Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, что, Кармашкин? – вздохнула Елена Прекрасная, поднимая на своего подопечного красивые печальные глаза. – Что стоишь? Пока крыльями не обзавелся, иди ножками на свое место.
В классе снова захихикали. Майсурадзе даже попытался изобразить взлет общипанного петуха. И только в глазах Ксюхи Вороновой было глобальное сочувствие и вселенское понимание.
Ксю была странной девушкой, немного не здесь и совсем не сейчас. Высокая, симпатичная, но очень уж скованная в движениях. Ей было жалко всех. Волнуясь, она теребила кончик своей невероятно длинной и толстой русой косы. Поначалу Генка подумывал в нее влюбиться, но больно уж она была необычная, да и Илюха никого к ней не подпускал. Такого соперничества Кармашкин не выдержал бы.
Потом Генке стало не до любви. Замучили его школьные проблемы.
– Ну, как? Побывал в персональном Аду? – избито пошутил ударник Майсурадзе (вернее было бы сказать, тамтамник, но Вовке нравилось, чтобы про него говорили, что он именно ударник). – Как она тебя Крылышкиным обозвала?
– Да иди ты! – отмахнулся Генка. Его сейчас больше занимало, что Аделаида будет делать с выпавшими у него из кармана ключами.
– Ну, что? – обратилась математичка ко всему классу. – Так и будем молчать? – спросила она, хотя возбужденные перешептывания не стихали ни на секунду. – Куда дели журнал, обормоты, признавайтесь!
– А чего мы? – закричал как всегда шумный Вовка. – Может, это географичка опять по ошибке домой унесла?
– Не придуривайтесь! – нахмурилась Елена Прекрасная. – Кому еще нужен журнал в конце года? Вам! Быстро выкладывайте, кого оценки в четверти не устраивали?
Кармашкин с любопытством оглянулся. Он один знал, что недовольных в восьмом классе было как минимум двое. Первый он сам, а вот второй пока никак не проявлял себя.
– Чего вы добиваетесь? – Не дождавшись добровольных признаний, математичка перешла к запрещенным приемам. – Никто от этого не выиграет. Все учителя знают, на какую оценку у вас хватает знаний, так что свои законные двойки вы получите.
– А пятерки? – забеспокоился скрипач Костик Янский. Он постоянно о чем-то волновался – получит или нет пятерку за контрольную, успеют или нет они сегодня позавтракать, опоздает или нет на репетицию.
– Никто не забудет про ваши пятерки, – заверила учительница. – Но предупреждаю, их будет гораздо меньше.
– Как меньше? – послышалось со всех сторон.
– Придется заново писать все контрольные, – легко бросила Елена Прекрасная.
– Вот ведь черт! – ахнул Илюха.
– Так, – шарахнул кулаком по столу здоровенный Димка Прохоров. – А ну, быстро вернули журнал на место! А то я кому-то ноги поотрываю и на место ушей приделаю.
Генка поежился, представив такую невероятную картинку, как его собственные ноги, приставленные к ушам, и покосился на Димку. Он сидел в конце класса и нехорошо поглядывал вокруг. В том, что он легко может выполнить свою угрозу, сомневаться не приходилось – высокий, плечистый Прохоров мог все.
– Я, конечно, понимаю, что каждый в этом классе думает только о себе, – продолжала вести психологическую атаку математичка. – Но сейчас я взываю к вашей совести – хоть раз подумайте о своих товарищах, которые пострадают ни за что.
Класс на секунду притих, стараясь расслышать муки чьей-нибудь совести. Но совесть то ли молчала, то ли вышла на минутку подышать свежим воздухом – воззвание осталось без ответа.
– А я знаю, когда журнал вернется на место! – весело воскликнул Прохоров.
– Что ты можешь знать! – неожиданно зло отозвалась Леночка Семенова. – Ты даже думать не умеешь!
– Чего тут знать-то? – Что-то Димку явно веселило, его губы расплывались в неудержимой улыбке. – А, Стриж?
Илюха оторвался от изучения окна и мрачно посмотрел на Прохорова.
– Понятия не имею, – хрипло произнес он.
– Прохоров, заткнись, а? – грубо приказала Семенова. – И без тебя голова болит.
– А давайте ставки делать! – забарабанил по столу Майсурадзе. – На то, когда вернется журнал!
– Я же говорю… – начал Димка, но Леночка его перебила.
– Ну что ты лезешь вперед всех! – вскочила она. – Если и появится, то завтра!
Генка недовольно хмыкнул.
Вечно Леночка лезла со своим мнением. Могла бы хоть раз промолчать. Ее заносчивость и сгубила их отношения…
– Первая ставка, – завопил Вовка, тыча пальцем в Семенову.
– Чего? Точно завтра? – нахмурился Костик.
Прохоров повернулся к Леночке.
– Ну, не знаю, – сверкнула глазами в ответ Семенова. – А ты, Стриж, что думаешь?
– Да вернется он, – буркнул Илюха. – Куда ему деваться? Карыч, а ты чего молчишь?
– А то я его трогал! – сразу занял глухую оборону Генка.
– Ну, не трогал так не трогал, – легко согласился Стриж и посмотрел на Ксю.
