Форма входа
Читем онлайн Чай из трилистника - Карсон Киаран
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
К тому времени мы развернули картины и поставили их рядком, прислонив к стене, чтобы лучше рассмотреть, хотя, положа руку на сердце, для таких ценителей, как мы с однополчанами, картина с лошадью красивей, чем картина без лошади. Среди них была и одна из тех, что вы видите здесь. Поначалу я едва взглянул на нее, но когда пришла моя очередь затянуться зельем О’ Флаэрти, она полностью захватила мое внимание. И чем дольше я смотрел, тем явственнее чувствовал, что могу войти внутрь; меня завораживало то, что может открыться за окном.
Мы начали играть. Не буду утомлять вас тонкостями экарте, но это была лучшая игра в моей жизни, я и сейчас словно вижу каждую карту, пришедшую мне в руки в ту ночь. И могу поклясться, я видел карты всех остальных — по отражениям в глазах. Право первого выбора выпало мне: вместо драгоценных камней или оружия я выбрал картину. Поставив ее в ногах своей импровизированной постели, я лег и закрыл глаза.
Какоето время я колебался на границе сна и яви. Мне попрежнему слышались выстрелы и взрывы, вопли раненых, и виделся дым орудий, застилающий красную землю Испании. В мозгу возник образ человека, лежащего головой на куче яблок, подтянув колени к подбородку и широко раскрыв глаза, и словно изучающего голову француза, которая, оторванная начисто, валялась у того на коленях.
Я открыл глаза, чтобы прогнать это неприятное видение. Оказалось, что я смотрю прямо в картину. Ее краски сияли, как самоцветы, и мысль, что я заполучил ценнейшую добычу из сокровищницы короля Жозефа, доставила мне удовлетворение. Здесь были довольство и достаток. Я видел, как лежу в огромной алой постели или рву спелые вишни в саду за окном. Потом я буду гулять по рыночным площадям тихого городка, а после — возвращаться в эту спальню, где всё принадлежит мне.
И тогда сама душа моя вошла в картину, я стал мужчиной с картины и глядел с нее на себя. И пока я смотрел, черты того, кто лежал на соломенном тюфяке в разрушенном испанском аббатстве, стали меняться. Лицо удлинилось и побледнело, ноздри расширились, как у лошади, веки опустились. Передо мной была голова мужчины с картины.
Заиграли побудку, и я проснулся. Когда я посмотрел на картину, мне почудилось, что выражение лица мужчины едва заметно изменилось. Тем же утром, когда я брился, мое собственное лицо показалось мне необычно вытянутым и бледным. Рука моя дрогнула, и я порезал верхнюю губу. Взглянув на картину, я явственно увидел на соответствующем месте струйку крови.
О’Флаэрти, крикнул я, иди посмотри!
Пришел О’Флаэрти и поглядел на картину.
Что тут у тебя? спросил он.
Смотри! Кровь!
О’Флаэрти взглянул на меня с насмешкой.
Кровь, как же! воскликнул он, послюнил палец и снял с картины нитку красного шелка.
Чая из трилистника больше не получишь, сказал он и вышел, посмеиваясь.
96. БОРДОВЫЙ
В скором времени картина начала представать в своем истинном цвете. 1 июля — это был, как сообщил мне О’Флаэрти, день памяти Оливера Планкета, чья бальзамированная голова хранится в папистской церкви в Дрозде, — нас посетил Веллингтон, желавший обсудить с нами дальнейшее преследование отступавших французов. Наша квартира располагалась в винном погребе в Памплоне, и картину я поставил, прислонив к импровизированному столу.
Поразительное сходство, Хей, сказал герцог. Фамильная реликвия?
Я пролепетал, что приобрел картину совсем недавно.
Веллингтон приподнял бровь и ушел разрабатывать стратегию.
3 июля я снова порезался при бритье; и вновь на подбородке мужчины с картины появилась царапина. Я тщательно осмотрел ее, прежде чем позвать О’ Флаэрти, который попытался снять очередную, по его мнению, шелковую нитку. Но едва коснувшись пятнышка, он отшатнулся, как ужаленный, зажимая указательный палец. Палец сильно кровоточил. Увидев это, ирландец побледнел.
Сегодня праздник св. Фомы, прошептал он, того, что усомнился в ранах Христовых.
На следующий день я сложил вещи в прочную холщовую сумку, спрятав туда же и картину. Несмотря на это, она неотступно занимала мои мысли; при каждом взгляде на нее, мужчина, казалось, походил на меня всё больше. После одной особенно неприятной ночи, когда собачка с картины вылезла из сумки и попыталась укусить меня за ногу, я решил избавиться от своего с трудом добытого трофея. В то утро мы уходили из Памплоны. Сумку с картиной я оставил в нише винного погреба.
