- Тогда приступайте. Приказ будет сегодня, - Кузьменко встал и прошелся по кабинету. Настоящий кадровый военный. Решительные черты лица, короткая прическа, туго затянутый ремень гимнастерки, скупые движения рук. - Люди немного устали после боев. У многих близко семья, родственники, знакомые. Надо их повидать и отдохнуть. - И он посмотрел на радостно заулыбавшихся Васильева и Крюкова. - Мы прибыли в Москву не потому, что нас разбили! Нет! Полк полностью сохранил свою мощь и готов, хоть сейчас, к любому бою.

Уже только по этим словам можно было понять, как гордится Кузьменко своим полком.

- Поэтому за короткий срок, который мы будем находиться здесь, полк укомплектуется до штата и снова на фронт. Думаю, что новые задачи, которые перед нами поставят, окажутся не менее почетными и ответственными, чем те, что мы выполнили... Можете идти, - заключил командир полка.

Так же втроем вернулись обратно в дивизион. Теперь уже и я был полноправным членом этой боевой семьи. Васильев всю дорогу дотошно расспрашивал, а потом начал поддразнивать - как это я вдруг взял и удрал от молодой жены? Отстал он только тогда, когда я дал твердое обещание познакомить всех с Таней.

- Ну, расскажи теперь, чему ты научился в тылу! - сказал Васильев, когда мы все уселись в его кабинете. Сколько я мечтал об этом!

Но тут вошли Чепок с Бурундуковым. Снова радостные восклицания. Если я и надеялся на подобную встречу с Чепком, то, по правде говоря, Бурундуков меня удивил. Он тоже широко распахнул объятия и всем своим поведением показывал, что очень рад встрече. Заставив показать раненую ногу, он долго сокрушенно качал головой и, наконец, сказал:

- Теперь ты должен быть поумелее. После тебя уже двое побывали на должности начальника разведки - не справились.

Я был ему очень признателен за такие слова.

Наконец мне удалось начать свой рассказ. Сразу вспомнилось, как Будкин ходил на совещание в училище, о сомнениях артиллериста-полковника и других специалистов, о трудных случаях, которые у нас возникали при определении координат и прочем. Всему этому я противопоставил данные о перспективах наших снарядов, о возможностях вести пристрелку, стрелять прямой наводкой.

Все это очень понравилось моим слушателям.

- Интересно! - подвел черту за всех Васильев. - При случае обязательно надо будет все проверить и попробовать.

Все пошли обедать, а я, отказавшись, заспешил к казарме, где разместились разведчики. Слишком уж не терпелось всех повидать.

Еще не доходя до казарм, я услышал стук в окно.

Нахлынувшее при встрече с офицерами чувство, что я вернулся в родной дом, еще больше усилилось. Радостно встретился с ребятами, за исключением нескольких связистов они все были налицо. Рымарь, Федотов, Черепанов, Шилов, Ефанов. Возмужавшие, загоревшие, несмотря на зиму. Все-таки мне очень повезло, что удалось возвратиться на старое место. Разведчики, кажется, тоже были довольны. За этот год орденов и медалей у них поприбавилось, а Федотов уже ходил с орденом Славы.

- Хорош. Ничего не скажешь! - Я был очень рад, что Федотов оправдал надежды. - Да и повзрослел ты здорово! Помню, ординарцем моим стать рвался?

- Пистолет нужен? - быстро осведомился Федотов.

- Неужели есть?!

- Теперь просто. Какой?.. Парабеллум опять или другой?

- Лучше бы "ТТ". Парабеллумами, знаешь, теперь сторожей начали вооружать, - сказал я, и все засмеялись.

- Принести?

- Неси, если можешь. - Вскоре он вернулся, из-за пазухи он вытянул пистолет в новенькой светло-желтой кобуре.

- Заяц трепаться не любит!

Конечно, было чему удивляться.

...На этот раз личному составу жилось на формировке куда привольнее, чем в сорок втором году. И если в то время все увольнения из пределов части предоставлялись только в случаях крайней необходимости, то сейчас гвардии подполковник Кузьменко разрешил регулярно отпускать людей в Москву, установив только количество и очередность увольняемых.

