Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И научила.
Перед визитом ночной твари достала Хавронья наряды лучшие, стоит, наряжается. Луна взошла, а нечисть тут как тут. Подходит сзади, берет ее за плечи и вкрадчиво так спрашивает: «Куда это ты, голубица моя, наряжаешься? Неужто обо мне позабыла, меня не ждешь? Стол не накрыт, постель не расстелена?»
«Собираюсь я, милый друг, утром на свадьбу. А сейчас надобно мне все лучшие наряды перемерить, так что недосуг мне с тобою этой ночью свиданничать».
«А кто на ком женится?» – спрашивает оборотень.
«Родной брат на родной сестре!» – отвечает Хаврошечка.
«Не бывает так!»
«А бывает, чтобы мертвый муж к живой жене ходил? Изыди!» – закричала Хавроша, да как ногой топнет и припасенным стеблем полыни как хлестнет нечисть по лицу!
Взвыло чудище, скорчилось, а на месте удара заговоренной травой черная кровь хлынула. Предстал оборотень перед девушкой в истинном обличье: когти звериные, морда змеиная, безглазая, вместо ног копыта, а посредине мохнатого туловища огромный красный глаз светится. Закружил вихрь по избе, во дворе поленница посыпалась, звон, грохот, стон. Чудище исчезло, будто его и не было, петухи посреди ночи заголосили, а сама Хавронья на пол без чувств упала.
Так ее наутро старая ведунья и нашла. Отпоила снадобьями своими, женщина и очнулась потихоньку. А камень, о который плот Вула разбился, с тех пор Вуловым называется.
Тогда и начали рядом с Вуловым камнем зловещие чудеса происходить. В тот же год поехали мужики зимой за дровами в лес, что с камнем тем поблизости. Напилили, в возы уложили, в путь тронулись – начало смеркаться. По пути остановились по малой нужде, слезли с саней.
И вдруг по лесу как пошел треск, зашумело, заухало, закукарекало со всех сторон, завыло на все голоса. Староста поселка науськал своего волкодава, тот ринулся на шум, исчез в темноте, и как завизжит, а потом смолк и только хруст костей да разрываемой шкуры слышится.
А потом изуродованную собаку к саням выбросило. Озлились мужики, начали чурбаны в воющую тьму бросать, а дрова обратно с еще пущей силой летят, да так, что двоих сразу чуть не насмерть зашибло. Тут уж не до шуток стало, все на возы попрыгали и дали деру.
И такие страхи потом начались! То путников заплутавших там насмерть невидимые твари защиплют. То забулдыга, по пьяни туда зебредший, от неведомого страха окочурится…
Самая страшная история на свадьбу местного богача случилась. Снарядил он роскошную тройку для своей красивой невесты, всей деревней мы за него радовались, свадебную телегу провожали. Но, только кони тронулись, оказался рядом со свадебным поездом какой-то старик с черными глазами, без белков, будто потухшие угли. Достал он стручок гороха и бросил под ноги коням со словами: «Восемь горошин, девятая невеста – несите кони с места!»
Поднялись кони на дыбы и понесли закричавших от страха людей. Принесло телегу аккурат к обрыву у Вулова камня, грохнуло об него, и все в пропасть свалились, не выжил никто. Бросились искать старика, а его уже и нет нигде, а на том месте, где стоял, лишь куча конского навоза. А знающие люди сказали, что в стручке гороха редко бывает даже семь горошин, а кто девять горошин найдет, у того в руках сила страшная окажется.
После этого позвал Амвросий Чудесник людей на бой с погаными идолами, и даже те, кто не верил в его бога, пошли за ним. А Ратибор, после того как священник людей на путь истинный наставил, позволил ему в Ладоге и в Искорости церкви поставить. Посадником здешним сделал. Но веру евонную так и не принял.
Ероха замолчал и закашлялся. Хват осушил еще одну кружку и добавил:
– Тех из Каменных Змей с острова, кто противился Амвросию, он изгнал. Кто не ушел, тех сожгли. Пощадил только одну из них, да и то потому, что за нее весь поселок попросил: Каменную Бабу. Многих она в свое время вылечила, а вот с Амвросием так и не поладила, все пыталась свои камни проклятые защищать. Но после ужасов Вулова камня притихла и заболела. Сейчас при смерти лежит.
