глазки правителя забегали по свите.
— Рандел, ваши пряжки. Не бойтесь, в случае порчи вам возместят двойную стоимость.
Пряжки мгновенно были переданы по рукам. Когда они оказались у Великого Магистра, он задумчиво взвесил их на ладони.
— Вполне, — протянул он и швырнул пряжки на пол.
Пониетс нагнулся и поднял их. Затем с усилием открыл цилиндр камеры. Ему пришлось скосить глаза от напряжения, когда он пытался поаккуратнее примостить пряжки на анодной решетке.
Потом задача упростится. Но в первый раз нельзя допустить ни малейшего промаха.
Самодельный прибор угрожающе затрещал. Звук продолжался около десяти минут. В зале явно разнесся запах озона. Асконские аристократы попятились назад, возмущенно ворча. Фирл, улучив момент, снова зашептал что-то на ухо Великому Магистру, но тот никак не отреагировал.
И металлические пряжки превратились в золотые.
— Пожалуйста, ваше преосвященство! — Пониетс протянул их Магистру, но старик испуганно отмахнулся от них. Он по-прежнему сомневался. Взгляд его не отрывался от аппарата.
— Господа, господа, это золото. Подлинное золото. Если вы мне не верите, то можете подвергнуть пряжки любым химическим и физическим анализам. И вряд ли вы сможете отличить его от природного. Вот что можно сделать с банальным железом! Кстати, ржавым тоже. Также допускаются в ограниченном количестве примеси в сплавах…
Пониетс говорил очень быстро, используя момент.
Но можно было не торопиться. Пряжки лежали на его ладони, и золото говорило само за себя.
В конце концов, Магистр решился протянуть руку, и прозвучал голос узколицего Фирла.
— Ваше преосвященство, это золото — порождение дьявольского творения.
— Розы растут и в грязи, ваше преподобие. Вы же приобретаете у наших соседей различную продукцию, и вас не мучит ее происхождение — сделана ли она на станках, получивших благословение ваших почтенных предков, или тут не обошлось без какого-нибудь чудовищного устройства из бездны Космоса. Я ведь не машину вам предлагаю, а золото! — возразил Пониетс Фирлу.
— Все-таки золото есть всего лишь золото, — Магистр по-прежнему колебался, — и оно предназначено всего лишь для выкупа жизни осужденного язычника. Я думаю, Фирл, вы слишком требовательны…
Но руку он все же отдернул.
— Вы, ваше преосвященство, воплощение мудрости, — перебил его Пониетс. — Рассудите сами, если вы отпустите несчастного язычника, то ваши досточтимые предки никак не пострадают, но на полученное взамен прекрасное золото вы сможете принести великолепные дары на алтари их бессмертных душ. И даже если в золоте и была частица греховности и нечестия, то от употребления его на такие благородные цели она немедленно исчезнет.
Губы Великого Магистра искривила хитрая ухмылка и последующие слова прозвучали неожиданно порывисто.
— Клянусь прахом моего прадедушки, Фирл, у вас вряд ли найдутся возражения против последних слов этого молодого человека! Они настолько же разумны, как и наставления моих предков!
— Вполне возможно, — хмуро буркнул Фирл, — если только они не подсказаны ему Врагом рода человеческого.
— Предлагаю лучший вариант, — неожиданно вмешался Пониетс. — Пусть золото подвергнется испытанию. Принесите его в качестве жертвоприношения в святилище ваших предков, а я останусь в вашем распоряжении на тридцать дней. Если к концу этого срока духи предков не проявят неудовольствия по поводу жертвований, и ничего особо страшного не произойдет — я предлагаю считать это аргументом в пользу чистоты золота. У кого-нибудь есть лучшие предложения?!
Великий Магистр поднялся на ноги и обвел взглядом зал в ожидании возражений, но каждый, на кого этот взгляд падал, выражал всяческое согласие. Даже Фирл прикусил рыжий ус и одобрительно кивнул.
Пониетс улыбнулся про себя, убеждаясь в несомненной пользе духовного образования.
5
Еще одна неделя была потрачена на организацию аудиенции у Фирла. Пониетс привык к ощущению физической беспомощности, но внутреннее напряжение не спадало. Из города его вывезли под охраной. И даже на загородной вилле фаворита с него не снимали неусыпного наблюдения. Увы, это надо было принимать как должное и мириться.
Вне круга духовной аристократии Фирл выглядел моложе и выше ростом. В светской одежде его нелегко было принять за обладателя столь высокого звания.
— Странный вы человек, Пониетс, — неожиданно сказал он, и Лиммару почудилась дрожь под полуприкрытыми веками. — Очень странный. В течение всей последней недели, а в особенности последних двух часов вы пытаетесь доказать мне, что я нуждаюсь в вашем золоте… Оно нужно всем, и не только ваше, так что все слова бессмысленны! Отчего бы нам не сделать по шагу навстречу друг другу?
Пониетс решил говорить доверительным тоном.
— Это не простое золото. Не какая-нибудь пара монет. Не в них дело. Дело в том, что стоит за этим золотом.
— Ну-с, и что же стоит за вашим золотом? — насмешливо спросил Фирл, как бы подсказывая ответ. — Я надеюсь, что ваши слова не являются прелюдией к очередной наивной демонстрации ваших товаров?
— Наивной? — Пониетс слегка нахмурился.
— Разумеется, наивной, — Фирл оперся подбородком о сложенные руки. — И я не критикую вас. Я полагаю, наивность эта отнюдь не случайна. Если бы я лучше разбирался в мотивах вашего поведения, я бы немедленно предупредил его преосвященство. Потому что на вашем месте я делал бы золото прямо на борту корабля, не мозоля глаза всякими машинами, и предлагал бы Магистру только золото. Тогда устроенный вами спектакль попросту оказался бы ненужным, и не возникло бы столько разногласий.
— Вы правы, — согласился Лиммар Пониетс, — но поскольку я — это я, а вы — это вы, то я пошел на создание подобной ситуации для привлечения вашего благосклонного внимания.
— Ах так! Всего лишь! — Фирл даже не предпринял попытки скрыть своего презрения, смешанного с радостью. — И я не ошибся, полагая, что тридцатидневный период очищения был предложен лишь для того, чтобы превратить весь этот балаган в нечто выгодное для вас?!
Пониетс рискнул на несколько злую шутку.
— Разумеется, поскольку суждение о чистоте золота будут выносить те люди, которые больше всего заинтересованы именно в чистоте его!
Фирл пристально посмотрел на торговца. Казалось, он был доволен и раздосадован одновременно.
— Это тонкое замечание… А теперь ответьте на следующий вопрос — зачем вам понадобилось привлекать именно мое внимание?
— На него несложно ответить. За короткое время пребывания на Асконе я обнаружил некоторые заинтересовавшие меня факты относительно вас. К примеру, ваш возраст. Вы слишком молоды для должности члена Совета, и семейство, членом которого вы являетесь, отнюдь не
