Форма входа
Читем онлайн Не от мира сего. Криминальный талант. Долгое дело - Станислав Васильевич Родионов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
и начиная рассматривать ее лицо.
Самсоненко достала сигареты и закурила с умением давно курящего человека. Она не спросила разрешения, да Рябинин и не знал, должна ли женщина спрашивать об этом следователя.
— Виленская у меня работала семь лет. Как сотрудник она меня вполне устраивала.
Рябинин чуть не спросил: «А государство она устраивала?» Такой вопрос задал бы гражданин Рябинин гражданке Самсоненко, но следователь задать этот вопрос свидетелю удержался.
— Рита была человек способный, готовилась к защите диссертации. Отчеты писала вовремя, статьи по плану сдавала, с темой не заваливалась. Ей, правда, не хватало энергии, пробивной силы.
— А чего пробивать?
— В наше время надо уметь не только выдать идею. Надо ее и пробить, проложить ей дорогу. Приведу вам пример попроще…
— Да, мне лучше попроще, — согласился Рябинин.
Самсоненко перестала разглядывать завитушки сигаретного дыма и внимательно посмотрела на следователя — тот сидел спокойно, чуть равнодушно. Таким он хотел казаться: спокойным, чуть равнодушным.
— У нас систематически бьется химическая посуда, и все сотрудники ходят в отдел снабжения — выколачивать. А Виленская не могла. Лаборантка Шурочка и та скорее получит. Нет, Рита не была энергична.
— А диссертацию ей нужно было пробивать?
Самсоненко усмехнулась, не сразу ответив. Тугой
тяжелый шиньон, крепкие заметные скулы и широкий экранный лоб. Она была даже красива какой–то решительно–мощной красотой: ^бывают такие женщины, у которых крупные черты соразмерны, и поэтому все к месту.
— Я помогала ей, это любой подтвердит. Месяца через три она бы смогла защищаться.
— А вы тоже кандидат наук?
— Я доктор наук.
— О, извините.
Самсоненко опять внимательно глянула на следователя, но ничего не сказала.
— Расскажите мне о духовном мире Виленской.
— О духовном?
— Спрошу попроще… Какой она была человек?
— С этой точки зрения я сотрудников не изучаю.
— Что ж так?
— Много работы. У меня ответственная научная тема, немало подчиненных. О нас зимой снимали фильм.
— Ну а все–таки, что она за человек?
— Обыкновенный человек. У меня таких девочек много.
— Скажите, вы книги читаете?
— Научные?
— Нет, художественные.
Самсоненко на миг замерла, не донеся сигареты до рта. Вдобавок Рябинин некстати улыбнулся.
— Какое это имеет отношение к данному вопросу?
— Просто так, лично интересуюсь.
— Прошу задавать вопросы, относящиеся к делу.
Теперь она уже неприязненно разглядывала следователя. Рябинин кожей чувствовал, кем он был для нее — лохматым мальчишкой в очках, который получает в три раза меньше ее. Поэтому он вежливо улыбался, скрывая под улыбкой все, что можно скрыть.
— С кем она дружила?
— С младшим научным сотрудником Мироновой и лаборанткой Шурочкой. По–моему, больше ни с кем.
Она точно назвала должности тех, с кем дружила Виленская.
— У вас в лаборатории вчера ничего не случилось?
— Нет.
— Вы знаете, почему Виленская пошла на самоубийство?
Самсоненко опустила сигарету к пепельнице и начала стряхивать пепел. Для этого нужна секунда. Она стучала пальцем по окурку, хотя пепел уже опал.
— Не знаю.
— Почему Виленская повесилась? — повторил Рябинин.
— Вы уже спрашивали. — Она отдернула руку от пепельницы.
Рябинин задумчиво смотрел на ее стянутые губы. Она вскинула голову и строго спросила, как привыкла спрашивать своих девочек:
— У вас все?
— Подпишите, пожалуйста.
Самсоненко внимательно прочла протокол, поставила сильную подпись и добавила:
— У Виленской не было стержня.
— Зато у вас их, кажется, два, — все–таки не удержался Рябинин.
Он думал, что сейчас она взорвется и от него останется мокрое место под напором ее воли и характера. Но Самсоненко довольно сказала:
— Иначе не сделаешь науку.
— Я думал, что науку делают другими качествами.
