Форма входа
Читем онлайн Женщина с большой буквы Ж - Барякина Эльвира Валерьевна
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
17. Люди, выкидывающие мусор на тротуар, достойны набивания морды.
18. Каждый народ достоин своего правительства. Диктатуры и полицейские государства возникают только тогда, когда народ соглашается кланяться и писать доносы.
19. Гомосексуализм меня не напрягает, если он никак не влияет на мою жизнь.
20. Суд присяжных не равняется торжеству закона. Скучающие и ничего не понимающие в юриспруденции люди не могут быть справедливыми и беспристрастными. В особенности тогда, когда идут в суд только из страха перед ответственностью.
21. Армия должна быть профессиональной. Чиновник, готовый переводить свой народ на пушечное мясо, заслуживает звания «враг народа».
22. Церковь, которая занимается коммерцией, а не благотворительностью, не должна иметь налоговых льгот.
23. Я не настаиваю на равенстве мужчин и женщин. Мы изначально разные. Однако я настаиваю на равноправии.
24. Если ты против коррупции – не давай и не бери взяток. Если же даешь и берешь – не жалуйся.
25. Нельзя делать «грязную» работу, исходя из принципа «все равно это кто-то сделает». Не нужно отвечать за всех. Нужно отвечать за себя.
Стена
[11 июля 2006 г.]
Я сидела у Агнессы, двоюродной сестры Зэка, и рассказывала ей про мечту моего детства – прекрасную страну ГДР.
– В нашем дворе жила девочка, у которой дядя служил в Западной группе войск. Он присылал ей немецкие жвачки. Как-то раз мне удалось обменять арбуз на пожеванную жвачку. О нежеваной я даже не мечтала.
А гэдээровские куклы! Таких платьев с рюшками не было даже у Софии Ротару! А бюстгальтеры! А восхитительные сапоги осенне-зимнего сезона! ГДР казалась нам пещерой Али-Бабы и Меккой одновременно.
Агнесса слушала меня с недоумением: ее ГДР была совсем иной.
Она родилась и выросла в Восточном Берлине, и в ее жизни всегда была Стена. Бетонные блоки высотой 3,6 метра опоясывали другое государство – Берлин Западный. Еще в 1945 году страны-победительницы поделили Германию на сферы влияния: одним половинку побольше, другим – поменьше, одним одну часть столицы, другим – другую. Стена шла прямо через улицы. Мешающие дома сносили; окна, выходящие «не туда», заделывали кирпичом.
– В Западном Берлине боялись, что вы на них нападете? – удивилась я.
– Это ГДР, а не ФРГ построила Стену.
– Зачем?
– Чтоб не дать нам удрать на Запад. Люди тысячами бежали от коммунизма. В Западном Берлине была свобода слова, свобода предпринимательства, свобода передвижения… А у нас – коллективизация и повышение норм труда. Мы жили очень бедно.
Бедно они жили! Моя подруга рассказывала, что в гэдээровских магазинах продавали по несколько сортов колбасы, и пиво было всегда, везде и без очереди.
– И даже когда в тысяча девятьсот шестьдесят первом году построили Стену, народ все равно уходил. Кто подкопы рыл, кто перелетал на дельтоплане… Некоторые даже перебирались по веревке, протянутой между домами.
– А пограничники что?
– Стреляли. Больше двухсот человек угрохали, а скольких ранили – бог весть.
Берлинская Стена разделила жизнь Агнессы на «до» и на «после». «До» были партсобрания, тупая пропаганда и всеобщее стукачество. А «после»…
В 1989 году Венгрия открыла границы, и восточные немцы ринулись через нее в Австрию, чтобы оттуда попасть в ФРГ. Это был массовый исход. Предотвратить его было нельзя, как нельзя остановить лавину. Но партия надеялась силой удержать разбегающийся народ.
– Во всех городах шли демонстрации. Мы слали на хер эту систему.
9 ноября правительство огласило новые правила выезда на Запад.
– Я смотрела выступление Шабовски15 по телевизору. Он говорил, что отныне каждый может посетить Западный Берлин. Мама не верила. У соседей мальчишку недавно арестовали за побег.
Но верить так хотелось! Агнесса схватила сумку, термос с кофе и выскочила на улицу.
У пропускного пункта творилось невообразимое. На мостовой – сотни брошенных машин. Холодно, сыро, а все улыбаются. И отовсюду слышно радио: из открытых окон, из переносных транзисторов.
Пограничники стояли как нашкодившие коты, готовые к драке. Толпа скандировала: «Убрать Стену! Убрать Стену!» Некоторые сумасшедшие подставляли друг другу спины и пытались перелезть поверху. «Ни с места!» – надрывался офицер, но его никто не слушал.
Какой-то мужчина притащил кувалду и ударил в Стену. Кусок бетона отвалился, вокруг зааплодировали. И тут с другой, Западной, стороны раздался глухой стук. Там уже кто-то пробивался навстречу.
