Форма входа
Читем онлайн Цеховики - Илья Рясной
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Что нам было известно о жертве? Не так уж и много. Новоселов Александр Степанович, 1950 года рождения, образование высшее, женат, имеет двоих детей. Директор комбината бытового обслуживания. Двести рублей зарплата. Шестая модель «жигулей» — семь с половиной тысяч рэ (три года не пить, не есть — только копить), двухэтажная дача — двенадцать — пятнадцать тысяч рэ (пять-шесть лет не пить, не есть), куча всяческих мелочей вроде холодильника «Розенлеф» (всего навсего полгода работы), видеодвойка «Хитачи» — восемь тысяч рублей (три года работы). Судя по тому, какую физиономию отъела жена убиенного, не было похоже, что они десятилетиями морили себя голодом, копя на эти вещи.
По характеру Новоселов был рубахой-парнем, эдаким жизнерадостным придурком, которому ничего не стоило подарить швейцару в ресторане дорогой итальянский галстук, в пьяном запале содранный с собственной шеи, или кинуть сотню-другую в оркестр. Немало девах имели честь называть его «котиком» и «душечкой» и барахтались в его постели. Вокруг него постоянно вились стаи каких-то субъектов — пропойцы-халявщики, артистки из местного театра, такие же рубахи-парни. Знакомства эти были по большей части шапочные. Новоселов был мужиком не вредным, обид и конфликтов даже после выпитой литры у него не возникало.
В его связях мы очень быстро начали тонуть. Табунами шли к нам свидетели. «Где находились в день убийства?»
"У кого были конфликты с Новоселовым?» Еще десятка три стандартных вопросов. Нудная, кропотливая работа, которая пока не давала ничего.
Что мы имели? Было ясно, что Новоселов — ворюга.
За четыре года, пока он был директором, его комбинат из захолустной нерентабельной шараги превратился в солидное предприятие. Расширился перечень оказываемых услуг, их исполнение стало более-менее качественным, из лексикона работников при общении с клиентами исчезли нецензурные выражения. Кроме того, комбинат начал расширяться, открывать все новые и новые точки, в числе которых — цех по производству товаров народного потребления, больше напоминающий небольшой завод. Несколько раз сотрудники ОБХСС заявлялись на комбинат, лениво проверяли его, но ни они, ни ревизоры Контрольно-ревизионного управления ничего не находили. Бумаги содержались в порядке, где и как воруют оставалось загадкой, над разрешением которой никто особенно не бился. Проверяющим хватило громкого дела на мясокомбинате. В процессе его расследования был убит заместитель директора и ранен оперуполномоченный, проявивший излишнее рвение.
Версий о причинах убийства Новоселова можно было строить сколько угодно. Месть, денежные счеты, личные проблемы, старые обиды. На девяносто процентов это не случайное убийство, совершенное залетевшим в дачный поселок грабителем или расшалившимся маньяком. Разгадку нужно искать в окружении погибшего.
— Здрасьте. — В дверях моего кабинета появилась крашеная блондинка. — Вызывали? — она протянула повестку, заполненную моей рукой.
— Присаживайтесь, мне надо задать вам несколько вопросов.
Очередная новоселовская подстилка. В свободное время подрабатывала у «Интуриста», два административных привода. Ну что ж, приступим к допросу…
ВСТРЕЧА С «СИНЯКОМ»
Небольшой пустырь у центрального рынка испокон веков был барахолкой. До революции тут сновал темный люд, цыгане торговали крадеными лошадьми, бесстыжие бабы предлагали пирожки с котятами, сновала босоногая голытьба. После революции социальный состав завсегдатаев этого местечка резко изменился. Сюда потянулись «бывшие»: дворяне, инженеры, институтки. Они меняли на шматы сала и хлеб драгоценности, фарфор, бесценные вещи, которые ничего не значили перед лицом голодной смерти. Советская власть с переменным успехом боролась с толкучкой, иногда та исчезала, казалось, на веки вечные, но лишь затем, чтобы вскоре нахально восстать из пепла.
В восемьдесят седьмом году здесь можно было купить японские магнитофонные кассеты за двадцать рублей и кроссовки за стольник, джинсы за две сотни и пластмассовые электронные часы за полтинник. Здесь торговали импортными шмотками, безделушками в ярких упаковках, свидетельствующих о столь же яркой жизни за бугром. Вещи переходили из рук в руки, шуршали деньги — как правило, рубли. Желающих вешать на себя статью о незаконных валютных операциях, чреватую долгой отсидкой, было немного. Хорошо продавались самогон, водка. Указ о борьбе с пьянством вошел в силу, водка в магазинах стоила червонец, на толкучке — пятнадцать, двадцать, зато свободно и никаких очередей.
Несмотря на будний день, народу на толкучке было полно. Покупатели возмущались грабительскими ценами, присматривались, приценивались. Не хочешь ходить в ботинках «прощай, молодость» — плати. Хочешь выглядеть более-менее пристойно — плати.
