Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шарфюрер отошел от кабины к заднему борту, встретился взглядом с Горшковым.
— Ваши документы, фельдфебель! — Взяв бумаги и посмотрев на коробки в кузове и на номер машины, он вернулся к кабине. — По накладным, вы везете подарки… Черт возьми, начальство впервые расщедрилось для второго эшелона.
— Вы хотите взглянуть?
— Что же, пожалуй…
Райснер вылез из кабины и прошел с шарфюрером к заднему борту.
— Фельдфебель! — приказал он Горшкову. — Дайте-ка нам коробку!
— Слушаюсь! — Горшков взял одну из коробок, но шарфюрер остановил его.
— Вон ту, с краю!
Горшков посмотрел на Райснера и протянул шарфюреру коробку, которую тот просил.
— Откройте! — сказал шарфюрер, не прикасаясь к коробке.
Горшков опять посмотрел на Райснера, тот кивнул.
— Открывайте, фельдфебель!
Горшков сорвал бумажную ленту, которой коробка была оклеена, и показал содержимое: колбаса, галеты, шоколад, консервы, бутылка водки.
Шарфюрер невольно сглотнул слюну.
— Дайте сюда, — отобрал у Горшкова коробку Райснер и протянул шарфюреру. — Возьмите на память. Все равно нам не довезти в целости…
— Благодарю, не нужно, — сухо ответил шарфюрер. — Проезжайте. — Он вернул Райснеру документы и направился к следующей машине.
Капитан, весело переглянувшись с Горшковым, бросил ему коробку и почти бегом вернулся в кабину. Машина прошла через КПП. Большой белый щит у дороги предупреждал: «Вы въезжаете в закрытую зону. Все указания офицеров СД в зоне должны выполняться немедленно и беспрекословно». А дальше что-то еще мелким шрифтом.
Слева по гребню холма виднелся ряд амбразур, расположенных от дороги уступом и искусно крытых дерном и маскировочной сетью.
Райснер сделал иголкой прокол на целлулоидной крышке планшета…
В штабе командующего группы армий шло совещание. Не менее десятка генералов различных родов войск сидело за длинным столом в кабинете фон Хорна. Здесь же присутствовали знакомые нам начальник инженерного управления генерал Шварценберг и бригаденфюрер Вольф. Докладывал моложавый генерал с аккуратным пробором, в пенсне:
— Противнику известно о плане «Бисмарк», и, следовательно, отпадает один из основных его факторов — внезапность…
— Вы уверены в этом? — прервал его фон Хорн.
Пенсне генерала сверкнуло обиженно и чуточку высокомерно.
— Господин командующий, мы ведем разведку непрерывно и всеми средствами. Анализ собранных данных привел меня к выводу: русские концентрируют крупные силы, особенно артиллерию, на направлении нашего главного удара…
Жестом фон Хорн предложил генералу сесть.
— Господа, теперь настало время сообщить вам то, о чем до сих пор из-за строгой секретности вы знать не могли и не должны были даже догадываться. Брнгаденфюрер, прошу вас!
Вольф поднялся.
— Следуя договоренности с вами, господин командующий, и по согласованию с имперским управлением безопасности я не препятствовал советской разведке подробно ознакомиться с планом «Бисмарк», по которому контрнаступление будет развиваться, опираясь на квадрат 27. Доклад начальника разведуправления о концентрации на этом направлении сил противника подтверждает, что цель достигнута…
— Господа! Суть дела коротко в следующем. — Фон Хорн, поднявшись, направился к карте. — Зная место и сроки нашего наступления, генерал Ермолаев несомненно попытается предупредить его ударом по скоплению наших войск. Дивизии, дислоцированные в квадрате 27, оказывая слабое сопротивление, отойдут. И когда противник будет считать, что оборона па центральном участке прорвана, его войска наткнутся на наш мощный укрепрайон… А теперь вы продолжайте, генерал Шварценберг, — предложил фон Хори Шварценбергу, который поднялся и тоже направился к карте.
— Здесь, в зоне Б, на глубине тридцати километров от линии фронта, — сказал Шварценберг, — мы построили оборонительную систему, используя выгодный ландшафт. Работы вели только ночыо и только немецкие инженерные части. Все сооружения глубоко врыты в землю и замаскированы так, что с воздуха определить их местонахождение практически невозможно. Бетонные артиллерийские бункеры и врытые в землю танки способны выдержать и отразить удар любой силы…
— Увязнув на узком участке, — продолжал фон Хорн, — русские будут вынуждены подтягивать все новые и новые части, ослабляя фланги. В Боевом уставе Красной Армии сказано ясно: «При отходе противника необходимо немедленно и с полным напряжением сил его преследовать», что Ермолаев и сделает! Обязательно сделает, сам влезая в нашу ловушку. И тогда мы ударим и замкнем кольцо!
