Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Задумчиво глядя на окровавленные тела парней, Сергей достал из кармана пачку сигарет и закурил. Вдыхая дым, он даже на мгновение забыл про боль в боку. Он стоял и думал о том, что наступившая тишина так хороша и благостна, что хочется петь от радости. Именно так — выкрикивать слова под звучащую в голове музыку. Он и хотел спеть одну из своих любимых песен, — ту, где есть любовь и миллион алых роз, — но в глазах потемнело, ноги неожиданно ослабли, и он повалился на пол.
26
Майор Вилентьев ехал домой. Еще один рабочий день позади. И снова ни единого следа Парашистая. В последнее время Ивану Викторовичу стало казаться, что дни проходят впустую, даже если он заканчивал очередное громкое дело и передавал его в суд с достаточным количеством убедительных доказательств вины подозреваемого. Сегодня вечером майор сам для себя признал, что ловить преступников стало скучно. Никто из них не пытался обеспечить себя алиби, некоторая часть бандитов даже не скрывались с места преступления, а убийцы оставляли столько улик, что даже становилось неловко за них.
И еще майор признал, что ему не хватает доктора Ахтина.
Когда он шел по следу Парашистая, его жизнь была наполнена смыслом — кровь в сосудах бурлила, адреналин выплескивался через край, мозг работал лучше любого компьютера и тонус мышц был, как в юности.
Сейчас, через полгода отсутствия Парашистая и его неожиданного призрачного явления на больничном дворе, майор ехал домой с потухшим взглядом, грузно развалившись в кресле своего автомобиля, и с вялой мыслительной деятельностью. Свернув в боковую улицу, он въехал во двор и остановился под окнами квартиры на первом этаже. Это стало неким ритуалом — каждый будний день он делал небольшой круг и приезжал к дому, где жил Парашистай. Выходил из машины, прикуривал сигарету, несколько минут стоял и смотрел на темные окна. Просто стоял и смотрел. Наверное, он хотел поверить в то, что его противник вообще существует. Что всё то, что было в прошлые годы, не сон.
Хотя, порой ему казалось, что ничего не было. Обычно это случалось вечером в воскресенье, когда второй день дома в обществе жены приводил его сознание в тихое бешенство.
Иван Викторович стоял, выдыхал сигаретный дым и смотрел на прямоугольники окон. Как обычно, тихо и спокойно. Так и должно быть, потому что если бы кто-то вошел в эту квартиру, то сработали бы датчики и сотрудники милиции уже были здесь.
На скамейке у третьего подъезда сидели три женщины в возрасте и оживленно обсуждали жильцов дома. Вилентьев непроизвольно прислушался.
— Не знаю, что и сказать?! Совсем девчонка спивается. Даже жалко её, — задумчиво говорила женщина в серой кофте.
— Точно, — поддержала разговор собеседница справа, — и мужика еённого жалко. Пытается что-то сделать, а как за ней уследишь.
— Куда катимся?! — покачала головой третья. — И что бабам не хватает в этой жизни? Всё есть — муж, квартира, работа. Что еще надо?
— Я думаю, что это у них из-за того, что ребенка родить не могут, — глубокомысленно заявила серая кофта.
— Точно, и я так думаю.
— Да-да, у меня сноха, когда два года не могла забеременеть, то стала бросаться на сына, будто он в этом виноват.
Майор Вилентьев вздохнул, затушил окурок и вернулся за руль.
Дома, сидя за кухонным столом, он посмотрел на жену. Полная женщина в цветном халатике с простым именем Антонина поставила перед ним тарелку с голубцами и улыбнулась.
«Хотя, нет, какая же она полная, — подумал Иван Викторович, — надо сказать честно. Она просто толстая. Жирная корова».
Вилентьев улыбнулся в ответ и стал кушать. Готовила жена замечательно. Вкусно и сытно. Скорее всего, благодаря этому брюки он сейчас носит на подтяжках. И если надо пробежаться, то уже через пару минут он начинает задыхаться.
«Да, пожалуй, надо начать бегать по утрам», — подумал Вилентьев, отправляя кусок голубца в рот.
— Как прошел день? — спросила Тоня.
— Как обычно.
— Сегодня в новостях по телевизору показывали, как автобус по проспекту ехал. Ужас! — округлила глаза Тоня. — Здоровый такой автобус и через перекресток на красный сигнал светофора. Слава Богу, никто не погиб. Куча разбитых машин и несколько человек с травмами.
— Я тоже видел, — кивнул Вилентьев, — у водителя тормоза отказали.
Жена стала рассказывать что-то о соседке, которая как раз стояла на перекрестке и всё видела своими глазами, но Иван Викторович уже не слушал её. Внезапно он подумал о том, что уже давно им с женой не о чем говорить. Каждый вечер одно и то же — она его вкусно кормит, рассказывает о том, что увидела по телевизору или о чем говорила с соседками, а он как бы слушает и кивает головой. Интересно, когда всё это началось? У Тони высшее гуманитарное образование, она работала преподавателем в университете до тридцати лет, а потом, когда он получил должность в Следственном Управлении с приличной зарплатой, то они решили, что Тоня бросит эту нервную и низкооплачиваемую работу. Собственно говоря, ему нравилось приходить домой и вкусно кушать. И первые годы чаще всего именно он рассказывал Тоне о своей работе.
