Форма входа
Читем онлайн Николай II - Сергей Фирсов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Книга состояла из 20 небольших очерков. Это не только рассуждения, но и выписки, сделанные Победоносцевым в разное время, но сведенные под единой обложкой лишь в 1894 году. Как обер-прокурор Святейшего синода, убежденный в правильности церковно-государственного устройства империи, Победоносцев утверждает мысль, что в России единство духовного самосознания народа и правительства есть фундамент государственной, то есть самодержавной власти.
Другая мысль, которую он глубоко и всесторонне исследует, — это мысль о демократии, разумеется, в том виде, как она успела оформиться в современной ему Западной Европе. Идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в народной воле, для него изначально лжива; соответственно, и идея парламентаризма — «великая ложь нашего времени». Рассуждения по поводу парламентаризма отличаются особой страстностью и призваны убедить читателя в том, что торжественное обетование счастья — реализация в «общественном быте» красивых фраз о свободе, равенстве и братстве — не есть путь к гармонии. «Масса не в состоянии философствовать; и свободу, и равенство, и братство она приняла как право свое, как состояние, ей присвоенное. Как ей, после того, помириться со всем, что составляет бедствие жалкого бытия человеческого, — с идеей бедности, низкого состояния, лишения, нужды, самоограничения, повиновения?» В результате, полагает Победоносцев, «правительству приходится вести игру и передергивать карты». Смысл заявленного прост — утвердить мысль о несовместимости религиозно ориентированного государства с парламентом и демократией западноевропейского образца. Как ковчегом Завета необходимо дорожить старыми учреждениями и старыми преданиями, ведь идея усваивается массой только непосредственным чувством, воспитываемом в ней, массе, историей и передаваясь из поколения в поколение.
Существовало и еще одно важное обстоятельство, которое, говоря о «Московском сборнике», нельзя игнорировать. Это — представленная Победоносцевым дуалистическая картина мира. Он постоянно противопоставляет веру — неверию, анархию — власти, истину — факту, жизнь — смерти и т. д. Современный петербургский исследователь В. В. Ведерников тонко подметил, что обер-прокурор Святейшего синода не рассматривал исключительно Запад в качестве «носителя» социальных и политических «болезней», а, говоря о всем цивилизованном обществе, включал в него и Россию[53]. При этом христианская истина для обер-прокурора Святейшего синода наиболее полно выражается в православии. «Разумеется, для Победоносцева православие выражает сущность русской народной души, но все же религиозная истина придает форму народу, а не наоборот», — пишет В. В. Ведерников. В целом текст «Московского сборника» ориентирован на профетическую традицию. Ветхозаветные пророки, с которыми данная традиция связана, внесли в мир понятия о господстве над земным произволом закона справедливости и милосердия Единого Бога. Устами пророка говорил Сам Господь. «Отсюда же, — полагает В. В. Ведерников, — вытекает и нежелание Победоносцева вступать в полемику со своими оппонентами, его постоянные жалобы на непонимание и одиночество. Ведь справедливость предсказаний очень часто становилась очевидной только после смерти пророка».
Но дает ли Победоносцев ответ на вопрос «Что делать?» По-своему, дает: необходимо сохранять традицию, дорожить ею, никогда не забывая, что жизнь русского народа неотделима от православной церкви. Так перед взором читателя предстает новое издание старой, еще эпохи Николая I, идеологической формулы: православие, самодержавие, народность. Ничего новаторского, никаких свежих предложений. Блестящая критика и только. Как сохранить старые ценности в изменяющемся вокруг европейском мире, Победоносцев не писал, он — обвинитель, а не строитель. В этом была его сила и в этом же заключалась его слабость. Философские построения Победоносцева, наверное, можно считать «стареньким идейным багажом», который был в распоряжении самодержавия в конце XIX века, но, полагаю, не менее важно учитывать и другое обстоятельство: фигуры, равной по интеллектуальной мощи обер-прокурору Святейшего синода, на тот момент около молодого государя не было.
Большое, повторимся, видится на расстоянии, и сегодня нам проще рассуждать об «упущенных возможностях» и «нереализованных замыслах» русской монархии, чем современникам последнего царя. Однако и они прекрасно понимали, что новое царствование не будет простым продолжением предшествовавшего, что «охранительная» идеология не может быть панацеей от всех социальных и политических болезней империи, что носитель власти — личность не волевая. Последнее обстоятельство внушало особые опасения, ибо при самодержавной форме правления от самодержца зависит слишком многое. Коронационные торжества 1896 года свидетельствовали о том, что молодой царь далеко не всегда может адекватно реагировать на события, восстанавливает против себя подданных и невольно содействует постепенному разрушению авторитета самодержавной власти, оберегать которую, по мысли Победоносцева, он должен был прежде всего.
***Первого января 1896 года в Зимнем дворце состоялся прием дипломатического корпуса. На фоне дворцового великолепия, расшитых золотом мундиров генералов, дипломатов и придворных некоторым современникам царь, в пехотном полковничьем мундире с лентой ордена Святого Александра Невского, показался маленьким и тщедушным. Острили даже по поводу ордена Святого Александра Невского, замечая, что ордена Святого Владимира, учрежденного как награда за отличия на государственной службе, новый царь пока себе не пожаловал. Насколько уместен был этот сарказм — показало будущее, но 1 января стало вехой в судьбе последнего самодержца вовсе не из-за официального приема, а потому что в этот день был подписан высочайший манифест, извещавший российских подданных о намерении императора в грядущем мае возложить на себя корону предков и «восприять, по установленному чину, Святое Миропомазание», приобщив к этому и свою супругу. Обязанности по подготовке коронации возлагались на министра Императорского двора графа И. И. Воронцова-Дашкова, при котором учреждались Коронационная комиссия и Коронационная канцелярия.
В условиях самодержавного строя коронация была событием выдающимся, ибо знаменовала религиозное вступление во власть ее верховного носителя. Коронация являлась актом легитимизации прав русского монарха на управление империей, ставила его над народом — как избранного самим Богом верховного вождя страны. Это обстоятельство, безусловно, необходимо учитывать. Но как его понимать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Николай II - Сергей Фирсов бесплатно.
Похожие на Николай II - Сергей Фирсов книги
- Адмирал Советского Союза - Николай Кузнецов - Биографии и Мемуары
- Жизнь Ленина - Луис Фишер - Биографии и Мемуары
- Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916 - Александр Петрович Извольский - Биографии и Мемуары / История
- Николай Гумилев глазами сына - Орест Высотский - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы - Николай Зенькович - Биографии и Мемуары
- Двести встреч со Сталиным - Павел Александрович Журавлев - Биографии и Мемуары / История / Политика
- Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс - Биографии и Мемуары
- Фидель Кастро - Максим Макарычев - Биографии и Мемуары
- Мой театр. По страницам дневника. Книга I - Николай Максимович Цискаридзе - Биографии и Мемуары / Театр
