Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сел, скрестил руки на груди и принялся думать. Думал я, собственно, об одном: когда следователь или кто-нибудь из экспертов догадается посмотреть в нижний ящик компьютерного столика. Там Алик хранил письма, которые он в наш компьютерный век все еще продолжал получать время от времени из российской глубинки от своих старых знакомых, задававших, на мой взгляд, нелепые, а на их – очень важные вопросы. Кроме писем (без конвертов – конверты Алик выбрасывал сразу) в ящике лежала стопка писчей бумаги и два длинных тонких ножа для разрезания книжных страниц, оставшиеся Алику от деда, большого книгочея и собирателя старых фолиантов (дед в Израиль не поехал, умер в Москве, а фолианты достались кузине Алика, которой книги были ни к чему, но надо было доказать свою – в отличие от Алика – близость к почившему родственнику).
Если в квартире и находилось что-то, чем можно было нанести рану размером в советскую копейку, то это один из красивых ножиков с лакированной деревянной рукояткой. Вряд ли там есть следы пальцев или пятна крови, но, с другой стороны, ручаться в том, что их там нет, я тоже не мог. И если следователь…
Не надо думать о худшем. Тогда, если оно случится, придется думать о том, что ты вызвал худшее своими неконтролируемыми мыслями. Выбрал мысли, выбрал развилку, выбрал судьбу.
В гостиной Анна Наумовна что-то тихо и монотонно говорила, слов не было слышно, потом послышался еще чей-то женский голос, незнакомый, наверно, это женщина из полиции, приехавшая, чтобы… А это Галя, говорит быстро-быстро, она возмущена; наверно, пытается объяснить, как все это глупо, но с полицейскими объясниться невозможно, они все понимают по-своему, они прямолинейны, как ствол корабельной сосны. Я мог себе представить, что скажет Учитель, когда не обнаружит при обыске ничего, чем можно хотя бы поцарапать палец… У Гали на платье ни одного кармана, в халате Анны Наумовны – тоже, в кофточке, что была на Ире, кармашки такие маленькие, что положить туда можно лишь плиточку шоколада (так Ира, кстати, и делала, ходила по квартире, занималась домашними делами и понемногу откусывала, растягивая удовольствие), у Игоря в джинсах карманы, конечно, были, и что с того?..
* * *Через тридцать две минуты (я смотрел на часы – чем еще можно было заниматься под бдительным надзором сержанта, чье имя «Арье Барац» значилось на его нагрудном знаке?) следователь Учитель заглянул в кухню, сказал коротко «Можете выходить» и исчез, оставив дверь открытой.
Галя сидела на диване и смотрела телевизор (без звука), будто ничего не произошло, а полицейский просто пришел в гости, как мы и как многие другие, кто посещал Алика в надежде что-то в себе понять или улучшить. Я сел рядом, взял жену за руку и спросил:
– А где все?
– Ира укладывает Игоря, – ответила Галя, не отрывая взгляда от экрана, – Анна Наумовна в своей комнате, ей дали снотворное.
– Ты думаешь, она сможет уснуть после того, как…
– Не знаю. – Галя перевела взгляд с экрана на меня, и мне очень не понравилось выражение ее лица, хотя я не смог бы сказать, чем именно. – Ира просила, чтобы мы с тобой остались на ночь, потому что…
– Я и сам хотел предложить, – перебил я.
– Прекрасно, – вмешался Учитель, пряча в портфель блокнот и диктофон, которого я раньше не заметил. – Если вы останетесь здесь, мне не надо будет искать вас в случае чего…
– В случае – чего? – спросил я с нажимом.
Следователь не ответил.
– До свидания, – сказал он, направляясь к двери, – постарайтесь уснуть. Поговорим утром.
– Там, на кухне, ваш сотрудник, – напомнил я.
– Арье? Он останется здесь, – кивнул Учитель. – Надеюсь, для него найдется чашка кофе?
– И теплая постель… – пробормотал я.
– Нет, постели не надо. – Следователь отнесся к моим словам вполне серьезно. – Спать он не будет… надеюсь.