Невысокий Илюха был красив какой-то своеобразной живой красотой, и почти все девчонки многое отдали бы за такой пронзительный взгляд в их сторону. Но Стриж был влюблен в Воронову, и хоть отношения у них не складывались, упрямо продолжал добиваться ее благосклонности.
– Ну, чего? Никто больше ставки делать не будет? – разочарованно протянул Майсурадзе.
– А сам ты что думаешь? – с любопытством спросила математичка, даже не думавшая прерывать этот внезапно возникший торг.
– Я думаю? – напрягся Вовка, как будто его оскорбили тем, что приписали такое качество, как способность думать. – Ну… верняк, что он в школе.
Генка вздрогнул и покосился на соседа по парте. А ведь он успел забыть, что журнал из школы не уходил, а значит, нужен он для каких-то внутришкольных дел и, скорее всего, объявится если не сегодня, так завтра. А вот этого уже не хотелось бы…
– Послезавтра! – Слова сами вырвались из груди Кармашкина. – Он появится послезавтра.
– Ставка сделана! – взвыл Майсурадзе.
Леночка недовольно поджала губы, она не любила, когда с ней спорили.
– Что ж, – Елена Прекрасная обвела класс внимательным взглядом, – ждем два дня. Посмотрим, кто выиграет!
– А какая у нас ставка? – негромко спросила Семенова.
– Жизнь! – от души веселился Вовка.
– Освобождение от физкультуры, – предложил Прохоров, но его не поддержали. Со всех сторон посыпались предложения:
– Пять компотов на завтрак!
– Пятерка в дневник!
– До конца года без контрольных!
– Поцелуй Вороновой!
– Без дежурства!
– Килограмм шоколада!
– Билет в кино!
– Да кому нужен ваш билет! – зло прошипела Семенова. – На желание!
– А если он чего неприличного захочет? – среди общего гула бас Прохорова выделялся особенно.
– На желание! – шарахнул кулаком по столу Майсурадзе.
– Хорошо, – кивнула головой Елена Прекрасная. – Каждый сейчас напишет на листочке свое желание и отдаст мне. Кто выиграет, того бумажку и откроем.
Семенова с загадочным выражением лица уставилась в окно.
– Ну, сейчас напридумывает… – прошептал Вовка, глядя, как Леночка что-то быстро пишет на листочке. И пишет не одно слово и не два, а выводит уже пятую строчку.
Генке долго думать не пришлось. Он хотел только одного – гитару. Или, на худой конец, чтобы его не исключали из рок-банды. Ни то, ни другое Семенова сделать не могла. Тогда он достал лист бумаги и написал первое пришедшее в голову: «Чтобы был мир во всем мире!» Под довольное хмыканье Вовки старательно сложил листочек в пять раз и отдал его математичке.
Не успел он еще дойти до своей парты, как в коридоре послышались грозные шаги. Так обычно приближается судьба, фатум, и она ничего хорошего, как правило, не несет.
– Кондрашкин! – ворвалась в класс завуч.
Генка вздрогнул, понимая, что издевательство над фамилией началось неспроста.
– Вы уж определитесь, Аделаида Дмитриевна, – заржал Майсурадзе, вскакивая вместе со всем классом, чтобы поприветствовать руководителя, – как звать Генку. А то он скоро совсем на свою фамилию откликаться перестанет.
– Все замолчали! – Аделаида ураганом пронеслась по проходу и зависла над Генкой. – Где ты это взял? – бухнула она на парту пресловутую связку ключей.
– Выпало откуда-то, – пробормотал он, изо всех сил пытаясь удержать себя в стоячем положении – колени подкашивались, и он все норовил сесть.
– Откуда выпали? – бушевала завуч. – Это запасная связка, которая всегда хранится у сторожа. Где ты ее взял?
– Ага! – загремел со своего места Прохоров. – Так вот кто журнальчик стащил!
– Да не трогал я его! – стал отпираться Кармашкин. – Зачем он мне сдался?
– Прекрати! – Аделаида Дмитриевна сжала кулак и постучала им по парте. – Отвечай на вопрос!
Генка поднял голову. Тридцать пар глаз с любопытством глядели на него. Все с нетерпением ждали, что он скажет. А ведь среди них был один человек, который знал все. Ну, дайте ему только найти этого человека. Уж он ему устроит Варфоломеевскую ночь и утро стрелецкой казни в одном флаконе!
- Шкатулка с неприятностями - Елена Усачева - Детские остросюжетные
- Большая книга ужасов – 2 - Елена Усачева - Детские остросюжетные
- Мёртвая свадьба - Елена Александровна Усачева - Детские остросюжетные
- Тринадцатый час ночи - Влодавец Леонид Игоревич - Детские остросюжетные
- Багаж Миледи - Елена Артамонова - Детские остросюжетные
- Большая книга детективных приключений (сборник) - Елена Нестерина - Детские остросюжетные
- Большая книга детективных приключений (сборник) - Елена Нестерина - Детские остросюжетные
- Мафия против темных сил - Елена Нестерина - Детские остросюжетные
- Где ты, Салли? - И. Фринсел - Детские остросюжетные
- Сокровище чернокнижника - Наталия Кузнецова - Детские остросюжетные