Кузнец тяжело вздохнул:
– Ходил к ней недавно. За жену просил. А она говорит, что предали мы ее всей деревней. Ее и этот народ ее Тайный. Больше ни слова не сказала…
Кузнец махнул залпом еще кружку. И вдруг тяжело осел, уронив бородатый подбородок на широкую грудь-наковальню.
– Эх! – выдохнул Ероха. – Слушай, Ратмир, помоги этого борова до дома дотащить, а? Тяжелый, это самое…
Пока вели невнятно бормотавшего Хвата, Ратмир попросил показать, где Каменная Баба живет.
– Там ее дом, на самом отшибе, – пропыхтел, сгибаясь пот тяжестью кузнецовой руки, паренек. – Сама-то она не местная, как к нам пришла, на острове сразу поселилась. Не хотела людей сначала видеть. А потом многих вылечила. А теперь опять видеть никого не хочет. Не люди вы, говорит, а тля, добра не помнящая…
– Сурово, – сказал Ратмир.
– На то она Каменная Баба и есть, – ответил Ероха.
Покосившийся сарай, который мальчик назвал домом могущественной некогда ворожеи, чернел на окраине села, как гнилой зуб. Это была единственная изба, на которой не оказалось ни единого креста. У входа торчал длинный камень с высеченным знаком, от вида которого у Ратмира екнуло в груди.
Лабиринт. Луна. Бесконечность. Неровные, закручивавшиеся в спираль линии на каменной поверхности таили в себе тайну, к разгадке которой он приблизился почти вплотную.
– Чего застыл? Пошли, вон его дом уже с кузницей, – пробурчал Ероха, – я это самое, тебе в верхней клети войлока постелил и шкуры бросил. Вернемся, поспать тебе надо, а то вон какой бледный. А тебе еще с этой встречаться, а характер у нее тяжелый…
– С кем?
– Да ладно, не придуривайся. Вижу, что у тебя дело к Каменной Бабе есть. Некоторые до сих пор к ней за помощью приходят. Только отшивает она всех. И тебя отошьет. Не простила она нас.
Ероха вздохнул и, крякнув от натуги, поправил на плече длань кузнеца. Они завели с трудом переступавшего ножищами Хвата в избу и уложили прямо на сосновые доски пола. «Ничего, отоспится», – махнул рукой Ероха и, подумав, зачерпнул из бочки в углу воды ковшом. Ковшик поставил рядом с громко захрапевшим телом.
Из женского угла застонала лежавшая под шкурами женщина. Ероха снял со спины мешок, достал оттуда кожаную флягу и повернул голову к Ратмиру.
– Ладно, ты иди, а я еще здесь побуду. Надо ей отвару дать, мамка передала. А то этот пьяница пока проснется, она еще не дай бог с голодухи помрет, – Ероха быстро постучал по дереву, чтобы не сглазить.
Он как-то по-взрослому вздохнул и направился к снова застонавшей женщине. Ратмир мог видеть только ее худое, бледное лицо со впалыми щеками и заострившимся носом.
- Древние Боги - Дмитрий Русинов - Героическая фантастика
- Правосудие королей - Ричард Суон - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези
- Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари - Героическая фантастика / Фэнтези
- Подкидыш - Сергей Ульянов - Героическая фантастика / Периодические издания / Фэнтези
- Кроу. Суровые земли - Руслан Михайлов - Героическая фантастика
- Последний Словотворец. Ложная надежда - Ольга Аст - Героическая фантастика / Русское фэнтези / Фэнтези
- Дети змей, дети волков - Янина Волкова - Героическая фантастика / Фэнтези
- "Игра"-"Ловец знаний"-"Пасть". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Пастырь Роман - Героическая фантастика
- Огненный волк - Елизавета Алексеевна Дворецкая - Героическая фантастика / Исторические любовные романы / Русское фэнтези
- Браслет богини - Анастасия Азова - Героическая фантастика