Григорий Семенович, до вокзала меня подбросите? Я еще утром смотрел расписание. В нем вроде значился вечерний поезд, идущий через Заозерск.
– Подброшу, конечно, какой вопрос, – сказал ветеран сыска и тоже встал. – А вы разве ночевать здесь не останетесь? Еще бы побеседовали.
– Я бы с удовольствием, но расследование ждать не может, – отвечал Гуров. – Сами знаете, как себя чувствуешь, когда получишь нужную информацию, которой тебе не хватало. Не терпится снова приняться за работу.
– Да, я понимаю, – сказал Костомаров. – Пойдемте к машине. Я довезу вас до вокзала. – Он повернулся к бывшему бандиту: – Ну, пока, Николай. Спасибо за откровенный разговор.
Хозяин баньки тоже встал, указал на фотороботы, которые остались лежать на столе, и сказал:
– А вы что же это свое хозяйство не забрали? Возьмите.
– Пусть эти картинки у тебя останутся, – ответил на это Гуров. – Так сказать, на память. Чтобы ты не сомневался в том, что поступил правильно, когда все мне рассказал. Да и вообще, выбрал в жизни правильную дорогу. – Он не произнес больше ни слова, вышел из баньки и направился к воротам.
Спустя несколько минут они с Костомаровым уже ехали по направлению к вокзалу.
Еще из машины Гуров позвонил в Заозерск. Сначала он связался с майором Проценко и передал ему сведения, полученные от бывшего участника бандитской группировки Николая Гвоздева. Лев Иванович сообщил майору имена преступников, которых им предстояло задержать, затем изложил главную новость, полученную от Гвоздева.
– Оказывается, мы не там вели поиски, – сказал Гуров. – Наших клиентов нужно искать не в гостиницах или всяких домах свиданий, а там, где в здоровом теле живет здоровый дух, то есть на стадионах, турбазах, в спортивных лагерях. Особое внимание, я думаю, стоит обратить на заброшенные объекты такого рода, которые уже какое-то время не используются. Ведь у вас в Заозерске наверняка есть такие.
– Конечно, есть, – сказал Проценко. – Ведь спорт какое-то время плохо финансировался, многие стадионы закрылись. Есть и базы, которые законсервированы.
– Вот их-то и нужно проверить в первую очередь, – сказал сыщик. – Только я тебя умоляю, майор, осторожнее! Бандитов ни в коем случае нельзя спугнуть. Сейчас у нас все козыри на руках, и было бы очень обидно провалить операцию из-за излишней спешки. Все проверки нужно проводить издалека, очень-очень бережно. Надо обнаружить клиентов и не спугнуть.
– Не надо нас так тщательно инструктировать, Лев Иванович, – отвечал майор. – Чай, не маленькие. Постараемся сделать так, чтобы наши фигуранты ничего не заподозрили.
– Да, уж вы постарайтесь, – сказал Гуров. – Завтра утром я буду в Заозерске и смогу снова возглавить операцию на месте.
На вокзале Гуров попрощался с ветераном ростовского сыска Григорием Костомаровым, поблагодарил его за помощь, особенно за знакомство с бывшим бандитом Гвоздевым.
– Мне доводилось видеть бандитов, покончивших со своим прошлым, начавших новую жизнь, – сказал сыщик. – Но чтобы человек настолько твердо встал на новый путь, такого что-то не припомню.
– Понимаете, Лев Иванович, он ведь умный парень, этот Гвоздев, – ответил Костомаров. – У него могла бы сложиться совсем другая жизнь, если бы он не попал в эту банду. Хорошо хоть, вторую половину своих лет по-человечески проживет.
Гуров сел в вагон, дождался, когда поезд отправится в путь, снова достал телефон, вышел из купе в коридор и набрал номер Крячко.
Он услышал в трубке голос друга и спросил:
– Ну и как твои дела? Как нога?
– Как может быть нога? – отвечал Крячко. – Висит у меня перед глазами на растяжке, очень красиво, словно на виселице.
– Долго тебе в таком положении еще находиться? – продолжал допытываться сыщик.