Толкучка — экологическая ниша для мелких стервятников, живущих за счет его величества дефицита. Простая логика: если кому-то плохо, то по закону сохранения энергии и вещества кому-то должно быть хорошо. Горбачевская экономика уже стала приносить первые плоды, какая-то гигантская корова слизывала с магазинных полок все — телевизоры, ткани, фотоаппараты. Дефицит и в более приличные времена не давал людям жить спокойно, теперь же он значительно расширил сферу влияния. Рос ассортимент товаров, перекочевывавших на толкучки из подсобок магазинов. Толкучка набирала силу. Толкучка дышала полной грудью. Толкучка радовалась пришествию новых времен. И фарцовщикам здесь было хорошо. Недоучившиеся студенты и работяги-прогульщики, школьники и солидные мужи становились членами этой закрытой гильдии. Цунами, что мутной волной обрушится на страну через три-четыре года, вознесет этих скользких, падких до грязных денег жучков в кресла директоров компаний и банков или опустит прямиком в братскую могилу, где покоятся те, кто пал в кровопролитных сражениях нарождающегося российского бизнеса. Они будут ворочать миллионами долларов, приобретать «шестисотые мерседесы» и недвижимость за рубежом, пускать с молотка или скупать за бесценок гостиницы, магазины, военные заводы. Они станут с одинаковой легкостью гнать за рубеж русское золото и нефть, откладывая добычу на зарубежных счетах, разворовывать миллиардные кредиты, черными тенями метаться по разоренным городам и селам, превращая все, к чему прикасаются, в дерьмо. Но тогда, в 1987 году, они тусовались на толкучках, ждали, когда придет партия панталон или ящик авторучек из Польши, и затравленно озирались, боясь попасться на глаза ОБХСС. Тогда ведь разговор был короткий — ответственность за спекуляцию.
Рыскали по толкучке, фланировали вихляющей походкой и сутулые длиннорукие мутанты, лысые или длинноволосые, с цепкими злыми глазами и татуировками на руках. Рэкет — новая категория мелких хищников, еще редкая в те времена, но начинающая завоевывать пространство. Они делали только первые шаги, обалдевая от того, что все сходит с рук. Главными их орудиями были тогда кулаки, реже — свинцовые трубы и финки, совсем редко — огнестрельное оружие. Разборки напоминали деревенские битвы стенка на стенку и редко доходили до крайности. Наказанием для жертв обычно служило уничтожение товара, мордобитие или закладывание в милицию. Для этих парней намечались большие перспективы. Вскоре они обвесятся гранатами и пулеметными лентами, пойдет косьба угодных и неугодных, польются реки крови, и они решат, что «в стране дураков» можно делать все, что душе угодно. Ну, эту науку они будут постигать шаг за шагом. Труп за трупом. Будущие гангстеры, отпетые головорезы, которым суждено «трясти» банки и совместные предприятия, пока еще собирают дань с фарцовщиков и разливщиков пива, на большее их фантазия пока не простирается.
Здесь же шатаются ищущие хорошего лоха мошенники, мечтающие заколотить сотню-другую. Тут же и карманники, виртуозно скальпелями, бритвами, отточенными монетками взрезающие сумки и карманы граждан. Бомжи на толкучке еще редкость. Они потом заполонят все рынки, переходы и вокзалы. Пока же для них широко открыты двери тюрем, приемников-распределителей и туберкулезных диспансеров. Но парочка бродяг все же приютилась у забора, пробуя на вкус одеколон из флакона и затравленно озираясь, чтобы не прозевать приближение патруля.
Ну и, конечно, где водится зверье, должны быть и охотники. Оперуполномоченный Григорий Акимов, младшие инспектора Отари Гуладзе и Сергей Каратаев избрали местом охоты барахолку. Оперативно-поисковый отдел занимается в основном борьбой с карманниками и выявлением мест сбыта краденого. Поэтому барахолка была для трупы ОПО домом родным.
На толкучке оперативники очутились во второй половине дня. Начался же рабочий день с попытки поймать карманного вора Разгуляя. Десять лет капитан Акимов гонялся за ним. Разгуляй не брал никогда напарников, не готовил учеников, сторонился других воров и редко бывал на сходках, хотя всегда отстегивал деньги в общак карманников. На протяжении долгих лет раз в два-три дня он выходил на работу и «срывал карман». И он не попался ни разу! Он обладал потрясающе чуткими руками и, похоже, телепатическими способностями. Как бы ни маскировались сотрудники уголовного розыска, стоило им приблизиться на пушечный выстрел к Разгуляю, как он тут же шел домой или в свою любимую пивную, где по привычке выпивал три кружки. И этот день не стал исключением. Едва Акимов приблизился к остановке пятого троллейбуса (этот маршрут обожали карманники из-за постоянной толчеи в салонах), как Разгуляй, ехидно ухмыльнувшись, удалился.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Цеховики - Илья Рясной бесплатно.
Похожие на Цеховики - Илья Рясной книги
- Без приказа - Игорь Берег - Боевик
- Железный тюльпан - Елена Крюкова - Боевик
- Алгоритм смерти - Стивен Хантер - Боевик
- Тень Кондора - Джеймс Грейди - Боевик
- Убить генерала - Михаил Нестеров - Боевик
- Приказы не обсуждаются - Игорь Берег - Боевик
- Они пришли - Злотников Роман - Боевик
- Операция «Аутодафе» - Илья Деревянко - Боевик
- Сумрак 3. Кто я? - Макс Вальтер - Боевая фантастика / Боевик
- Кто я? - Макс Вальтер - Боевая фантастика / Боевик
