Форма входа
Читем онлайн Песочные часы - Веслав Гурницкий
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Поймы в среднем течении Меконга — это, по всей вероятности, самые дикие места Индокитая. Это плиоценовый пейзаж, это декорация к пьесе о каких-то доисторических катаклизмах. Купы бамбуковых деревьев посреди сумрачных коварных озер; песчаные холмы — и тут же душные испарения лугов, на которых растут лотос и водяной гиацинт; какие-то невообразимые овраги, расположенные ниже уровня прилегающих к ним топей и болот, величественные фиговые деревья, которые сплелись в вечном объятии с каучуковыми деревьями и пальмами. На каждом отрезке пути, за каждым поворотом эта шизофрения природы все больше усиливалась: появлялись рубиновые стены каких-то непонятных цветов, огромных, как кардинальские шляпы, мелькали фиолетовые полосы будлей, желтые пятна гелиотропа, бледно-зеленые скопища диких орхидей. Ручьи текли по пустыням, черные болота взбирались на горные стоки. Если где-то в этих поймах затаились полпотовцы и если они продержатся здесь в течение ближайшего сезона дождей, их придется искать еще десять лет. Нужно не меньше дивизии воздушной кавалерии на каждый квадратный километр этой местности, чтобы обнаружить их убежища. На дороге номер 15 мы не встретили ни одной живой души, ни одной крестьянской упряжки. Здесь жили только солнце, бабочки и птицы. Но мы не слышали и никаких выстрелов. Один только раз с очень далекого расстояния донесся звук огромного глухого взрыва продолжительностью в две-три секунды. Так взлетают на воздух крупные склады боеприпасов или цистерны с жидким топливом.
CIХ. Мы въехали в Прейвенг. Но вряд ли можно употреблять это название. Города вообще нет. Он не существует. Надо зачеркнуть его название на карте Индокитая и на карте мира. Двадцать две тысячи жителей Прейвенга уничтожены все до единого, по причинам, которые никому не известны. А сам город почти целиком поглотили джунгли.
СХ. Я возмутился, когда нам в дороге об этом рассказали. О преступлениях полпотовцев мне известно достаточно много, но должны же быть какие-то границы. Нельзя убить город до такой степени, чтобы его пришлось навсегда стереть с карты.
CXI–CXX
CXI. И все-таки это была правда. Прейвенга нет. Я никогда не видел домов, поглощенных столь жадно и беспощадно ошалевшей растительностью джунглей. Может быть, сказалась близость поймы Меконга с ее жарким, плодородным микроклиматом, может, полное отсутствие людей и животных в течение трех сезонов дождей, а может, какая-то мстительность оскорбленной природы… Это Иероним Босх и Теофиль Оцепка[43], «таможенник» Руссо[44] и Нико Пиросманишвили, сюрреалисты и пуантилисты[45] — все одновременно. Дверь, выломанная толстыми ветвями фигового дерева; дикий банан, растущий из окна второго этажа; стройные побеги бамбука на крыше трехэтажного дома; небольшой куст, похожий на драцену, разваливший на куски чугунную ограду вокруг богатой виллы; плоды хлебного дерева, гроздьями торчащие из окон автомашины; миллионы километров лиан, густой, жесткой сетью опутавшие целые кварталы еще белеющих домов; тротуары и мостовые, распаханные, раскореженные, смятые ползущими под ними корнями. Роща молодых палисандровых деревьев на террасах и лестницах какого-то дворца. Вьюнки аквамаринового цвета, оплетающие плотным слоем фонарный столб. Изумрудная трава, выросшая на виднеющейся сквозь окно ресторанной стойке. Наверное, ветер разносил по воздуху почву и зародыши растений, муссоны питали их водой, плодородный гумус поднимался вверх, влекомый прочно сплетенными и сбитыми корнями. Здесь снова был разыгран спектакль по сценарию Хоймара фон Дитфурта[46], свершились события из новой Книги Бытия, воцарился юрский период, кошмарное чудо творения. Еще немного — и на улицах Прейвенга появились бы покрытые чешуей тела огромных пресмыкающихся с крошечными мозгами, затем волосатые обезьяны, которым понадобится десять тысяч лет, чтобы изобрести огонь, и следующие десять тысяч, чтобы изобрести огнестрельное оружие, мелинит и напалм.
СХII. В какой-то момент сквозь темную и дурманящую зеленую стену промелькнуло что-то белое, блестящее, граничащее с обманом зрения. Мы остановили машину и направились туда, раздвигая лианы. Это был склад для временного хранения новых, только с фабрики, автомашин. В ближнем ряду стояли четыре белых «мерседеса-280 SEL», с обивкой цвета бургундского вина и слоновой кости, с автоматической коробкой скоростей и тонированными стеклами. Они проехали по пять-семь километров. В двух кабинах торчали ключи. За ними сверкали новенькие красного цвета «пежо» и, кажется, «вольво», но проверить это было уже невозможно. Лианы забрались под подвеску мотора, прогрызли стенки камеры сгорания и наполнили внутренность автомобилей густым, плотным, вонючим месивом. Вслед за лианами двинулись на штурм побеги каких-то кустарников, похожих на калину, вьюнки, омела, лишайники, желтые мхи, маленькие цветочки с лепестками цвета киновари. Автомобили были засосаны и прикованы к месту так надежно, словно вросли в эту горячую землю, словно были чашечками чудовищных кувшинок или раковинами гигантских моллюсков на дне лесного моря.
