Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и множество других посетителей, они подошли поближе к сцене, чтобы получше рассмотреть танец Анабель (как ее там?) Конир. А уже на обратном пути, проходя мимо нас, внезапно увидели Робби, то есть меня.
— Робби, быть может, ты и меня не узнаешь? — Это был уже Райан. — Ха, Браун, и меня тоже. Господи, что творится-то?! — Он картинно всплеснул руками, не забыв печально вздохнуть. — Мы ведь с тобой знаем друг друга много-много лет, можно сказать, с самого детства, и вдруг — на тебе!.. Робби, ты заболел? У тебя что-то случилось с памятью? Печаль-беда.
Оба они говорили громко, привлекая к нам внимание всего зала. Никогда прежде этих людей я не видел, хотя памятью своей могу гордиться с полным основанием. Кто они? Что им вообще надо? И тут меня словно осенило: мне не показалось лицо Марка, он действительно был здесь. Теперь все встало на свои места. Стала понятна и непонятная агрессия этих людей, и то, кто они сами. Сто к одному — они из тех, кто помогает отцу Марка, господину Войеру, улаживать скользкие дела, которые поручает ему его босс — президент Ренард. Ну а здесь они для того, чтобы Марк и остальные из его компании могли чувствовать себя в Затоне в полной безопасности. Тут появляюсь я, Марк вспоминает прошлые обиды, и, решая отомстить, указывает на меня пальцем. Пробелов в своей логике я не видел.
— Ну так что, Робби, признаешь нас наконец? Или тебе очень стыдно?
Вероятно, разыгранное ими представление по сценарию должно было закончиться дракой, потому что Браун ударил меня в живот. Все было сделано технически верно — резко, в солнечное сплетение, под углом в сорок пять градусов, который и дает наибольший эффект. И момент он выбрал самый что ни на есть правильный — когда я открыл рот, чтобы ему ответить. Ведь когда человек что-то говорит, реакция у него замедляется, и среагировать ему на вдруг возникшую опасность куда сложнее.
Винсенте, мой учитель, неоднократно повторял, что хладнокровным необходимо оставаться в абсолютно любой ситуации, и сам он был воплощением хладнокровия. И все же мне как-то довелось увидеть его другим. Речь в тот момент шла о смысле всей его жизни — конду.
— Конду умирает, — гневно вещал он. — Оно начало умирать сразу же после того, как всем этим недоумкам пришло в голову привнести в него удары кулаками. Знаешь, что они утверждают?! Что открытые ладони хороши только для защиты от чужих ударов, но никак не для нападения! Что нет в них той мощи, которая есть в крепко сжатых кулаках! А это что, не мощь? А это? Это? Это?
Тяжеленные, набитые песком мешки величиной едва ли не в человеческий рост складывались под ударами чуть ли не пополам и, казалось, стонали от боли.
— Просто надо знать, как бить, и уметь это делать. — После очередного удара мешок оторвался от своего крепления и рухнул на пол. — Знать и уметь, — уже успокаиваясь, повторил он. И совсем уж неожиданно добавил: — Крис, пойдем выпьем чаю? Что-то я сам себе иногда кажусь таким занудой!..
От удара Брауна я ушел. Во-первых, ждал его, ну а во-вторых, на самом-то деле я ничего говорить не собирался, лишь, провоцируя его, сделал вид, и он купился. Его кулак скользнул по моему животу, и вот тогда я ударил ему основанием ладони левой руки туда, где находится печень. Печень не тот орган, боль в котором можно перетерпеть.
Ну а дальше я полностью утратил над собой контроль. Наверное, сказалось напряжение последних суток, когда произошло так много событий. Сначала была Кристина, и перед визитом к ней я волновался не меньше, а то и больше, чем когда мы ждали приезда бандитов в Соронь или когда сами отправились в дом Венделя. Но и там пришлось здорово понервничать, и потому, хотел я того или нет, мне нужна была разрядка.
В общем, я потерял голову. Вслед за Брауном на пол рухнул Райан, получив открытой ладонью под основание черепа в лучших традициях искусства конду. Затем там оказался третий из этой четверки, и треск от его сломанного моим лбом носа, наверное, был слышен даже на кухне, несмотря на шипение пара, звон посуды и перебранку поваров. Четвертый, видя, что произошло на его глазах, не стал убегать, а, напротив, бросился на меня. Для него был приготовлен удар ногой в живот и с силой опущенный между лопаток локоть в тот момент, когда он согнулся от боли.
— Так я Робби, говоришь?
Не знаю, откуда вместе с яростью берутся те силы, о существовании которых в себе мы даже не подозреваем, но Брауна, а тот весил немало, я поднял легко, ухватив его за ворот и брючный ремень. И так мне хотелось воткнуть его головой в землю!
Вот тогда-то меня и настиг Дуглас. Друг обхватил меня сзади, прижав мои руки к груди.
— Хватит Крис, хватит! — проорал он мне в самое ухо.
И я послушно отпустил тело все еще скрюченного от боли Брауна. Освободиться от захвата Дугласа можно было бы легко, но это означало сделать другу больно, и потому я притих.
