Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А может, я люблю тебя именно потому, что ты не княжья, не боярская и не воеводская дочь. Я места себе не нахожу там, на Горе, я ночей не сплю, думая о тебе, ты для меня краше всех на свете…
— Не говори так, не говори, княжич Святослав.
— Почему же не говорить?
— Мне страшно, и я очень несчастна, если ты говоришь правду…
— Клянусь Перуном…
— Княжич, если суждено несчастье, даже Перун меня не защитит.
— Не сумеет Перун — я защищу… Послушай, Малуша, разве это не счастье сидеть вот так вместе?
Она подумала и даже закрыла глаза.
— Так… счастье…
— А если я тебя обниму, поцелую?
Малуша видела звезды над головою, но теперь они сразу затуманились, погасли. Близко перед собою увидела она глаза княжича, услышала его дыхание, сильная, крепкая рука сжала ее до боли, до крика… Но боль эта длилась краткое мгновение, все существо Малуши пронизала радость, счастье первой любви…
Прошло много времени. Они будто проснулись. Малуша была утомлена, обессилена.
— Я провожу тебя, Малуша.
— Не нужно, княжич, костры еще горят. Никто не должен знать, где я была.
— Хорошо, Малуша! Но завтра мы встретимся, и я скажу тебе то же, что и сегодня. Где тебя ждать, куда прийти?
— Не знаю, княжич.
— А если я приду через сени в твою каморку?
— Я буду тебя ждать, княжич. Только страшно, ой как страшно мне.
— Не плачь, не плачь, Малуша, все будет хорошо… Малуша пошла в сторону купальских огней; ее тонкая фигура виднелась среди трав, а потом исчезла в ночной темноте.
А княжич Святослав долго еще стоял у Днепра. Вокруг плыла тихая, спокойная ночь. Было темно, как бывает перед рассветом. Темноту не могли развеять даже слабые огни, догоравшие на лугу. Самый острый глаз не различил бы в этой тьме, где кончаются на горизонте берега и воды Днепра, а где начинается небо. Ярко светились вверху звезды; где-то глубоко внизу, под кручей, звонко плескалась вода.
Княжич Святослав был счастлив, он ощущал все величие этой ночи, вдыхал тонкие ароматы цветов, трав, воды, слушал страстную, старую, но вечно новую песню соловьев, что пели в ту ночь так же, как и сегодня.
Счастье, безграничная радость, любовь ко всему миру овладели им, согрели сердце, оживили душу, и особенной радостью была та, какую он пережил этой ночью. Княжич Святослав чувствовал себя счастливейшим человеком на свете, он глубоко верил, что любит Малушу и сможет найти с нею свое счастье.
Костры на лугу продолжали пылать, молодежь, должно быть, думала гулять до самого утра. Приблизившись к огням, Малуша сразу же очутилась в водовороте песен, криков, плясок.
Но теперь она, не останавливаясь, быстрыми шагами, прячась среди кустов, направилась к дороге на Гору, чтобы поскорее прийти домой, очутиться в своей каморке, остаться наедине со своими мыслями.
3
Княгини Ольги нет, но на Горе все идет, как и при ней. Обычай княжьего двора — закон, сложившийся веками. Так было когда-то, так делается сейчас, так будет вовеки.
Княжич Святослав просыпается, разбуженный ударами в медное било на стене. Спал он или нет? Кто знает?! Может, и заснул, упав на ложе, не раздеваясь. Но теперь он должен вставать. Нет в Киеве княгини Ольги, на столе сидит он, Святослав, надо вставать и идти в трапезную, творить с воеводами и боярами суд, с ними же ехать за Днепр на ловы. Княжич
Святослав идет в угол опочивальни, где стоит ведро, умывается ключевой водою, одевается, выходит.
В сенях, где красноватые огоньки нескольких светильников спорят с зеленоватыми лучами рассвета, его уже ждут брат Улеб, воевода Свенельд, тысяцкий Маркел, бояре Ратша и Хурс. Когда княжич Святослав спускается по лестнице, они, низко кланяясь, приветствуют его. Улеб едва склонил голову перед братом. Потом идут вместе через длинные сени, где догорают светильники, в трапезную: впереди — княжич Святослав, рядом с ним — Улеб, позади — воеводы и бояре.
В трапезной давно уже все готово для завтрака. На покрытом белым полотном столе — хлеб, соль, кувшины с квасом, веприна и зелье, всевозможные яства. Вокруг стола уже расставлены тяжелые дубовые стулья с высокими спинками.
К очагу подходит княжич Святослав. Он бросает туда кусок хлеба, веприны, щепотку соли, выливает немного меда. Все молятся за счастье родной земли, за благополучие города Киева, за княгиню Ольгу в далекой дороге.
Только княжич Святослав молится о другом — перед его глазами стоят огни купальской ночи, венок на воде, глаза Малуши. Огонь поглощает жертву. Должно и будет так, как задумал Святослав. Все садятся к столу.
Тогда из дверей, ведущих в кухню, выходит ключница Малуша, останавливается, прижав руки к сердцу, низко кланяется.
