Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боюсь, что нет, – ответил Цедрик. – Моя мама говорит, что папа, наверно, захотел бы, чтобы я поехал. Но говорю вам, мистер Гоббс, уж если мне суждено быть графом, я могу по крайней мере одно сделать: постараться быть хорошим графом. И я не буду тираном. А если когда-нибудь снова случится война с Америкой, я постараюсь прекратить ее…
Его разговор с мистером Гоббсом был продолжителен и серьезен.
Успокоившись после первоначального изумления и волнения, мистер Гоббс отнесся к событию не с таким недовольством, какого можно было ожидать от него; он постарался примириться с фактами и в течение беседы успел задать массу разных вопросов. Но так как Цедрик мог отвечать лишь на некоторые из них, то мистер Гоббс попытался сам разрешить их.
Будучи прекрасно осведомлен относительно графов, маркизов и дворянских поместий, он так своеобразно объяснил некоторые факты, что мистер Хевишэм, вероятно, был бы очень удивлен, если бы мог слышать его.
По правде сказать, многое и без того удивляло мистера Хэвишэма. Прожив всю свою жизнь в Англии, он совершенно не был знаком с нравами и обычаями американцев. В продолжение сорока лет он находился в деловых отношениях с семьей графа Доринкорта и, конечно, обстоятельно знал все, что касалось ее обширных владений, ее огромного богатства и общественного значения, и потому хотя холодно и бесстрастно, но все же по-своему интересовался маленьким мальчиком, будущим графом Доринкортом, которому предстояло сделаться наследником всего этого огромного состояния. Ему хорошо было известно недовольство старого графа своими старшими сыновьями; он хорошо помнил бешеный гнев его по поводу женитьбы капитана на американке; знал также, что старик ненавидел свою молоденькую невестку, о которой отзывался не иначе как в самых обидных выражениях. По его утверждению, она была простой необразованной американкой, заставившей капитана жениться на себе, зная, что он сын графа. Мистер Хевишэм и сам был почти уверен в справедливости такого суждения. Ему пришлось видеть на своем веку немало эгоистичных и корыстолюбивых людей, и он притом был не очень хорошего мнения об американцах. Когда он проезжал по отдаленной улице и карета его остановилась у скромного домика, он испытал какое-то неприятное чувство. Ему почти больно было думать, что будущий владелец замков Доринкорт, Уиндгем Тоуэр, Чарльворт и прочих великолепных поместий родился и рос в этом невзрачном домике, напротив мелочной лавочки. Мистер Хевишэм решительно не мог себе представить, какими окажутся мальчик и его мать. Он как будто даже боялся увидеть их. В душе он гордился знатной семьей, делами которой так давно занимался, и ему было бы весьма неприятно иметь дело с женщиной вульгарной и корыстолюбивой, не уважающей ни родины своего покойного мужа, ни достоинства его имени; между тем имя было старинное и славное, и мистер Хевишэм сам питал к нему глубокое почтение, хотя и был холодным, хитрым и деловым старым юристом.
Когда Мэри ввела его в маленькую гостиную, он критически осмотрел ее. Обставлена она была просто, но вид имела уютный.
Тут не было ни уродливой мебели, ни дешевых, пестрых картин; немногочисленные украшения отличались изяществом, а разбросанные в комнате хорошенькие вещицы, по-видимому, являлись произведениями женских рук.
«Совсем не так плохо, – подумал мистер Хевишэм. – Но, может быть, все окружающее было лишь отражением вкуса самого капитана?» Однако, когда миссис Эрроль вошла в комнату, он невольно подумал, что немалая роль в создании этой обстановки принадлежит именно ей. И не будь мистер Хевишэм таким сдержанным и даже чопорным стариком, он, вероятно, наглядно обнаружил бы свое удивление при виде ее. В своем простом черном платье, плотно облегавшем ее стройную фигуру, она казалась скорее молоденькой девушкой, чем матерью семилетнего мальчика. У нее было красивое грустное личико, а взгляд больших карих глаз отличался какой-то особенной прелестью. Выражение печали не сходило с ее лица со дня смерти мужа. Цедрик уже давно привык видеть ее такой; она оживлялась только в тех случаях, когда он играл или разговаривал с нею, употребляя какую-нибудь старомодную фразу или длинное слово, почерпнутое из газет или бесед с мистером Гоббсом. Он очень любил употреблять длинные слова и был весьма доволен, когда его мама от души смеялась, слыша их, хотя, в сущности, и не понимал, почему они казались ей смешными. Долгий жизненный опыт юриста научил мистера Хевишэма хорошо распознавать людей, а потому при первом же взгляде на миссис Эрроль он сразу убедился в том, что старый граф совершил крупную ошибку, считая свою невестку жадной и вульгарной женщиной. Сам мистер Хевишэм никогда не был женат и даже никогда не был влюблен, но он тем не менее понял, что эта хорошенькая и молоденькая женщина с мелодичным голосом и грустными глазами вышла замуж за капитана Эрроля только потому, что всей душой полюбила его и, конечно, не думала о том, что он сын богатого и знатного графа; возможно, переговоры с ней не представят никаких затруднений, а будущий лорд Фаунтлерой не явится таким испытанием для его знатных родственников. Сам капитан Эрроль был очень красив, жена его оказалась очаровательной женщиной – вероятно, и сын будет столь же красивым.