– Эскулапы говорят, еще дня три, – сказал Крячко. – Потом вроде бы разрешат вставать, гулять с палочкой.
– А о выписке что говорят? – спросил Гуров. – Когда обещают окончательное выздоровление?
– Окончательное выздоровление мне обещают лет через сто, не раньше. – В голосе Крячко послышалась горечь. – Они тут обнаружили у меня два старых ранения, одно, полученное в Сочи, когда мы по горам за грабителями гонялись, помнишь, наверное. Второе я в Сибири схлопотал, в Красноярске, это без тебя было. Так медики заявили, что обе раны недолечены и надо ими хорошенько заняться. Они меня тут собираются держать до морковкина заговенья. Только я им не дамся, сбегу отсюда, так и знай. Надеюсь, что ты, мой лучший друг, мне в этом поможешь.
– Может быть, и не потребуется принимать такие радикальные меры, – заявил Гуров. – Будем надеяться, что к моменту окончания следствия ты выздоровеешь.
– Это в том случае, если следствие будет тянуться лет десять, – сказал Крячко. – Ладно, хватит о моих болячках разговаривать. Ты лучше расскажи о своей поездке. Удалось что-нибудь узнать?
– Да, кое-что удалось, – ответил Гуров. – Например, имена и фамилии наших двух фигурантов, а также их, образно говоря, послужной список. Теперь я знаю, почему этот липовый театральный критик так ловко от нас скрывался и быстро бегал. Оказывается, он в прошлом профессиональный спортсмен, легкой атлетикой занимался.
– Вот оно что! – воскликнул Крячко. – Да, теперь все становится ясно. А ведь можно было догадаться! А что ты еще об этом критике узнал? Заодно и о втором, о рецидивисте?
– О втором я узнал, что мы его вычислили совершенно правильно, – ответил Гуров. – Это действительно рецидивист. Он был осужден за убийства и разбойные нападения, в прошлом году сбежал во время этапирования в суд.
– Так он, стало быть, в бегах находится! Вот оно что. Ну а блондин?
– А блондин – это брат погибшей Елены Прокофьевой, в девичестве Масленниковой, – ответил сыщик. – Зовут его Сергей. Вот что еще я узнал о Елене и ее семье.
Гуров рассказал другу все, что проведал в Ростове о банде Голована, о ее крестном отце, директоре завода Анатолии Масленникове, об истории задержания и разгрома, о судьбе отца Елены и о наследстве, которое он оставил дочери.
Когда Гуров закончил свой рассказ, Крячко откликнулся не сразу.
Его молчание было таким долгим, что Гуров даже решил, что связь прервалась, и спросил:
– Стас, ты здесь?
– Здесь, – тут же откликнулся Крячко. – Просто пытаюсь разом осмыслить все, что сейчас услышал. Надо же, какая история! Настоящая трагедия, как у Шекспира. Интересно, какой у этой истории будет конец.
– Ну, это во многом зависит от нас, – заметил Гуров. – От наших действий, умелых или не очень.
– Но ты, надеюсь, уже дал все нужные указания нашему другу майору? – осведомился Крячко. – Надеюсь, ты ему позвонил прежде, чем мне?
– Точно так и было, не беспокойся, – заверил друга Гуров. – Я дал Проценко все нужные указания. Завтра утром собираюсь лично возглавить последний этап операции «Наследство».
– Ты теперь так это расследование называешь? – спросил Крячко.
– Да, мне кажется, что уже можно дать ему такое название, – отвечал Гуров. – Суть этой истории наконец-то определилась.
Глава 25
Утром Гуров сошел с поезда и приехал в управление. Несмотря на ранний час, он застал там кучу людей.
Майор Проценко тоже был на месте, в своем кабинете. Войдя туда, Гуров увидел, что тот разговаривает одновременно по двум телефонам, в то же время пытается открыть какую-то страницу на компьютере.
Напротив Проценко сидел лейтенант Козлов, знакомый Гурову. Он что-то отмечал на карте, расстеленной на столе.
Майор увидел сыщика и сказал обоим своим собеседникам:
– Ладно, я тебе позже перезвоню. – После этого он отключил телефоны и проговорил: – Здравия