Теперь она улыбнулась, как улыбается взрослый
человек малышу, нападающему на него с картонным мечом.
— В наш рациональный век слабым людям в науке не место.
— А в жизни? — поинтересовался Рябинин.
Самсоненко поднялась. Она наверняка занималась
спортом — теннисом или бадминтоном. Потому что в наш рациональный век без спорта нельзя. Да и сам Рябинин выжимал гирю.
— До свидания, — сухо попрощалась Самсоненко, не ответив на его вопрос.
Рябинин остался думать, чем же так несимпатична ему эта женщина? Самодовольством? Но оно попадалось частенько, и он давно научился скрывать неприязнь к этому популярному качеству. Напористостью? Но ведь она руководитель. Грубоватостью? Уж к этому–то он привык. Барским отношением к нему, следователю? И с такими руководителями он встречался. Тогда чем же?
Рябинин не мог работать, пока не найдет ответа на этот, может быть, праздный вопрос…
Ну конечно, больше нечем: она сразу вычеркнула Виленскую из лаборатории, из жизни, как списала битую колбу. Эта ученая женщина считала гибель сотрудницы закономерной, потому что все бесстержневое гибнет. У нее не было жалости, элементарной человеческой жалости, без которой Рябинин не представлял людей.
Допрос можно бы посчитать бесплодным, если бы Самсоненко так долго не стряхивала пепел с кончика сигареты.
4
Родственников погибших Рябинин никогда сразу не вызывал. Касаться свежих ран тяжело. Поэтому не посылал повестку матери Виленской, оттягивая встречу, хотя ее показания могли быть самыми важными.
Она пришла сама. Рябинин не удивился. Следователь был единственным человеком, который серьезно искал причины смерти ее дочери.
Пожилая женщина уже не плакала. Ее горе было другим, которое не уходит со слезами, да и слез–то почти не дает, потому что обрывает сразу душу и ноет в груди до конца дней.
Рябинин не знал, в какой степени она готова к разговору. Но Виленская тихо сказала:
— Спрашивайте.
Он кашлянул и перелистал тощее дело — спрашивать не поворачивался язык. С этой женщиной надо бы говорить через месяц или позже. Но если спрашивать, то спрашивать он мог только об одном.
— Расскажите о дочери.
Она достала из сумочки платок и стала мелко его комкать, пока тот не исчез в ладони.
— Мне трудно говорить объективно… Я мать… Рита была какая–то не такая… Ведь каждый человек сидит в панцире. У одного он толстый, как у черепахи, у другого он хрупкий, как яичная скорлупа. Так вот у Риты его совсем не было. Моллюск без раковины.
Значит, Самсоненко была права, когда рассуждала о стержнях. Вот и мать говорит о панцире.
— Уж очень жалостливая была… Помню, приехал к нам родственник из провинции и рассказал, как спутанная лошадь вышла на железнодорожную насыпь и зацепилась. А из–за поворота — поезд, гудит, остановиться уже не может. Лошадь рвется, дрожит, и на морде… слезы… Рита выскочила из–за стола, разрыдалась и убежала.
— Да, — вежливо промямлил Рябинин.
Он не хотел говорить, что иная реакция стояла бы дальше от человеческой нормы, чем Ритина.
— Ну, что вам еще сказать. Тихая, стеснительная, замкнутая.
— Был ли у нее… — замялся
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Не от мира сего. Криминальный талант. Долгое дело - Станислав Васильевич Родионов бесплатно.
Похожие на Не от мира сего. Криминальный талант. Долгое дело - Станислав Васильевич Родионов книги
- Киевский лабиринт - Иван Иванович Любенко - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Охота на вампира [Сборник] - Алексей Макеев - Детектив / Полицейский детектив
- Сладких снов - Андерс Рослунд - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Останови часы в одиннадцать - Юзеф Хен - Полицейский детектив
- Полиция, полиция, картофельное пюре! - Валё Пер - Полицейский детектив
- Вдруг охотник выбегает - Юлия Яковлева - Полицейский детектив
- Безумный свидетель - Евгений Евгеньевич Сухов - Исторический детектив / Полицейский детектив
- Провокатор - Вячеслав Белоусов - Полицейский детектив
- Место встречи назначает пуля - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Жизнь честных и нечестных - Елена Топильская - Полицейский детектив
