьяне. Или сначала тете Тамаре. Правильно, она же сможет сегодня с ней
поговорить. Покажет и спросит, что за вещица. Та ей все объяснит, и Алина вернет
ее обратно, не заморачивая задерганной Марьяне голову. И вообще, ей пора.
Она оттянула язычок замка, дернула на себя входную дверь и моментально
уткнулась носом в светло-серый пиджак и белый с блестками галстук. Пиджак с
галстуком были на мужике, а мужик стоял на пыльном коврике перед тети
Тамариной квартирой с поднятой в сторону дверного звонка рукой. Видимо,
собирался звонить, когда на него наскочила Алина.
– О! Тамара Михайловна! Здравствуйте. Александр дома?
Алина не сразу нашлась после обращенного к ней «Тамара Михайловна», а
незнакомец уверенно продолжал:
– Кстати, великолепно выглядите. Вам не дашь ваши сорок шесть. Тридцать
четыре максимум.
Произнеся все это, он вознамерился войти.
– Мне двадцать восемь, – холодно проронила Алина, – и я не Тамара
Михайловна.
– Да? – поднял брови незнакомец. – Вам надо сменить прическу, –
безразличным тоном констатировал он и подвинул ее вглубь квартиры.
Ситуация Алине нравилась все меньше. Ей и мужик не понравился. К тому
же, блондин.
Алина блондинов не переносила. Самовлюбленные, кичливые, чванливые,
чаще всего дураки. И у всех блондинов, как она заметила, у всех без исключения
какие-то птичьи лица. И не благородные орлиные, не подумайте, нет. Воробьиные.
Индюшиные. Гусиные. Куриные. И прочее.
Данный красавчик тоже был с острым клювом и тонкими губами. Да еще
поросль на голове стянул в жидкий хвостик. Это мы такие стильные, значит. И
богатые к тому же. Судя по костюмчику, штиблетам и очкам в золотой оправе.
Алина разбиралась.
И длинный, как журавль. Но журавль – птица положительная, а этот – явный
мерзавец.
– И кто же вы, если не Тамара Михайловна? – холодно поинтересовался
«журавль».
– Представьтесь сначала сами, – так же холодно парировала Алина. – Хотя
мне это неинтересно. Александр умер. Его жены сейчас дома нет. Я здесь потому,
что выполняю ее поручение. А теперь мне надо запереть дверь и идти.
В руках она держала бумажный прямоугольник с казенной печатью. И
сделала попытку выйти на лестничную клетку.
- Лихая скромница - Светлана Алешина - Детектив
- Опасный цветок - Марина Серова - Детектив
- Вы всё перепутали - Яцек Галиньский - Детектив
- Дамский террор - Татьяна Михайловна Чистова - Детектив
- Ее настоящее имя - Марина Серова - Детектив
- Банда под каблуком - Татьяна Михайловна Чистова - Детектив
- Несчастный случай по расписанию - Михаил Серегин - Детектив
- Умереть, чтобы жить - Марина Крамер - Детектив
- Написано кровью - Грэм Кэролайн - Детектив
- Последняя роль примадонны - Марина Серова - Детектив / Крутой детектив