Форма входа
Читем онлайн Мэтт и Джо - Айвен Саутолл
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Цуг?
Они чешут в затылках и притворяются, будто первый раз слышат такую фамилию.
«Цуг? Это еще что? Вроде «цуцик»? Или «цук-цук», когда берут на цугундер?»
Умереть от них можно, шуты проклятые.
«Ой, как смешно! Ха-ха-ха! Умереть можно».
Что, если и он такой?
«Абигейл Элен Цуг? — повторит вот так же. — Ах, ну да, малютка Цуг — исполнительница фуг».
Папа, папа, ну давай сменим фамилию на Смит! Под фамилию Смит не подкопаешься. Ее нипочем не вывернуть так, чтобы вышла смешная и грубая шутка. Или — Аббот, чтобы мы стали первые по алфавиту. Встречал ли ты когда-нибудь, папа, такой список, по которому Цуги имеют право первого выбора? Чтобы даже Цуги могли менять свой жребий?
А он держится за ремень, покачивается и снова смотрит на нее. Свешивается в ее сторону и смотрит сквозь стекло, а сам притворяется, будто глядит еще куда-то. Лицо, отраженное в румяном пруду.
Что это еще за румяный пруд?
Или тень в глубине зеркала, может, даже на самом деле ничего такого нет. Надо смотреть правде в глаза, Абби. Факты — вещь упрямая. Ты совсем не в его вкусе. Дурацкое грязное стекло разделяет вас, как многомильное непроходимое пространство, как разница во времени, которую не преодолеть.
Может, он и правда глядит куда-то еще? А вовсе не на тебя. А что покраснел, так ведь не обязательно от смущения. Может, он простудился, может, у него жар. Сто два градуса. Или, например, он поперхнулся, что-нибудь в глотке у него застряло.
Убрать стекло, и вы окажетесь лицом к лицу.
И что тогда?
Представь себе, ты только попробуй себе представить, Большой Мэтт!
Лицом к лицу, глаза в глаза, и так близко, дотронуться можно.
Это стекло, оно не только нас разделяет, но еще и защищает. Пока оно есть, не над чем ломать голову. И смущаться не надо. И нет нужды сочинять слова для общения, самые трудные в мире слова. Ни о чем не нужно беспокоиться, пока есть защитное стекло. Можешь даже оглянуться через плечо, Большой Мэтт, повиснув на ремне. И я тоже могу притвориться, будто смотрю куда-то еще.
Но что, если все-таки убрать стекло и очутиться лицом к лицу? Если вдруг взять и оказаться рядом? Не по-сказочному, не в лунном свете или в бликах солнца. А по-настоящему.
«Здорово», — скажет он. Может быть.
«Здорово», — ответит она.
«Я — Мэтт, — возможно, прибавит он. — Неужели ты не слыхала, какой я гимнаст? Ай-яй-яй. На параллельных брусьях я — циркач».
«А я — Элен».
«Я думал, ты Абби Цуг».
«Нет, если можно, зови меня, пожалуйста, Элен. Это мое второе имя. Я имею право зваться так, если захочу».
«Ясное дело, ты можешь зваться так, если хочешь, малышка. Но все равно ты — Абби Цуцуг из третьего класса, девчонка, у которой зубы торчком».
Скорее поставьте стекло обратно. Ради бога, скорее, чтобы можно было только смотреть, и все.
А если попробовать иначе? А что? Попробовать в темноте. Скажем, он сталкивается с тобой на углу. С разбегу — бах! На нем зеленый тренировочный костюм с картой Австралии на груди, он бежит двухмильную дистанцию, хочет побить рекорд, а ты возвращаешься домой из церкви.
Да. В воскресенье вечером, скажем так.
Столкнулись.
«Прости меня! — говорит он огорченно. — Я был слишком поглощен своим рекордом».
И подымает тебя. Совсем отрывает от земли, будто ты ничего не весишь. Но не сразу, сначала прилаживается, как поудобнее взяться. Такие надежные, крепкие руки, обхватывают тебя так плотно… И бежит с тобой на руках к ближайшему фонарю. А сам дышит тяжело, и весь разгорячен, и весь жутко мокрый от пота.
«Скажи, — просит он, — скажи, что ты цела и невредима».
«Ох, прости меня, Большой Мэтт. Прости, пожалуйста, Большой Мэтт! Из-за меня ты не смог побить рекорд, когда победа была уже у тебя в руках».
«Глупости вся эта победа, лишь бы ты была цела и невредима».
Волосы падают ему на глаза, его горячее дыхание обжигает тебе лицо. И сердце у тебя готово выпрыгнуть. Невероятно! Три миллиона людей живут вокруг, и изо всех ты, в воскресенье идя из церкви, натыкаешься именно на него. На него единственного, который снится тебе по ночам. Не то что другие девчонки, которые, бывает, управляются сразу с восемью.
Он вносит тебя в круг света. Под фонарь. На желтый островок среди тьмы.
«Фу, черт, — говорит он. — Да это же Абби Цуг!»
Шлеп!
И ты сидишь в канаве, и тебе слышен стук его убегающих подошв. Или это стук колес электрички на подъезде к станции Восточный Теддингтон?
4
Железнодорожная станция Восточный Теддингтон. 8.21 утра.
Любого утра, сегодняшнего утра в особенности.
Вот где ребят видимо-невидимо. Хлынули из вагонов на перрон, точно воды через плотину, точно стадо бешеных бизонов.
