Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты короткую, ну, Йорген!
– Отстань, Петер! Звони лучше обершарфюреру. Может, дадут пару залпов минометами.
– Как скажешь…
– Петер, я вот тебя еще с Копенгагена помню, ты, как был идиотом, так им и остался…
– Да ладно тебе! Герр обершарфюрер? Западный пост. Тут, кажется русские ползут. Нет не сюда. Мимо. К своим позициям. Координаты…
…Больше всего деду хотелось пристрелить сначала упрямого эсэсовца, за то, что тот старательно падал на каждой выбоинке, а потом чертов месяц, который нагло улыбался в половину лунной хари. Однако пока обходилось. Пыхтели, но все-таки волокли оберштурмбанфюрера. По-армейски подполковник, между прочим. Жирная птичка.
Да и на высотке, несмотря на предательство безоблачного неба, немцы сидели тихо. Не замечали, видимо. Тьфу, тьфу! Никогда не бывший суеверным, но верующим, дед все-таки поплевал за левое плечо. Когда втроем – он, Рита и Марина – нырнули в очередную воронку поглубже.
– Что, девчат, запыхались?
– Есть немного, – тяжело дыша, сказала Маринка.
Ритка только размазала грязный пот по лицу.
За ними Леонидыч и танкист, мужики крепкие, волокли фон Шальбурга.
Замыкали группу Еж, Вини, политрук и хромающий доктор. Валера был, как никогда, сердит сам на себя – ломаная нога тормозила всех. Но нейтралка есть нейтралка – первые две группы ушли чуть дальше.
– Все, вперед, курить и спать у наших будем. Терпите, девоньки… – Они по очереди выползли наверх и двинулись дальше.
А Леонидыч и компания скатились как раз в эту.
Дед чуть-чуть подзадержался:
– Как вы? – шепнул он.
– Порядок в танковых частях! – ответил, и тоже шепотом, Таругин, уважавший эту поговорку и старавшийся жить по ней. – Скотина упирается, я уже всю ногу о его задницу отбил.
В этот момент в ночной тишине заматерился в полголоса Еж:
– Какая сволочь противотанковых мин накидала! Я палец сломал!
'Чтобы ты башку себе сломал, скотина колючая!' – Яростно подумал дед. И не только дед…
С высотки хлопнул залп минометов в ответ. Одновременно взлетела и ракета, полнеба залившая ярким светом. Совершенно не думая, инстинктом понимая, что в ближайшей воронке им будет опасно вшестером и, заметив, метрах в пяти воронку поглубже, огромными шагами он прыгнул туда. Вместе с девчонками, подхваченными за шиворот.
И тут же взметнулись фонтаны небольших разрывов.
– Гаубицы? – невпопад спросила Марина.
– Минометы. Маленькие. Будем сидеть тихо – не заденут.
– А я на чего-то мягкое упала… – сказала Ритка. А потом ойкнула…
Дед посмотрел под ноги.
На дне воронки лежали тела пяти убитых наших солдат. Безоружные, но остальная амуниция на месте. Маринка с Ритой попытались, было, подняться чуть повыше, чтобы не наступать на трупы. Но особо близкий разрыв – и они обе взвизгнули и снова свалились на дно.
Дед снял с убитых каски и протянул девочкам. Маринка замотала головой:
– Не, не, не… Я с убитого не возьму, нельзя! – в черных глазах ее плескался страх перед минами и ужас перед мертвыми.
Опять хлопнуло рядом и сверху полетели ошметки грязи. Рита поколебалась и каску одела, а вслед за ней и Марина. Дед тоже взял себе стальной шлем, валявшийся у ноги в глине, и нахлобучил на голову. Что-то там мешалось. Он шлепнул по каске. По лицу и по шее потекли какие-то струйки. Кирьян Василич снял ее, посмотрел внутрь. А внутри, словно в котелке, перемолотой кашей плюхалась грязь с осколками костей, волос и мозга. Он утер лицо и в свете гаснущей уже ракеты увидел на ладони чужую кровь. Хорошо, девоньки не видят. Те сидели, спасая друг друга древним женским способом – обнявшись и уткнувшись друг другу в плечи.
Унтер взял другую каску, положив эту аккуратно на место.
– Петер!
– Чего?
– Ну шо там?
– Ничего.
– Як цэ ничого?
– Значит ничего. Сам посмотри.
Второй часовой высунулся из окопа:
– Якось дывно цэ…
– Чего?
– Чого, чого… Ни чого! Чого воны по одному мисцю бьють и бьють?
– Не знаю, я, Петер…
– Пэтро, сэло ты латышськэ! Знаешь, шо… – сказал старший сержант Слюсаренко.
– Чего? – флегматично ответил латыш Петер с революционной фамилией Райнис.
– Та ничого! Нэ дратуй мэнэ, чухонэць!
– Сам-то хохол! – пожал плечами рядовой.
– Погукай лэйтенанта. Скажы – нимци минамы жбурляють по одному й тому мисци вжэ мынут пъятнадцять. Нэхай сам идэ глянэ. Запамъятав?
– Запомнил.
– Хэй! Стий!
– Чего?