Но на этот раз Малуша долго стоит склонившись. А может, так только кажется княжичу Святославу?
Наконец она поднимает голову. Стоит против княжича Святослава, смотрит на него, хочет увидеть в нем то, что стремилась увидеть, — любовь и нежность. Но видит обычные, спокойные, холодные глаза, слышит, как всегда, тихие слова:
— Ставь еду, ключница!
Подавая миски, она боялась посмотреть ему в глаза. Впрочем, возможно, так было и лучше. Если бы она присмотрелась внимательно, она заметила бы, что княжич Святослав бросает недовольные взгляды на воевод, бояр, брата Улеба, заметила бы его взволнованность, беспокойство.
Так закончился завтрак. За окном уже сверкал день, оттуда долетали человеческие голоса, конский топот. Гора оживала, звала, требовала. Княжич Святослав рывком встал из-за стола, за ним поднялись брат Улеб, воеводы, бояре.
Святослав на мгновение остановился у стола и задумался, приложив руку ко лбу, словно старался что-то припомнить. Потом медленно направился к дверям, а за ним — все, кто был в трапезной.
Ухватившись рукою за край стола, Малуша стояла и смотрела, как, окруженный боярами и воеводами, вышел из трапезной, идет по сеням княжич Святослав. Там уже ждали его другие мужи и бояре, они здоровались, присоединялись к идущим, теснее окружая княжичей. Вот уже и не видно Святослава.
Холодные пальцы Малуши оторвались от края стола. Княжич Святослав встал, вышел, так и не взглянув на нее. А чего же Малуша ждала? И в самом деле, чего она могла ждать? У княжича Святослава много дела: сейчас он будет судить людей, потом, как слыхала Малуша, поедет с воеводой Свенельдом на ловы, еще позже — обед, вечер, ночь. Размеренной жизнью живет Гора: сегодня — как вчера, завтра — как сегодня.
— Но иначе идет жизнь у Малуши. Такой, как сегодня, она будет завтра и в следующие дни, но такой, как вчера, не будет уже никогда. Так что же делать, как ей жить?
На глаза набегают слезы. Малуша смахивает их рукою. Нельзя плакать! Еще слеза — опять смахнула. Не плачь, Малка, не плачь! Через окно потоком льется розовый утренний свет — не дай Бог кто-нибудь увидит, что ключница княгини Ольги плачет! Вот и сейчас в трапезную входит красавица Пракседа, что-то спрашивает у нее, смотрит на Малушу своими большими, красивыми, но хищными и завистливыми глазами. Малуша, не плачь!
И она уже не плачет. Завтрак окончен, но впереди еще обед, ужин, надо идти в клети, все взять, приготовить. А разве мало дела помимо этого? Княжий терем велик, нужно повсюду прибрать, перестелить ложа, накрыть столы, подмести, смахнуть каждую пылинку.
Малуша проходит по терему, выходит во двор, направляется к кладовым, медушам, бретяницам, клетям. У ее пояса гремит тяжелая связка ключей. Тут ключи от всего, в ее руках все богатства княгини, княжичей, всего княжьего двора. Она идет, останавливается у кладовых и клетей, запертых тяжелыми замками, и начинает перебирать ключи.
О, как много у нее ключей! Вот ключ — отопри им замок, и перед тобою появятся все драгоценности княгини, вот другой — и она может одеть всю Гору, предградье, Подол, третий ключ — и перед нею окажутся сокровища, сокровища… Но она все перебирает и перебирает ключи, никак не может найти тот, который ей нужен сейчас. Она понимает, что полюбила княжича Святослава и без этой любви не сможет жить. О, если бы кузнецы умели ковать ключи к сердцу человека!
Напрасно волновалась Малуша, напрасно, прибежав после долгого дня к себе в каморку, думала, что опоздала, волновалась, что княжич Святослав не придет, даже всплакнула.
Княжич Святослав не мог прийти в ее каморку, пока в тереме расхаживали бояре, родичи, гридни, не мог прийти и тогда, когда на городницы[130] выходила первая ночная стража, потому что в тереме еще не спали.
Когда же княжич убедился, что вокруг все уснули, он погасил светильник в своей светлице, очень тихо, чтобы никто не услышал, как скрипят половицы, вошел в Золотую палату, где в полутьме тускло поблескивали оружие и доспехи предков, миновал верхние сени, спустился по лестнице в дальний угол нижних сеней и отворил дверь в каморку Малуши.
- Черные стрелы вятича - Вадим Каргалов - Историческая проза
- Святослав. Возмужание - Валентин Гнатюк - Историческая проза
- Князь-пират. Гроза Русского моря - Василий Седугин - Историческая проза
- Святослав (Железная заря) - Игорь Генералов - Историческая проза
- Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле - Александр Юрченко - Историческая проза
- Заговор князей - Роберт Святополк-Мирский - Историческая проза
- Дмитрий Донской. Битва за Святую Русь: трилогия - Дмитрий Балашов - Историческая проза
- Всей землей володеть - Олег Игоревич Яковлев - Историческая проза
- Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения - Виктор Поротников - Историческая проза
- Чингисхан - Василий Ян - Историческая проза