Это было почти оскорбительно.
Он замолчал, а Шерри готова была уже просить его говорить. Что угодно. Все что от него требовалось — слова. Пусть даже это будет бессмысленной чушью.
— И что же это?
Кажется, мужчина был удивлен. Его глаза, устремленные во тьму, метнулись к ней.
— Она наша Великая мать. — Произнес Блэквуд этим своим удивительным голосом, который звучал еще более удивительно в темноте. — Потому что она — предопределение и неизбежность. Она то, что будет и, то, что было. Она не являет удачу. Она может карать так же щедро, как и одаривать. И ее милость довольно трудно заслужить.
— Ты, видимо, очень любим ею. — Хмыкнула девушка, плотнее кутаясь в мягкое тепло одеяла.
— Кого любят сильнее остальных, наказывают тоже сильнее остальных, тебе стоит это запомнить.
Он говорил странно… странно для жестокого амбала и дикаря. Но ей не хотелось думать об этом сейчас. Ни о чем, если честно. Только звук его голоса в темноте. А завтра… завтра она вернет себе свою стойкость и колкость. Но только со светом солнца. Перед тьмой она была бессильна.
— Если верить тебе… я тоже хожу в ее любимчиках. — Усмехнулась горько Шер.
— Значит, ты должна принять ее наказание с послушностью верного любящего ребенка. Чтобы потом она одарила тебя за твою преданность.
Шерри уже приготовилась сказать, что все что ее ждет — пожизненный плен, если исходить из его планов на ее будущее, а это нельзя называть даром Фортуны. Однако вместо этого она пробормотала:
— Ты не видишь снов?
— Нет.
— Но ты же спишь?
— Отдых нужен мне. А теперь особенно.
— Иногда мне тоже хочется не видеть сны… — Проговорила девушка, чувствуя себя пятилетним ребенком. Кошмары. Боязнь темноты. А теперь вот эти разговоры. — В них прошлое. И страхи. Иногда мне кажется, что они ни к чему.
— Но ведь есть и другие ночи. Где нет страхов и прошлого.
— Это бывает… редко. — Девушка поежилась. — Может… включишь свет, а? Темнота… она… страх детства. Глупо, конечно, но…
— Тебе нужно привыкнуть к ней. Тебе нужно ее понять. — Проговорил мужчина, не собираясь выполнять ее просьбу. — Она мать сущего, эйки. Все пришло из тьмы. Она была в начале создания всего, и она будет в конце. Есть только темнота, эйки. И тишина. А все остальное — побочно. Люди рыдают, когда выходят из тьмы, не так ли? Рождение сопровождается плачем. И ты тоже не хотела покидать тьму. Потому что она роднее и ближе света. Почувствуй это. — Он протянул руку вперед, медленно сжимая кулак. Шерри недоуменно посмотрела на его ладонь, которую он так же медленно разжал. — Она неуловима. И она всегда с тобой.
— И все же это не повод ее любить.
— Повод. От нее все пошло. — Блэквуд вновь посмотрел на девушку. — Но почему ты боишься ее?
— Она… это… с детства. Страшно… ну… неизвестность. Я не могу видеть сквозь нее. Темнота может скрывать в себе… много всего плохого и… злого.
— И кого же ты боишься в этой темноте? — Он, кажется, смеялся над ней.
— Никого. Все. Можешь идти. — Девушка отвернулась, тем самым еще больше напоминая ребенка.
— Закрой глаза, эйки. И скажи мне, что ты видишь.
— Ничего. — Буркнула она.
— Значит, проблема решена. — Усмехнулся мужчина, поднимаясь с кровати.
И это движение заставило Шерри обернуться, зацепиться взглядом за мужскую фигуру и недовольно проводить ее до порога. Неохотно она призналась, что оставаться одной было не так предпочтительно, как если бы с кем-нибудь. К сожалению, у нее не было выбора совершенно.
— Эй… Блэквуд. — Тихо позвала она, смотря, как мужчина оборачивается у самого порога. — Откуда этот шрам, а? Тебе кто-то все же врезал, да? Ты мне не скажешь его номер телефона, я хочу поблагодарить этого человека… от души.
— О, а ты уже остришь, Шерри-детка. — Усмехнулся мужчина, проводя пальцами по рассеченной брови. — Это нелегальные бои. Когда мужчины…
— Бесцельно бьют друг другу морды.
— Расслабляются. — Он опять усмехнулся. — Моя прошлая жизнь, даже один день в ней, не мог обойтись без хорошей драки. Мне очень трудно отвыкнуть от этого. Как это у вас… кулаки чешутся, понимаешь?
Расслабляется? Ха! А она то представляла его расслабление лишь с сигарой в руке и виски в стакане. Отдыхает он так…
— Смешно. — Пробормотала Шер.
— И да. Ты не сможешь поблагодарить его. Это будет возможно лишь… кто его знает, ваши тела поразительно слабые.
— Да. И это вселяет мне надежду. — Пробормотала еще тише девушка.
— Можешь попробовать, девочка. В любое время. — Усмехнулся мужчина, выходя за дверь, которую мягко прикрыл.
Поразительно, но на этот раз он не стал приковывать ее запястья к изголовью. Ее руки были свободны. Потому Шерри все же потянулась к тумбочке, включая маленький ночник. Прогоняя темноту от себя.
Глава 13
Я никогда еще так хорошо не спала.
И это возмутительно поразительно. Но вполне объяснимо. После суток без отдыха, после жутких испытаний на прочность нервов и моих ногтей, да еще и с включенным ночником, я спала как убитая до часа дня.
Я была уверена, что не спала так долго и сладко даже будучи ребенком. Потому что будучи ребенком я никогда не попадала в такие переделки.
И главное, что меня разбудило. Именно разбудило, заставляя поверить в то, что я могла дрыхнуть и дальше. Этот божественный запах еды был тем самым спасительным поцелуем волшебного принца, потому что я точно была как убитая ранее.
А аппетитный аромат поджаренного мяса был живительной силой, способной поднять меня даже среди ночи. И уж точно это не было проблемой после полудня.
В общем, я проснулась, и не потребовалось никаких холодных ведер на голову, чтобы я уже могла трезво соображать. Мое тело стремилось к этому божественному запаху.
Но я была прикована. Нет, на этот раз не наручниками, а осознанием того, что кроме одеяла мое тело ничто не скрывает.
Предоставленная самой себе и своим беспокойным мыслям, я даже начала обдумывать план этого дня. Перспектива пленницы, прикованной к его кровати, меня не устраивала. Даже больше — мне нужно было осмотреть его квартиру. С огромной тщательностью, а потом сделать ручкой…
Я даже оставлю чертовому Блэквуду прощальное послание.
Вот только… нужно еще придумать, как отсюда выбраться. Да, сначала план, а потом письма.
Я, наверное, лежала так минут десять, как вдруг…
Я вскочила, хватая с собой еще и одеяло.
А что если он сейчас не один там? Вдруг здесь какая-нибудь… ну кто там готовит еду? Не сам же Блэквуд примеряет на себя роль домохозяйки.