— Браво! Браво! — восторженно захлопала в ладоши какая-то дамочка, как будто ей показали ловкий фокус, а не то, после чего все эти люди долго еще будут приходить в себя, а то и вовсе кто-нибудь из них окажется инвалидом.
— Что здесь происходит? — раздалось вдруг где-то сзади.
Я никогда не видел ни одного из братьев Габизов, но нисколько не засомневался — человек, стоявший в дверном проеме, был одним из них, а это означало новые неприятности.
Глава 24
Габиз. Смуглая кожа, крючковатый нос, узкие темные глаза и иссиня-черные, от природы вьющиеся кольцами волосы. А еще — золотая серьга в ухе, толстенная цепь на шее, несколько перстней с крупными камнями — словом, все то, что обычно бывает у представителей народности герве, когда у тех достаточно денег. Именно герве братья Габизы и были.
Когда он сделал пару шагов вперед, за его спиной показалось несколько таких же смуглых и чернявых мужчин крепкого телосложения, которые не особенно и скрывали, что вооружены. Их внешний вид тоже подтвердил мою догадку.
— Повторяю: что здесь происходит? — вновь спросил Габиз все тем же громовым голосом.
Вообще-то это именно я должен поинтересоваться, что здесь происходит и почему нам не дают спокойно покушать? Мы устроили скандал? Или назаказывали полный стол и теперь не желаем расплачиваться? Так почему же эти люди, валяющиеся сейчас у моих ног, ни с того ни с сего решили испортить мне настроение, а заодно и ужин?
Конечно же я промолчал, ведь начинать оправдываться — это уронить себя в глазах многочисленных посетителей «Последнего бастиона». Кстати, откуда такое вычурное название для обычной харчевни? Последний бастион — чего именно? Иногда фантазия владельцев подобных заведений ставит меня в тупик.
К Габизу подскочил какой-то вертлявый тип и вполголоса начал что-то ему объяснять. Он указывал то на меня, то на нашу машину за окном, то куда-то вглубь зала, где, как мне показалось, мелькнуло лицо Марка, то на лежащих у моих ног людей, из которых только Браун сумел подняться с пола и теперь стоял на коленях. И я все больше убеждался, что эти четверо подошли ко мне не по своей воле.
Лишь немногие уловили, что именно Браун попытался ударить меня первым. Для остальных все выглядело так, будто драку затеял именно я. Кстати, в ответ на, возможно, вполне обоснованные обвинения в чем-то крайне предосудительном. Наконец человечек перестал что-то тараторить Габизу, и тот решительно шагнул ко мне.
Мы обменялись взглядами. Он грозно посмотрел на меня, чтобы заставить опустить глаза, что всегда для проигравшего такую дуэль означает признание чужой силы. При желании мне легко удалось бы его взгляд выдержать, но я поступил по-другому.
Дождавшись того момента, когда начнется борьба — кто кого пересмотрит, я перевел взгляд, задержав его над правой бровью Габиза, а затем посмотрел вверх.
Мой учитель Винсенте утверждает: «Поступая таким образом, ты ставишь человека, кем бы он ни был, на ступень ниже себя, заодно добиваясь над ним психологического преимущества». Габиз не стал подавать виду, что проиграл, он лишь сказал:
— Пойдем-ка со мной, поговорить нужно.
— Желания нет, — покачал я головой.
— Что? — Габиз опешил, явно не ожидая такого ответа.
— Что слышал.
Вся эта нервотрепка, начавшаяся сразу после перестрелки в порту, смертельно мне надоела. Нормального разговора у нас с Габизом не получится: он обязательно начнет задавать мне неудобные вопросы, на которые мне не захочется отвечать. И непременно все закончится тем, что я выбью ему мозги. Или он мне. Если все же я, его люди меня убьют. Или, если повезет, их убью я. Тогда к чему все эти сложности?
— Луис, — нашел я взглядом гарсона, в тот самый момент принесшего нам очередной поднос с всякими вкусностями. — Подойди.
Когда тот, далеко обходя тела на полу, на негнущихся ногах приблизился ко мне, я сунул ему в карман несколько банкнот.
— Спасибо, все было очень вкусно. Мы уходим, — объявил я Дугу и всем остальным, после чего посмотрел на Габиза: если хочешь что-то сделать, делай это сейчас.
- Мир Отражений - Олег Короваев - Боевая фантастика
- Сангвиний: Великий Ангел - Крис Райт - Боевая фантастика / Эпическая фантастика
- Макс. Последний страж: Первые шаги - Ардиз - Боевая фантастика / Разная фантастика
- Прорыв выживших. Выжженные земли - Михаил Гвор - Боевая фантастика
- Враг неведом (СИ) - Владимир Анатольевич Тимофеев - Альтернативная история / Боевая фантастика
- Хроники Королей: Трое (СИ) - Ник Беш - Боевая фантастика / Периодические издания
- Господин наследник, вы приемный. Том 1 - Николай Николаевич Новиков - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Монстролуние. Том 3. Новые угрозы - Кирилл Смородин - Боевая фантастика / Попаданцы / Фэнтези
- Проповедь в аду - Олег Рыбаченко - Боевая фантастика
- Дорога без возврата - Марик Лернер - Боевая фантастика