Это стало сигналом. Люди хватали первое, что подвернется под руку – камни, арматуру, – и штурмовали Стену так, как штурмуют крепость лютого врага.
Стемнело. Фары освещали радостные лица. Удар! Еще удар! Бетонная глыба повалилась под ноги, открыв небольшой проем. С той стороны протянулась рука: «Мы здесь!»
В течение трех дней в Западном Берлине побывали 3 миллиона восточных немцев. Берлинская стена еще стояла, но уже не Стеной, а обычным городским забором. А потом ее и вовсе снесли.
Мы долго говорили с Агнессой. Припоминали, рассказывали и недоумевали. Еще с утра 9 ноября 1989 года несанкционированный переход в Западный Берлин карался смертью. В ночь на 10 ноября границу переходили даже те, кто стрелял в нарушителей. Мораль, законы бытия – все изменилось в одно мгновение.
Еще мы вспоминали о Горбачеве. У них, в Восточной Европе, он был зримым символом освобождения – человеком, добровольно отказавшимся от тирании. В России Горбачев ассоциировался с убогой нищетой и всеобщим развалом. Так кем же он был?
Еще я с грустью думала, что твой потолок может оказаться чьим-то полом. Я так мечтала о ГДР – стране жвачек и фильмов про Виннету, а сами гэдээровцы не понимали своего счастья: они хотели жить в ФРГ. Западные немцы тоже не были довольны и стремились к чему-то своему – недоступному и прекрасному.
И нет предела совершенству.
Записки надзирателя
[15 июля 2006 г.]
Женщина, у которой муж ушел на войну, называется соломенная вдова. А как называется женщина, у которой муж ушел в кино? Причем не временно, а насовсем?
Зэка нет в моей жизни. Сегодня в ней был компьютер, Пи-Пи и кошка по имени Кока-Кола. Агнессе опять надо было на гастроли, и она попросила меня посидеть с ребенком.
– Няня уволилась, – сказала она. – Пи-Пи целыми днями играет в Ближневосточный конфликт и захватывает заложников. Старушка больше так не могла.
На улице жара. Чем могут заниматься три женщины, запертые в доме? Я сказала Пи-Пи, что меня нельзя брать в плен: я – Кондолиза Райс и у меня много государственных дел. Ребенок вздохнул и полез в ящик стола.
– Тебя нужно покрасить, – заявила Пи-Пи, доставая коричневый фломастер. – А то ты ненастоящая Кондолиза.
– Мне некогда! – рявкнула я. – Иди с кошкой поиграй.
В течение часа Кока-Коле довелось побыть:
· Хизбаллой;
· Бейрутским аэропортом;
· дочкой;
· воспитательницей;
· падающим индексом Доу-Джонс;
· ковбойской лошадью;
· Микки-Маусом;
· президентом Путиным, председателем Большой восьмерки.
Потом Кока-Кола вспомнила, что у нее только девять жизней и еще одного издевательства ей не перенести. Она сиганула на шкаф и затаилась.
Я выбрала первый попавшийся DVD.
– Смотри кино, Пи-Пи. Потом перескажешь.
– Мардж! – позвала она через секунду. –
А почему у тетеньки большой живот?
В телевизоре сидела беременная женщина.
– У нее там ребеночек.
– А у тебя где ребеночек? В попе?
За мою попу Господь отомстил. Ночью меня разбудил кошачий визг и детский рев. Кока-Кола по непонятной причине любит спать в кастрюлях, тазах и прочих емкостях. На этот раз она выбрала детский горшок. Пи-Пи проснулась, вылезла пописать и, не глядя, уселась на кошку.
У нас у всех была истерика.
Сто лет одиночества
[19 июля 2006 г.]
Интересно, почему мужики всегда от меня уезжают? И всегда по делу. Впрочем, у них делом считается все, что угодно, – от подписания сделки до «попялиться на футбол в спортбаре».
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Женщина с большой буквы Ж - Барякина Эльвира Валерьевна бесплатно.
Похожие на Женщина с большой буквы Ж - Барякина Эльвира Валерьевна книги
- Из жизни людей. Полуфантастические рассказы и не только… - Александр Евгеньевич Тулупов - Периодические издания / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Возвращение вперед - Самуил Бабин - Драматургия / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Тот самый сантехник (СИ) - Мазур Степан Александрович - Прочий юмор
- Мой друг – Тишина - Игорь Сотников - Прочий юмор
- Средневековые битвы - Владислав Добрый - Боевик / Исторические приключения / Периодические издания / Прочий юмор
- Еврейское остроумие. Земля обетованная - Сборник - Прочий юмор
- Очаровательное массовое самоубийство - Арто Паасилинна - Русская классическая проза / Прочий юмор / Юмористическая проза
- 108 бусин ветра, или что делать, если ты просветлился - Георгий Ветер - Прочий юмор
- Законы Мёрфи - Джон Мерфи - Прочий юмор
- Прекрасная принцесса - Мэг Кэбот - Прочий юмор