Прибыв к месту назначения, в Сан-Эставан, мы встали на постой в ризнице церкви, посвященной Иоанну Крестителю. В углу уже стояла холщовая сумка. Я знал и не открывая, что картина внутри. Как бы то ни было, я открыл ее. На лице мужчины, который был мной, и всё же не мной, казалось, застыла сардоническая усмешка. Я попросил у О’Флаэрти совета. Он мог лишь предположить, что если молитва св. Антонию Падуанскому хорошо действует при поиске утраченного, то, возможно, в моем случае поможет кощунство в его адрес. Я пытался, но безуспешно; очевидно, мне не хватало должной веры.
Испробовал я и другие способы. Набив сумку камнями, я утопил ее в речке Бидассоа. Мы прошли маршем до местечка Лесака, где были расквартированы в крипте разрушенного монастыря. Картину я нашел на надгробии одного испанского графа. Какоето время я лелеял мечту привязать ее к жерлу пушки и разнести вдребезги, но испугался, что, исполнив задуманное, убью и себя. Так я смирился с ее неизменным присутствием.
Шло время. Постепенно я стал думать о картине, как о спутнице жизни в нежеланном, но сносном браке. Нередко я нарочно оставлял ее, зная наверняка, что она встретит меня на следующей квартире. Более того, я смотрел на это как на гарантию своего успешного командования и залог будущей жизни: где бы ни была картина, там непременно окажусь и я.
Мы перешли Пиренеи близ славного городка Сен-Жан-де-Люз и расквартировались в замке Арканг. 9 ноября, в день Феодора Новобранца, покровителя военных, мы вступили в бой с французами. Схватка ничего не решила, и все же война была фактически закончена. В наступившем году мы продвинулись до Тулузы, Пьяченцы и Бордо, откуда отплыли наконец к английским берегам в день памяти Оливера Планкета, 1 июля 1814 года.
97. БЕЛЫЙ ЛЕН
Обосновавшись в казармах Дувра, наши люди быстро забыли тяготы Пиренейской кампании. Мир им наскучил, они рвались к новым подвигам; томиться им долго не пришлось. В марте 1815 года до Лондона дошли вести, что Наполеон освободился из заточения на Эльбе и дерзко вошел в Париж, где перегруппировал свои силы. 4 мая, в праздник св. Флориана Австрийского, мы получили приказ отплыть в Остенде, до которого благополучно добрались. Оттуда мы направились в Брюгге и вошли в город 7 мая, в день памяти св. Домициана Маастрихтского, призываемого против драконов.
Брюгге — город теней. Во все часы здесь угрюмо звонят колокола, и эхо дрожью отзывается в стоячих каналах. В этом городе отражений в высоких окнах бюргерских домов видится прошлое. Нам с О’Флаэрти достались превосходные комнаты на рю де ла Мэн д’Ор. Я уже довольно давно не смотрел на картину. Вынув из чехла, я разглядывал ее — как давнего знакомого, и все же с трепетом — и тут консьерж, помогавший нам вносить вещи, вдруг задохнулся от удивления.
Так я узнал, что картина вернулась домой, поскольку подписавший ее Йоханнес де Эйк, по словам консьержа, в 1434 году проживал на этой самой улице.
В ту ночь в мои сны впервые вошла дама с картины. Я проснулся совершенно обессилевший. На следующее утро мы отбывали в Гент, я наскоро уложил вещи, и мы отправились по каналу. Стоял туман. Мимо нас проплывали плоские равнины; казалось, мы балансируем на неподвижной границе, за которой простирается неоткрытое царство. Когда мы прибыли, первым делом я достал свою холщовую сумку. Она обмякла у меня в руках. Картины де Эйка там не было.
Я почувствовал, что сама душа покинула меня. Но что мне было делать? Вернуться я не мог: я был солдат, а слухи о приближении Наполеона ходили всё упорней. На следующий день мы получили приказ выдвигаться к Брюсселю; там я (вернее, тень меня прежнего) остался на несколько недель, выполняя каждодневные обязанности, как сомнамбула. Затем, 18 июня, в праздник мучеников-близнецов Марка и Марцеллиана, пришел приказ встретить Наполеона у деревни Ватерлоо. Страха я не чувствовал, ибо тело мое мне не принадлежало.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чай из трилистника - Карсон Киаран бесплатно.
Похожие на Чай из трилистника - Карсон Киаран книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Энергия страха, или Голова желтого кота - Тиркиш Джумагельдыев - Современная проза
- КРИК ЗЕЛЁНОГО ЛЕНИВЦА - Сэм Сэвидж - Современная проза
- Исход - Игорь Шенфельд - Современная проза
- Отражения в золотом глазу - Карсон Маккаллерс - Современная проза
- Участница свадьбы - Карсон Маккалерс - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Мне грустно, когда идёт дождь (Воспоминание) - Рэй Брэдбери - Современная проза
- Снег - Максанс Фермин - Современная проза