И когда у них в последний раз был секс?
Иван Викторович с трудом проглотил пережеванную пищу и замер. Вопрос, на который он сам себе так сразу ответить и не может. Он же еще сравнительно молодой, а приходит домой, ест, читает газету, смотрит телевизор и ложиться спать. Мысли о сексе с женой практически не возникают. Особенно, когда он видит, как она переодевается. Крупные жировые складки на животе и большая попа (называй уж так, как есть — огромная жирная жопа).
— Ваня, давай еще положу голубец, — услышав голос жены, он посмотрел на сальное пористое лицо и помотал головой.
— Спасибо, родная, я уже наелся. Как всегда, всё очень вкусно.
Вилентьев встал и вышел из кухни.
Его жизнь уже давно стала другой, а он только сейчас стал понимать, какая бездна разверзлась между его прошлым и настоящим. И, сидя на диване с газетой в руках, он неожиданно для себя вспомнил.
Последний раз секс у них с Тоней был весной две тысячи шестого года. До Парашистая. Тогда он еще рассказывал жене о своей работе и каждый вечер с удовольствием возвращался домой.
Иван Викторович смотрел на газетные строчки и не видел их, он читал и не понимал о чем. Как-то отстраненно он подумал о том, что именно доктор Ахтин разделил его жизнь на до и после. Всего два с половиной года, а он с трудом может вспомнить о своей любви к Тоне. Даже хуже — он не помнил, как его стройная красивая жена превратилась в толстую непривлекательную корову.
Всего два с половиной года, а словно прошла целая жизнь.
27
Сегодня тепло. Начавшееся бабье лето обжигает глаза солнцем и обволакивает сознание разноцветьем природы. Зеленый цвет жизни уступает место ярким краскам медленного умирания. Жухлые листья покрывают асфальт тротуара. Осень прошлого года я пропустил, поэтому с удовольствием смотрю на то, как теплый ветер срывает желтый лист и несет его вдаль.
Я иду на вызов. В правой руке у меня портфель. Наверное, надо торопиться к больному человеку, но я шагаю неспеша. Суета и спешка — это не для меня, быстрый ритм современного города — это выдумка теней, которые плечом к плечу с остальным стадом торопятся к пропасти. Впрочем, идти не далеко, и даже неторопливым шагом, я подхожу к нужному дому через пятнадцать минут.
Обычная хрущевка. Четвертый подъезд, пятый этаж, квартира семьдесят семь. Позвонив в дверь, я слышу голос:
— Кто там?
— Доктор из поликлиники.
Я понимаю, что на меня смотрят в глазок, и улыбаюсь. Затем говорю:
— Доктор Ахтин. Вы вызывали меня.
Дверь открывается. На пороге пожилая женщина смотрит на меня с подозрением и спрашивает:
— А имя, отчество как?
— Михаил Борисович. Пожалуйста, вот мой паспорт.
Заглянув в открытый документ, она наконец-то улыбается и говорит:
— Входите, доктор. Меня зовут Ангелина Федоровна, пожалуйста, проходите сюда.
Женщина показывает, где можно помыть руки, и затем ведет в дальнюю комнату. Я спокойно смотрю по сторонам — жилище одинокой женщины с ребенком, скромный быт двух людей, пытающихся выжить в равнодушном и жестоком мире.
— Риточка, к тебе доктор пришел, — говорит женщина, когда мы входим в комнату.
Я примерно знаю, что должен увидеть. Девочка-инвалид с высокой температурой. Примерно так и оказывается, за исключением того, что девочке семнадцать лет и выглядит она, как взрослая девушка с несколько необычной внешностью. Она лежит в кровати, прикрытая до плеч одеялом. Луноликое лицо, щеки с ярким румянцем и большие очки в толстой оправе, скрывающие незначительное косоглазие, сильно портят её внешность, но если заглянуть в глаза и поймать взгляд, то практически сразу забываешь карикатурность образа.
- Гриб без шляпки - Сергей Авалон - Социально-психологическая / Эзотерика
- Фантастические басни - Амброз Бирс - Социально-психологическая
- Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест - Боевая фантастика / Социально-психологическая
- Прогресс твой друг! - Заряна Светлая - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Песнь ветра - Константин Гуляев - Городская фантастика / Социально-психологическая / Юмористическая фантастика
- Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач - Боб Шоу - Социально-психологическая
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Между светом и тьмой... - Юрий Горюнов - Социально-психологическая
- Сон? - Григорий Иванович Кухарчук - Научная Фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
- История твоей жизни (сборник) - Тед Чан - Социально-психологическая