Из техникума ребята, из школы третьей ступени, из монастырской школы, бьют копытами, трясут рогами (так представляешь себе), теснятся, фыркают, ржут, из ноздрей пар, на губах клочья пены, так сказать.
Мэттью Скотт Баррелл, как из пушки, выскакивает на перрон.
Спасайтесь бегством, шпеньки несчастные, не то будете раздавлены насмерть.
Вот идет Большой Мэтт.
Школьники первой и второй ступени с грохотом валят из вагонов, а великовозрастные леди и джентльмены из педагогического училища, поджимая губы, отступают в сторону, пропуская бегущее стадо.
Как только перрон не проваливается под эдакой ребячьей массой?
И Джо тоже где-то там, в этой массе?
Эй, Джо, смотри не потеряйся.
Мэтт ныряет в самую гущу, работает локтями, спасая жизнь, тут давят так, что не дыхнешь, да и кислорода еще, гляди, не хватит. Демографический взрыв, слыхали? Все уши вам прожужжали, что к двухтысячному году мы будем стоять плечом к плечу и вдыхать воздух, который выдохнул сосед. Миллиарды людей, задыхаясь, хватают ртами воздух из атмосферы, а кислород в ней уже весь использован. Ничего себе. Но не обязательно ждать двухтысячного года. Приезжайте на станцию Восточный Теддингтон в 8.21 утра, и все испытаете сами уже теперь. Чтобы контролер у выхода видел твой сезонный билет, размахиваешь им у самого его лица, и все без толку. Ему не до того, ему бы только удержаться на ногах и не погибнуть под копытами.
Эй, Джо!..
Куда же ты подевалась? Одна маленькая девочка во всей этой толкотне. Неужели тебя уже сбили с ног и затаптывают каблуками?
А крику-то сколько. И не то чтобы кто-то особенно кричал. Но крик несется, будто после ливня вода в канаве. Как бывает, когда все капли сливаются и бегут в одном потоке. Просто шум, который производят все скопом оттого, что оказались вместе.
Вот чем особенно страшен двухтысячный год. Шумом. Силой потока.
Сколько, интересно, людей на земле?
Вот именно, сколько?
Жуткое, убийственное, изничтожающее сознание. Человек затеряется на дне канавы, на дне несущегося людского потока. Никто и не узнает, что Мэтт Баррелл родился на свет. И что он кем-то должен был стать в жизни. Никто не расслышит его в этом шуме. В этом оглушительном человеко-шуме. Слишком много людей сверху. А он затеряется на дне. Это опять звучит как цитата из Мак-Нэлли, Мак-Нэлли в скорбном свитере.
— Ты, Баррелл, родился на сто лет позже, чем следовало.
Иногда Мэтт поднимается на цыпочки и смотрит через головы назад, на электричку. Зачем, кто его знает. Просто хочется вытянуться, вот как сейчас, ведь сегодня особенный день — был, во всяком случае, пока не начал понемногу линять.
А где же электричка?
Какая еще тебе электричка, Мэтт?
Никакой электрички нет, приятель, у платформы Восточного Теддингтона. Она мчится сейчас вперед и уже подъезжает к следующей станции — к Верхнему Теддингтону, или к Лужам, или что там дальше идет.
Неужели человеко-шум оказался громче, чем свисток и грохот отходящего поезда?
Мэтта несет дальше, как каплю воды по канаве, по отводной трубе под шоссе. Подземный переход, это ведь для вашей безопасности. Чтобы люди не скапливались на поверхности земли. Закопать их под землю. Упрятать куда поглубже. Чтоб как муравьи под корнями, в почве. Как термиты в сырой темноте.
Но я, Мэтт, шагаю вперед, подняв голову, расправив плечи.
Видите ли вы меня, люди? Это я, Мэтт, который только что был наверху, а теперь скатился, кажется, куда-то вниз. Взгляните же на меня, эй, люди!
Какое им до тебя дело? Никто и знать не знает о твоем существовании. И наплевать им на тебя и на то, чего ты хочешь. А ты сам-то уверен хоть, что ты — это ты? Всегда ли ты знаешь, чего хочешь, Мэттью Скотт Баррелл? Может, это и не ты вовсе, а кто-нибудь другой? Ты бы поклялся?
Бывает, ты бредешь по жизни ощупью, как во сне. В тумане, густом, как суп. Проснись, человек! Открой глаза и увидь самого себя.
Это чье-то изречение.
Приезжал тут один в школу. Выступал перед учащимися. В прошлом году. Денек был, помню, — жарища. Со всех пот градом — с ума сойти. Все набились в зал, каждому хочется посмотреть.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мэтт и Джо - Айвен Саутолл бесплатно.
Похожие на Мэтт и Джо - Айвен Саутолл книги
- Рецепт волшебного дня - Мария Бершадская - Детская проза
- Легкий кораблик — капустный листок - Галина Галахова - Детская проза
- Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман - Детские приключения / Детская проза
- Сумерки - Семен Юшкевич - Детская проза
- Никогда не угаснет - Ирина Шкаровская - Детская проза
- Приключения Никтошки (сборник) - Лёня Герзон - Детская проза
- Праздничные истории любви (сборник) - Светлана Лубенец - Детская проза
- Первый разведвзвод - Алексей Кейзаров - Детская проза
- Школьная любовь (сборник) - Светлана Лубенец - Детская проза
- Битвы по средам - Гэри Шмидт - Детская проза
