лучше, чем у Али Абдуррахима, который был прикован к постели. Господин Ахмад, вздохнув, произнёс:
— Мне кажется, что в скором времени я уже не смогу ходить в мечеть своими ногами, разве что на машине…
— Ты не один такой…
Он снова с тревогой сказал:
— Я очень боюсь, что буду прикован к постели, как Али, и прошу Аллаха почтить меня смертью до того, как меня постигнет полная немочь…
— Да избавит Господь и тебя, и нас от всевозможного зла…
Ахмад как будто испугался этой идеи, и продолжал:
— Ганим Хамиду парализован и прикован к постели уже около года. А Садик Аль-Маварди в течение нескольких месяцев мучился от того же. Да почтит нас Господь наш быстрым концом, когда придёт время.
Мухаммад Иффат засмеялся:
— Если такие чёрные мысли засели в твоей голове, то ты стал как баба. Заяви о единстве Божьем, брат мой!..
Дойдя до дома Али Абдуррахима, они вошли к нему в комнату, однако их друг опередил их, нетерпеливо выпалив:
— Вы опоздали. Да простит вас Господь…
В глазах его светилось недовольство человека, прикованного к постели. Улыбка появлялась на его губах лишь в момент встречи с друзьями. Он сказал:
— Я целый день только и делаю, что слушаю радио. Что бы я делал, если бы его так и не представили в Египте? Мне нравится всё, что я слушаю, даже лекции, которые я почти не понимаю. И вместе с тем, мы ещё не настолько стары, как того требуют от нас подобные мучения. Наши предки в таком возрасте брали себе новых жён!
На Ахмада Абд Аль-Джавада напал дух озорства:
— Есть идея! Что вы думаете о том, чтобы нам снова жениться? Может быть, это вернёт нам молодость и стряхнёт с нас болезни?!
Али Абдуррахим улыбнулся — он избегал смеха, чтобы на него не напал приступ кашля, мучившего его сердце, — и сказал:
— Я заодно с вами! Выберите мне невесту, но скажите ей честно, что жених не может двигаться, и ей придётся делать всё остальное…
Тут заговорил Аль-Фар, как будто вспомнивший нечто важное:
— Ахмад Абд Аль-Джавад быстрее тебя сможет увидеть своего правнука. Да продлит Господь наш его жизнь!..
— Наши поздравления с грядущим прибавлением в семействе, сын Абд Аль-Джавада!..
Но господин Ахмад, нахмурившись, сказал:
— Наима и впрямь беременна, но я не уверен. Я до сих пор помню, что говорили о её сердце в день, когда она появилась на свет, хотя и пытался забыть это, но напрасно…
— Какой же ты сухарь!.. С каких это пор ты веришь в пророчества врачей?…
Ахмад засмеялся и произнёс:
— С тех пор, как не могу заснуть до самого рассвета, едва отведаю лакомый кусочек, что они запретили мне…
Али Абдуррахим спросил:
— А как же милосердие Господа нашего?!..
— Хвала Аллаху, Господу миров.
Затем он пояснил:
— Я не игнорирую Божье милосердие, но один страх порождает другой. На самом деле, Али, не столько Наима беспокоит меня, сколько Аиша. За Аишу, за эту несчастную болит моё сердце в этой жизни. Если я уйду, то покину её одну-одинёшеньку в этом мире…
Ибрахим Аль-Фар сказал:
— Но ведь существует наш Господь, и Он лучший попечитель…
Ненадолго воцарилось молчание, пока голос Али Абдуррахима не прервал его:
— После тебя придёт и мой черёд увидеть своего правнука…
Господин Ахмад засмеялся и сказал:
— Да простит Аллах дочерей. Они старят своих родителей раньше времени.
Мухаммад Иффат воскликнул:
— Старик! Признайся лучше, что ты постарел и хватит уже упрямиться.
— Не повышай голоса из страха, что моё сердце услышит тебя и станет капризничать. Оно стало совсем как избалованный ребёнок…
Покачав с сожалением головой, Ибрахим Аль-Фар заметил:
— Ну и год! Каким суровым он был для нас: ни один из нас не остался цел и невредим, как будто нам всем была назначена встреча с болезнями!..
— Как в песне Абдель Ваххаба: «Давайте жить вместе и умрём тоже вместе»…
Они в унисон засмеялись, и тут Али Абдуррахим поменял тон и на этот раз серьёзно сказал:
— Разве это правильно? Я имею в виду поступок Нукраши…
Лицо Ахмада Абд Аль-Джавада нахмурилось:
— Как же мы надеялись, что всё вновь вернётся на круги своя. Да простит меня Аллах Всемогущий…
— Братья старались всю жизнь, потеряв её напрасно!..
— В наши дни любой прекрасный поступок напрасен…
Ахмад Абд Аль-Джавад снова сказал:
— Ничто меня так не огорчает, как уход из «Вафда» Нукраши. Не следовало доводить спор до такой степени…
— Интересно, какой конец ожидает Нукраши?
— Неизбежный конец. Где сейчас Аль-Басил и Аш-Шамси?.. Этот борец предрешил свою судьбу и увлёк за собой на дно заодно и Ахмада Махира.
Тут Мухаммад Иффат нервно сказал:
— Ну хватит уже этих разговоров. Я вот-вот совсем откажусь от политики!
Внезапно Аль-Фару пришла в голову идея. Улыбнувшись, он произнёс:
— А что, если бы мы были вынуждены — не приведи, конечно, Аллах! — быть прикованными к постели, как и господин Али, то как бы мы тогда смогли встречаться и беседовать друг с другом?
Мухаммад Иффат еле внятно произнёс:
— Это дело Господа, а не твоё…
Ахмад Абд Аль-Джавад рассмеялся:
— Если бы случилась такая беда, то мы бы переговаривались между собой по радио, как говорит папа Сухам в детской передаче!
Они все дружно засмеялись, и в этот момент Мухаммад Иффат вытащил часы и поглядел на них. Али
