Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- В нашем отделении милиции его тоже хорошо знают, - как бы между прочим заметила Хмура. - Он потому туда и не сунулся. Ведь так, Люсь?
- Я-то здесь причём? - возмутилась Панкратова. - Я что ли руки распускаю? Я избиваю учеников?
- Такого изобьёшь, как же, - неожиданно сказала молчавшая до того социальный педагог, совсем молоденькая девочка Оля. - Там рост о-го-го и плечи - косая сажень.
- А что? - вмешалась тоже молчавшая до сих пор завуч начальной школы. - Может, теперь Орлова позовём? Его самого послушаем? А то ишь ты, заявление он на учителя написал, поганец.
- Его-то зачем звать? - вдруг засуетилась Панкратова. - С него какой спрос? Он же не взрослый ещё, он маленький.
- Ваш маленький весь тот год мне прохода не давал, - выпалила Оля и покраснела, опустила глаза.
- Ну, да… ну, да… - как бы про себя, тихо и раздумчиво проговорил Лев Яковлевич. - Гадости делать - не маленький, справки липовые оформлять и заявления на людей писать - не маленький. А вот ответ держать - не подрос ещё.
- Вы же знаете, Лев Яковлевич, - залебезила Панкратова, почуяв перемену ветра, оправдываясь. - У него в семье тяжело. Отец из тюрьмы не вылезает. Мать пьёт. А бабка с ним, само собой, управиться не способна. Разве можно в такой обстановке человеком расти? Он же не хулиган. Он педагогически запущенный. Вот увидите, я из него человека сделаю.
- За десять лет не сделали, за последний год справитесь? Зовите Орлова, Людмила Семёновна, прервал поток Люськиных слов директор, дёрнул носом. - Хватит уже за него заступаться. Сейчас к учительнице пристал, завтра за изнасилование сядет.
- Кто? Орлов? - изумилась Панкратова. Изумилась совершенно искренне. - Да Сашка скорей мотоцикл угонит или киоск ограбит.
- Он ещё и киоск ограбить может? - едко усмехнулся Лев Яковлевич. Опять наклонил голову, показав присутствующим намечающуюся лысину, шмыгнул своим выдающимся носом. - Давайте, зовите сюда своего маленького.
Светлана вертела головой из стороны в сторону, впитывая информацию. И знала, что сейчас учится. Учится работать, понимать людей, видеть скрытые пружины их действий.
Вошёл Орлов. Тихий, вежливый, приличный. Сама скромность и благовоспитанность. На лице маска скорби. Начал рассказывать о случившемся. Врал безбожно, не моргнув глазом. Светлана то и дело порывалась воскликнуть “он лжёт”. Каждый раз Лев Яковлевич останавливал её то предостерегающим взглядом, то резким жестом. Организатор и социальный педагог хихикали, любуясь Сашенькой, который безуспешно пытался выглядеть благопристойным. Завуч начальных классов поджимала губы в скептической ухмылке. Она много лет проработала в этой школе. Орлова знала лучше всех. Галина Ивановна безразлично смотрела в угол, как будто происходящее её вовсе не касалось. Одна Людмила Семёновна поддерживала Орлова репликами, задавала ему наводящие вопросы.
- Видите, - сказала торжествующе, когда Сашеньку попросили подождать в коридоре, и он величаво удалился из директорского кабинета. - Светлана Аркадьевна не расслышала. Саша сказал “давайте пообщаемся”. Вам к “ухо, горло, носу” надо, госпожа Кравцова, уши прочистить.
- Люська, - пристукнула кулачком по столешнице Галина Ивановна, переставая изображать скуку. - Совесть имей! За что девчонку под монастырь подвела? Носишься со своими трудными и носись на здоровье. Но только меру знай. Я так понимаю, что лично тебе Светлана Аркадьевна не нравится, и ты её выжить собралась. Тебе не приходит в голову, что девочка всего второй год работает? Ещё ничего не знает, не умеет.
Светлана слушала, и напряжение, сковывающее её последние несколько часов, начало отпускать, разжимать свои когти. Она вдруг заметила, что у неё затекли ноги. Принялась осторожно шевелить ступнями. В мышцах словно мелкими иголочками покалывало.