– На махры, покурыш там… Дылда нерусская…
Кирьян Василич в этот момент тоже сворачивал козью ногу, озабоченный двумя заботами – как бы не прямое попадание и как там дурак Ежов. Хотя чего он дурак-то? Немцы, наверняка, высмотрели их сразу. Под таким-то светом… Подпустили на пристрелянное место и давай лупить, сволочи.
Немцы долбили долго, с полчаса, не меньше. Но прекратили. Дед тихим голосом позвал:
– Эй, майор! Жив ли?
Из воронки, где отлеживались Леонидыч, танкист и фон Шальбург, ответили:
– Живы. Все. И целы. Олег как на невесту навалился на фрица.
– У нас тоже все ладненько. Как там ежиная шайка?
– Не знаю… Отстали они. Ну что, дернемся?
– Погоди. Подождем еще минут двадцать. Немцы все свои цейсы сейчас прозыривают.
– Тоже верно. Олег, да слезь ты с него. Придушишь ведь.
В воронке Леонидыча послышалась возня, потом кто-то застонал.
Дед встревожено спросил:
– Чего еще?
– Да ничего… Олег фону руку отдавил.
– Ерундовина… – успокоился дед. – Нам сейчас его ноги целые нужны, да башка.
– А остальное? – из темноты доносился приглушенный голос Микрюкова.
– Позвоночник еще. Как несущая конструкция… Чтобы башка его дурная в трусы не упала. А вот руки ему ни к чему. Бесполезный инструмент. И даже вредный, я бы сказал.
В этот момент разговора, заведенного более ради поддержания измученных девчонок, находившихся уже в полукоматозном состоянии от всего происходящего с ними, в небе что-то застрекотало, зашуршало, а потом мелькнула гигантская черная тень.
– Мамочки! – вздрогнула Рита.
– Это еще чего? – удивился дед.
Стрекотание внезапно оборвалось.
– Ведьмы… – подал голос Леонидыч.
– Чего? Майор, ты это… – озаботился душевным состоянием Микрюкова Кирьян Васильевич.
Из соседней воронки раздался смешок.
– Это немцы так наши ПО-2 прозвали – 'Ночные ведьмы'. Учебный самолетик из фанеры. Скорость – сто двадцать, максимум сто сорок километров в час. А ежели сильный встречный ветер – в воздухе зависает.
– Ночными ведьмами немцы женский авиаполк называли… А самолет – швейной машинкой, – внезапно подала голос Рита.
– Разве бабы летать умеют? – еще больше удивился дед. – Я думал только на метлах.
Месяц вдруг решил спрятаться в облаке. Дед, сразу посерьезнев, не мог этот упустить момент:
– Так, бабы… Как летаете – потом покажете. А сейчас ножками, ножками да по земельке!
Они выползли из воронки и, согнувшись в три погибели, побежали дальше, перепрыгивая и спотыкаясь об издолбленную землю.
Кирьян Васильевич бежал первый. Именно он со всей дури и влетел грудью и животом в натянутую колючку. Сначала, правда, не понял – удар, спружинило, затрещало тонким железом справа и слева и вцепилось в телогрейку.
Девки налетели в темноте прямо на него.
А с той стороны колючки кто-то закричал:
– Стой, кто идет?
– Наши! Девчат, наши!
А потом уже вдаль:
– Свои мы! Сынки! Свои! Партизаны мы!
Девчонки же старательно выпутывали когтистые крючья из телогрейки и ватных штанов деда. А по тому месту – откуда они уже выскочили опять забили минометы немцев.
– Какие еще, туды твою в качель, свои? Пароль!
– Да какой пароль, не знаем мы! Свои мы, сынок! – какая то ниточка у деда внутри готова была вот-вот лопнуть. Он, от чего-то, едва держался от радости на ногах. Колючая проволока еще помогала.
– Стрельну сейчас! – пригрозили из окопов.
– Не стреляйте! – крикнула тонким голосом Маринка. – Мы, правда, свои! Мы партизаны!
– Тю… Баба! – удивился голос. – Эй, а ну матюгом загни!
– Я не умею! – крикнула Маринка в ответ
– Чего?
– Я! Не! Умею!
– Я умею… -
Дед не стал просить затыкать уши на этот раз. Он матюгнулся так, что могли бы покраснеть листья на деревьях, если бы деревья тут были. Упомянул он непременную мать, и прочие фольклорные слова:
– Подхвостие ты дьяволие, курвенный долдон, персидского царя клоповская шелупина, вошь отшмаренная, прибитый рваной титькою куродрищ!
Некоторые загибы были такими, что с той стороны раздавалось только удивленное кряхтение.
Дед ругался с минуту, не больше. За эту минуту пропали и слезы из глаз.
– Ишь ты… Моряк, что ли?
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- За 20 минут до рассвета - Алексей Шестаков - Альтернативная история
- Июнь 1941-го. Война на западном направлении.Книга первая. Май - Антон Вольф - Альтернативная история
- Красноармеец - Владимир Геннадьевич Поселягин - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Соболев. Пробуждение Дара. Том 1. Том 2 - Аристарх Риддер - Альтернативная история
- Поле боя – Севастополь - Георгий Савицкий - Альтернативная история
- Техник–ас - Евгений Владимирович Панов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го - Виктор Побережных - Альтернативная история
- «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ] - Виктор Побережных - Альтернативная история
- Мартынов. Неделя стюарда - Олег Соловейский - Альтернативная история / Городская фантастика / Фэнтези