Все, что увидели Райснер и его товарищи, проезжая по дорогам закрытой зоны, было отличной иллюстрацией к выступлениям Шварценберга и фон Хорна: три мощных оборонительных полосы с многочисленными опорными пунктами и тщательно замаскированными бетонными бункерами, доты, дзоты, противотанковые полосы, проволочные препятствия, завалы, танки, врытые в землю и укрытые сверху срубами изб, рвы, минные заграждения…
Сквозь деревья в рощицах и перелесках хорошо просматривались колонны танков, самоходных орудий и войск. На дорогах, ведущих в эти рощицы, стояли шлагбаумы с охраной.
Райснер делал незаметные проколы на планшетке, под целлулоид которой была подложена карта.
Машина свернула на глухой проселок и остановилась у небольшой заводи, вокруг которой густо росли березы. Подогнали машину к Воде, вылезли и откинули задний борт. Горшков посмотрел на гору коробок и, сдвинув немецкую каску на лоб, совсем по-русски почесал затылок.
— Эх, мать честная!..
— Может, съешь? Давай подождем… — улыбнулся Райснер. — Или фрицам подарим?
Горшков полез в кузов, поднял коробку и… бросил в заводь.
— Покажите мне это место на карте, капитан, я приеду после войны с дружками, — сказал он.
Работали дружно. Вскоре машину очистили от коробок с подарками.
Райснер, делая отметки в документах, спросил Горшкова, кивнув в ту сторону, откуда они приехали:
— Что обо всем этом думаешь?
— Капкан. Волчья пасть! Много кровушки будет стоить сковырнуть эту сволочь отсюда…
— Крови будет намного меньше, если нам удастся доставить этот планшет… — Райснер отдал документы Горшкову и парашютистам. — Вы готовы?
— Так точно, господин капитан! — ответил шофер.
— Готовы, — подтвердил неразговорчивый парень, который ехал в кузове.
Машина снова шла по шоссе. В небольшом перелеске, уже недалеко от контрольного пункта, на обочине стоял санитарный фургон. Водитель возился с мотором. Стоявший рядом офицер поднял руку.
— Останови, — сказал Райснер шоферу и, высунувшись в окно, внимательно посмотрел на офицера. Это был уже немолодой человек, в очках, с эмблемами майора медицинской службы на кителе. Мы, несомненно, видели его раньше вместе с Райснером в ресторане офицерского клуба.
— Благодарю, капитан. Проклятая машина… — начал доктор, но, приглядевшись, узнал: — Георг?! Как ты здесь очутился?
— Ты в город? — вместо ответа спросил Райснер.
— Да нет, до КПП, позвонить. Довезешь?
— Садись.
Они подъехали к контрольному пункту. Вечерело, и на выезд из зоны машин уже не было. С той стороны стояло не менее десятка.
Медленно проехали между рогатками из колючей проволоки, дальше путь преграждал шлагбаум.
Шарфюрер, проверявший документы у пассажиров легковой машины, въезжавшей в зону, посмотрел на
«Бюссинг» и, как только тот подъехал к шлагбауму, сразу же подошел к кабине.
— Ваши документы, пожалуйста! — А когда доктор хотел выйти из кабины, сказал ему: — Оставайтесь на месте!
Райснер передал шарфюреру документы.
— Мне позвонить, чтобы прислали машину, — сказал доктор эсэсовцу.
— Документы! — повторил жестко шарфюрер.
— Пожалуйста… — протянул документы доктор.
Тщательно проверив их, шарфюрер спросил Райснера:
— Где вы ставили отметку о сдаче груза, господин капитан? — Он едва уловимым жестом подозвал мотоциклистов.
— Там ясно сказано: в штабе дивизии «Адольф Гитлер», — спокойно ответил Райснер, глядя на то, как мотоциклисты с двух сторон окружают машину. Через окошечко в задней стенке кабины за всем происходящим внимательно наблюдал Горшков.
Шарфюрер еще раз посмотрел на отметку и сказал:
— Вам придется пройти со мной, господин капитан.
Доктор с тревогой взглянул на Райснера.
— В чем дело, шарфюрер? — спросил озабоченно Райснер.
— Сегодня утром в СД сменили отметку на пропусках. Наверное, в штабе дивизии перепутали…
Райснер встретился взглядом с Горшковым, и тот едва заметно кивнул.
Шарфюрер, уже уходивший к бункеру и уверенный, что капитан идет следом, остановился на полдороге и обернулся…
- Последний Герой, сезон 1 (СИ) - Грэйдо Эллениэль и Эстель - Сценарии
- Недостойная старая дама - Рене Аллио - Сценарии
- Безлюбый - Юрий Нагибин - Сценарии
- Брат, Брат-2 и другие фильмы - Алексей Балабанов - Сценарии