Как только мистер Хевишэм объяснил ей причину своего визита, молодая женщина сразу побледнела.
– О, вы хотите взять его у меня! – воскликнула она со слезами на глазах дрожащим голосом. – Мы так любим друг друга! У меня никого нет, кроме него. Он – вся моя жизнь! Я старалась быть хорошей матерью, и вы не можете себе представить, чем он был для меня!
Мистер Хевишэм кашлянул.
– Я должен сообщить вам, что граф Доринкорт относится к вам не очень, не очень… доброжелательно. У него, как у всякого старого человека, есть свои предрассудки. Он всегда недолюбливал американцев, и женитьба сына возбудила в нем сильнейший гнев. Я очень сожалею, что принужден говорить вам такие неприятные вещи, но дело в том, что граф положительно отказывается видеть вас у себя. Он желает, чтобы маленький лорд Фаунтлерой воспитывался под его наблюдением и жил в Доринкорт-Кэстле. Старый граф страдает подагрой, он не любит Лондона и всегда живет у себя в имении; лорду Фаунтлерою придется, вероятно, жить вместе с ним. Вам же граф предлагает поселиться в Корт-Лодже, находящемся неподалеку от Доринкорта, а также просит вас принять от него ежегодную пенсию. Лорд Фаунтлерой будет видеться с вами, но под тем лишь условием, чтобы вы сами никогда не посещали его и даже не ступали за ворота парка. Как видите, вам не грозит разлука с сыном, и я уверяю вас, что предлагаемые условия не так уж тяжелы сравнительно с тем, какими они могли бы быть. Во всяком случае, я уверен, что вы признаете все преимущества того положения и воспитания, которыми будет пользоваться ваш сын.
Мистер Хевишэм все время внутренне волновался при одной мысли, что она вдруг начнет плакать или устроит сцену, как это обыкновенно делают многие женщины, а он не выносил женских слез.
Но миссис Эрроль не заплакала, а только подошла к окну и несколько минут молча смотрела на улицу; он видел, как она боролась с собою.
– Капитан Эрроль всегда был привязан к Доринкорту, – сказала она наконец. – Он любил Англию и все английское, он глубоко страдал от невозможности снова увидеть свою родину и всегда гордился своим домом и своим именем. Он захотел бы, я уверена, что он захотел бы, чтобы его сын увидел эти прекрасные места и чтобы воспитание мальчика соответствовало его будущему положению.
С этими словами она подошла к столу и, очень приветливо глядя на мистера Хевишэма, продолжала:
– Да, я уверена, муж желал бы этого. Так будет лучше для моего мальчика. Я надеюсь – нет, я даже уверена, – граф не будет столь несправедливым, чтобы внушать мальчику нелюбовь ко мне; да, впрочем, я знаю, что если бы он даже попробовал, все его старания оказались бы бесполезными: мой сын слишком похож на своего отца, чтобы причинить мне горе. Он такой прямой, честный и добрый мальчик, и я уверена, что он не перестанет любить меня, даже если бы нас разлучили. И раз мы сможем видеться, я не буду слишком сильно страдать.
«Она почти совсем не заботится о себе и не ставит даже никаких условий», – подумал старый юрист.
– Сударыня, – обратился он к ней, – я умею ценить ваши заботы о сыне. Он поблагодарит вас за это, когда вырастет. Могу уверить вас, что за лордом Фаунтлероем будет самый заботливый уход и что будет сделано все, чтобы обеспечить его счастье. Граф Доринкорт будет заботиться о его благополучии и удобствах не хуже, чем это делали бы вы сами.
– Я надеюсь, что он полюбит Цедди, – упавшим голосом проговорила бедная мать. – Цедди очень чуткий и привязчивый ребенок и привык, чтобы его все любили.
Мистер Хевишэм опять закашлялся. Он никак не мог себе представить, чтобы раздражительный и сердитый граф Доринкорт мог любить кого-нибудь, но вместе с тем он понимал, что если не любовь, то во всяком случае простой расчет заставит старого графа хорошо относиться к мальчику, который впоследствии сделается его наследником. К тому же он был глубоко убежден в том, что если только Цедди окажется на высоте известных требований, то дедушка станет даже гордиться им.
- Таинственный сад; Маленький лорд Фаунтлерой; Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру - Фрэнсис Элиза Бёрнетт - Детская проза
- Рецепт волшебного дня - Мария Бершадская - Детская проза
- Дом П - Юлия Кузнецова - Детская проза
- Мемуары папы Муми-тролля - Туве Янссон - Детская проза
- Папа, мама, восемь детей и грузовик - Анне Вестли - Детская проза
- Приключения Никтошки (сборник) - Лёня Герзон - Детская проза
- Рассказы про Франца и любовь - Кристине Нёстлингер - Детская проза
- Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман - Детские приключения / Детская проза
- Посох Следопыта - Катерина Грачёва - Детская проза
- Школьная любовь (сборник) - Светлана Лубенец - Детская проза