– О чем он тебя спрашивал? – спросил я Галю, когда за Учителем захлопнулась входная дверь.
– Ах. – Она пожала плечами. – Всякие глупости. Кто где стоял, кто что делал, кто куда выходил, есть ли в доме колющие предметы, кроме тех, что на кухне…
– В ящике компьютерного стола лежат…
– Да, – перебила Галя, – ножики нашли, конечно. Эксперт – тот, что в очках, лысый – положил их в пакеты… А этот… Преподаватель…
– Учитель, – поправил я.
– Из него такой же учитель, как из меня балерина, – поморщилась Галя. – Да, так он сказал, типа вот это больше всего подходит. И внимательно рассматривал. Держал кончиками пальцев, как экспонаты в музее.
– Нашел что-нибудь?
– Что он мог найти? – раздраженно сказала Галя и, помолчав, добавила: – Нет. Если бы там что-то было, он стал бы задавать новые вопросы, верно?
Я пожал плечами. Я смотрел на меловой контур. Я не мог поверить, что Алика больше нет. Наверно, только поэтому я был относительно спокоен. Наверно, Анна Наумовна тоже не поверила, что ее сына нет среди живых, – иначе она лежала бы с сердечным приступом. Ира не поверила тоже, не говоря уж об Игоре – мальчик вообще считал отца бессмертным.
И я его понимал.
– Что это было? – спросила Галя. – Действительно Алика убили?
– В этом не может быть сомнений, – сухо сказал я.
– Но это невозможно! – Нервное напряжение вырвалось наконец на свободу, и Галя кричала, сжимала мои ладони, по щекам ее потекли грязные от туши слезы. – Мы все были здесь! Видели! Он стоял и упал. И все! Никто к нему не подходил даже! Но если! Кто из нас мог? Зачем? У всех на глазах?
– Вот потому-то, – сказал я, – следователь по фамилии Учитель не поверил ни одному нашему слову. Ни моему, ни твоему, он не поверил Анне Наумовне, не поверил Ире, а если что-то говорил Игорь, то и его слова он, видимо, посчитал глупостью. Сейчас он сидит, наверно, в своем кабинете и соображает: вместе ли мы все организовали или это сделал кто-то один, а остальные его покрывают.
– Это глупо!
– Конечно, – согласился я. – Но на месте Учителя я рассуждал бы точно так же. Он не задал ни одного вопроса, который следовало бы задать. Не задал мне и скорее всего не задал никому из вас.
– Ты имеешь в виду…
– Он не спросил: кем был Алик при жизни.
* * *При жизни Алик был человеком странным. Мы были дружны с детства. Жили в соседних дворах и, естественно, играли в одной песочнице, ходили в один детский сад, а потом оказались в одном классе.
В детском саду – Алику было тогда шесть лет – он упал с подоконника, на который залез, чтобы разглядеть большую птицу, севшую на ветку липы, ударился головой и получил легкое сотрясение мозга. Анна Наумовна считала, что с этого начались все странности в поведении Алика, все его болезни, в общем, все, что она впоследствии называла одним словом: «беда». По-моему, падение с подоконника никак на его здоровье не сказалось – к тому времени мы были с Аликом знакомы уже добрых полгода, успели стать закадычными друзьями, и я-то знал, что голоса Алику слышались еще до того, как он полез смотреть на птичку, мы это часто обсуждали и даже дрались, потому что Алик приписывал мне слова, которых я не говорил, и, наоборот, часто в упор не слышал, когда я его звал, хотя я кричал ему прямо в ухо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика
- Ночь падающих метеоритов - Галина Липатова - Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Колесо Бесконечности - Марта Уэллс - Научная Фантастика
- Сердце Змеи - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- ФАНТАСТИКА. 1966. Выпуск 1 - Д. Биленкин - Научная Фантастика
- Следы на траве (сборник) - Андрей Всеволодович Дмитрук - Научная Фантастика
- Адрес: Центавр - Уоллес Фредерик - Научная Фантастика
- Жизненное пространство - Андрей Ливадный - Научная Фантастика
- Фантасофия. Выпуск 2. Фантастика и Детектив - Эдуард Байков - Научная Фантастика