Казалось, неприятный инцидент исчерпан. Не тут-то было. Приговор трибунала ошеломил несправедливостью. Выговор за рукоприкладство. Ладно, хоть без занесения в личное дело и трудовую книжку. На первый раз. Постановили так же Светлане и Орлову извиниться друг перед другом. Сперва решили, только Светлана должна. Но…
- Пусть тогда и он извинения принесёт, - только и смогла выдавить униженная Светлана. - А то совсем несправедливо выходит.
- Пусть и Орлов извинится, - согласился Лев Яковлевич, рассмотрев её побледневшее до снежной белизны лицо.
Позвали Орлова. Вытерпели фарс обоюдного расшаркивания между учеником и учителем. И разошлись по своим делам. Цирковое представление окончилось. Директор задержал одну Светлану. Битый час наедине разжёвывал ей ситуацию. По-человечески он реакцию на оскорбление понимал, сочувствовал. Женщина и должна дать пощёчину подлецу. Это её святое право. Но не право учителя. Учитель на некоторые естественные реакции права не имеет. Он имеет власть. Власть - сила. Значит, он сильнее ученика. Сильный не должен обижать слабого. Даже если слабый подобен басенной Моське. Очень хорошо Лев Яковлевич все нюансы очертил. Просто и доходчиво. Светлана отправилась домой с тяжким грузом на душе и томиком Макаренко в сумке. Директор подарил ей “Педагогическую поэму” с наказом прочитать не меньше двадцати раз.
Читать Макаренко Светлана тогда не стала. Слишком тошно было. Она никак не могла простить себе, что ударила человека. И как смогла? Непонятно. Сроду букашки не обидела, комара не прихлопнула. Что уж о человеке говорить? Удивлялась на себя. Искала оправданий. Оправдания не находились. Использование служебного положения. Гадость какая. Разве можно после этого в школе оставаться? Надо заявление подавать. Уходить.
Ругая себя, Светлана, однако, испытывала сильную неприязнь к Панкратовой, организовавшей разбирательство у директора, пытавшейся защитить своего ученика, пакостника бессовестного. Нечестным путём защитить. К Орлову добрых чувств испытывать совсем не могла. Он представлялся ей намного противнее, чем раньше. Выходит, её раскаяние не было полным, до конца искренним. Она вдруг заметила, что Людмила Семёновна и Сашенька Орлов чем-то неуловимо похожи. Оба кудреватые, оба нагловатые. Уж не родственники ли случаем? Ловя себя на некрасивых мыслях, Светлана ужасалась. Правда ли, она стала такой злой? Куда делись привычные, свойственные ей доброжелательность, отзывчивость? Светлана не давала себе отчёта в том, что страдала. Но она по-настоящему страдала всем существом от возникшей раздвоенности, от гадких проявлений собственной натуры, от неспособности до конца принять точку зрения директора, которую понимала умом, зато непонятная субстанция внутри бунтовала против этого понимания. Кто-то ведь был неправ в случившемся. Разобраться - кто? - не получалось. Теоретические построения толкали к странному выводу - все. Все были неправы. С подобным Светлана сталкивалась впервые. Раньше получалось по-другому. Раньше вообще жизненные явления были для неё просты и понятны. Книги, которые читала, фильмы, которые смотрела, истории, которые выслушивала, житейские ситуации, свидетельницей которых оказывалась сама, обычно высвечивали правого и виноватого. Высвечивали ясно, отчётливо. А тут…
- Исключительно моя - Ника Орлова - Современные любовные романы / Эротика
- Исключительно моя (СИ) - Орлова Ника - Современные любовные романы
- Дочь его врага (СИ) - Данич Дина - Современные любовные романы
- Проделки Амура - Юлия Комольцева - Современные любовные романы
- Моя невеста — не моя жена (СИ) - Корепанова Ирина Александровна - Современные любовные романы
- Он мой кошмар (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Современные любовные романы
- Ночи и дни - Ольга Горовая - Современные любовные романы
- Никуда не уйти от любви - Колесникова Наташа - Современные любовные романы
- Измена. Во власти конкурента - Лита Летинская - Современные любовные романы
- Послевкусие наших ошибок (СИ) - Хельга Франц - Современные любовные романы