СХIII. Из блокнота. Приветствует глава нар. — рев. совета провинции Прейвенг. (Во дворе шеренга вытянувшихся девушек, автоматы без дисков, неисправные.) Это интеллигентный, симпатичный человек. Говорит по существу. Только начинают брать власть, провинция П. страшно разорена, бои, мало людей. Полпотовцы уничтожили 40 % населения, то есть от 120 до 160 тыс., наибольшие потери по всей стране. (Проверить!) «Нашу прекрасную Кампучию они превратили в одну огромную могилу». Практически уничтожили все созданное за сто лет. Полностью уничтожили культуру, нет ни одной книги, школы. Будем работать годы, прежде чем К. вернется к прежнему состоянию, а где прогресс? К. была бедна, очень бедна, именно здесь это произошло. Резко о китайцах: враги народов Азии. Империалисты. (Так говорит.) Если б не китайцы, полпотовцы не могли бы держаться; он сам участвовал в восстании, знает, сколько восстаний было. (Сколько? Когда?) Интересно, Записать позже: ему самому не дожить до цветущей и счастливой Кампучии, но все хотят восстановления, чтобы следующее поколение могло жить лучше. Надо держаться правильной революционной линии, чтобы это осуществить. Значит — мыслить. Видно, что неглупый человек. Говорит без бумажки. 38? 40? У них даже больные идут на работу. Даже изможденные от голода. Важнейш. проблема: лекарства, перевязочные средства. Не буду об этом писать, сразу же поднимут шум: у нас тоже нет. У человека одна, жизнь, каждому надо лечиться. Чертова жара. Девушки красивые, рослые.
CXIV. Сквозь лианы, траву, бурьян, едва прикасаясь колесами к рассыпающемуся асфальту главной улицы, пробираясь под нависающими шапками бородатых фиговых и мангровых деревьев, мы ехали на окраину бывшего города, чтобы увидеть школу, которая была превращена в тюрьму. Именно здесь провел сто восемь дней Ким Тень И.
Здание бывшей школы расположено в восьмидесяти метрах от мостовой исчезнувшей улицы, но, чтобы пройти это расстояние, понадобилось почти пять минут. Пришлось продираться сквозь двухметровые гребенчатые листья диких бананов, сквозь колючую траву, похожую на аир, сквозь кудрявый, ветвистый кустарник высотой до колена.
Школьный зал выглядел именно так, как его описал Ким. Шесть метров в ширину, пятнадцать в длину. От стены до стены идут восемь накрепко вделанных толстых стальных стержней. На полу рваные мешки из-под портландского цемента американского производства, его использовали для бетонирования. Двери и окна распахнуты с обеих сторон. На полу жестяные миски, тряпки, гнилые подошвы. И пятьдесят четыре пары железных кандалов: я пересчитал, чтобы установить пропускную способность специальной тюрьмы. Все они выкованы вручную из прутьев строительной арматуры. На некоторых действительно следы пилы. В помещении валялись мотки колючей проволоки. В Кампучии она еще никогда не производилась.
В зале царила мертвая раскаленная тишина, прерываемая только щебетом птиц и жужжанием ос.
Через одну из дверей я вышел на залитый солнцем двор и в первую минуту не поверил глазам. Передо мной лежали, один возле другого, четырнадцать человеческих черепов. В двух виднелись отверстия диаметром полтора сантиметра и идущие лучами трещины. Потом я заметил, что рядом лежат берцовые и тазобедренные кости, ключицы, лопатки. Я не мог ни схватиться за фотоаппарат, ни сделать шаг вперед: остолбенев, глядел я на это кладбище. Оно не выглядело ужасно или отталкивающе. Трава смягчала зрелище посеревших тазобедренных костей и тонких коричневых ребер. Я наклонился над черепом: в нем была трещина над надбровной дугой, — а рядом лежали две кости предплечья, связанные колючей проволокой.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Песочные часы - Веслав Гурницкий бесплатно.
Похожие на Песочные часы - Веслав Гурницкий книги
- Песочные часы - Веслав Гурницкий - Публицистика
- Универсальный журналист - Дэвид Рэндалл - Публицистика
- Очерки преступного мира - Варлам Шаламов - Публицистика
- Маленькая всемирная история - Эрнст Х. Гомбрих - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- Избранные эссе 1960-70-х годов - Сьюзен Зонтаг - Публицистика
- Открывая новые горизонты. Споры у истоков русcкого кино. Жизнь и творчество Марка Алданова - Андрей Чернышев - Публицистика
- Мифы преступного мира - Игорь Михайлович Мацкевич - Публицистика
- Шок и трепет. Война в Ираке - Сергей Лойко - Публицистика
- В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
- Забытый Геноцид. «Волынская резня» 1943–1944 годов - Александр Дюков - Публицистика