В воскресенье приехали Таня и жена Богаченко - та самая девушка, которая его когда-то посещала. Вместе походили по окрестностям. Потом наши молодые жены побывали в гостях в дивизионе. Таня познакомилась с моими разведчиками, с Комаровым и Васильевым.

Неожиданно командир полка запретил увольнения. А спустя три дня поступил приказ: на фронт. Поздно ночью отходил от Белорусской-товарной эшелон нашего гвардейского минометного полка. Равномерно постукивали по стыкам рельсов колеса вагонов. Куда на этот раз забросит судьба?

На другой день поезд прибыл на Московский вокзал Ленинграда. Оттуда своим ходом дивизионы двинулись к северной окраине города и дальше - на Карельский перешеек штурмовать линию Маннергейма.

В войсках ходила шутливая поговорка, которую пустили сами бойцы: "Остались три невоюющих армии - шведская, турецкая, да двадцать третья советская!"

И действительно, отразив в самом начале войны все атаки белофиннов, 23-я армия прочно закрепилась на рубежах границы 1939 года. Белофинны засели в мощных оборонительных сооружениях.

С этого и начал свою информацию гвардии капитан Бурундуков.

Всего у противника было три мощных оборонительных полосы и между ними ряд промежуточных позиций. Глубина обороны на Выборгском направлении достигала ста километров. Обороняли Карельский перешеек два армейских корпуса и несколько отдельных частей.

Доложив о состоянии обороны противника, капитан Бурундуков положил на расстеленную на земле плащ-палатку свою карту, испещренную синими знаками, свидетельствовавшими о силе вражеской обороны.

- А это что за неровные круги? - поинтересовался Комаров, перерисовывая их на свою карту.

- УРы - укрепрайоны! - Бурундуков взволнованно задышал. - Так выглядит значительная часть обороны.

- Какие же они, эти УРы? - Глаза Жени Богаченко выражали крайнюю заинтересованность. - Я еще в финскую мечтал здесь сражаться!

- Насражаешься! - Бурундуков с усмешкой взглянул на Женю. - Из стали и железобетона! Вот какие. Даже ходы сообщения бетонированные! И по всей глубине обороны в большом количестве надолбы, проволочные заграждения, минные поля. Лицо Бурундукова выражало крайнюю тревогу. - Под Старой Руссой, где были дерево-земляные укрепления, и то сколько сил положили, а тут...

- Вот это да!.. - лицо Богаченко приняло испуганно-восторженное выражение. - Линия Маннергейма, в общем!

- Первая линия Маннергейма, за ней вторая, самая мощная, потом третья...

- Еще под Старой Руссой, - сказал Комаров, - мы убедились, что стрелять нашими обычными снарядами М-13 по глубоко зарывшемуся в землю противнику малоэффективно, а здесь - железобетон!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 65

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гвардейские залпы - Владимир Фланкин бесплатно.

Похожие на Гвардейские залпы - Владимир Фланкин книги

Записки простодушного - Владимир Санников - Биографии и Мемуары
Зимние действия пехотного полка в Августовских лесах. 1915 год - В. Белолипецкий - Биографии и Мемуары
Боевой путь сибирских дивизий. Великая Отечественная война 1941—1945. Книга первая - Виталий Баранов - Биографии и Мемуары
Я был «майором Вихрем». Воспоминания разведчика - Евгений Березняк - Биографии и Мемуары
Испытание огнем - Михаил Калашник - Биографии и Мемуары
Пункт назначения – Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941–1942 - Генрих Хаапе - Биографии и Мемуары
Война на Востоке. Дневник командира моторизованной роты. 1941—1945 - Гельмут Шибель - Биографии и Мемуары / Военное
Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов - Биографии и Мемуары / Военная история
На взлет! Записки летчика-истребителя - Федор Архипенко - Биографии и Мемуары
Записки командира роты - Зиновий Черниловский - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий