Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Щека у него раздулась, как дыня, и так разболелась, что он даже жрать не может. Даже пить ему больно. Я ему сказал: «вырви зуб и забудь о нем. Хуже-то болеть уже не может». А он еще надеется, что все само пройдет. Впрочем, сам Кеси считает себя счастливчиком, раз уж провалялся эту ночь в постели, — и не так уж он не прав, если вспомнить, что творилось на улицах.
— А что случилось?
Эбрукс покачал головой, склонился над тарелкой и забросил в рот новую порцию бобов.
— Не положено рассказывать, — пробурчал он с набитым ртом. — Все будет шито-крыто — как всегда.
— Что?
Он с трудом проглотил бобы и отхлебнул кофе, чтобы пища успешно провалилась дальше. Оглядевшись по сторонам, он наклонился поближе ко мне:
— А убили кого-то. Я кой-чего слышал про шлюху, офицера и каких-то солдат. Говорят, офицер положил на нее глаз, но солдаты добрались до нее первыми. Он озверел и пристрелил одного из парней. Что-то в этом роде.
— Как мерзко! — проговорил я, отстраняясь от дыхания Эбрукса.
— Жизнь вообще мерзкая штука, — согласился он и вернулся к еде.
Я последовал его примеру, и вскоре Эбрукс отодвинул от себя тарелку и ушел. Мой обед состоял из четырех ломтиков ветчины и горы тушенных бобов с сухарями. Я смаковал трапезу, хотя она того не заслуживала, пока не заметил за одним из соседних столов Хостера с парой приятелей. Они широко ухмылялись, наблюдая за тем, как я ем, но сержант смотрел на меня со спокойной неприязнью. Один из его дружков закатил глаза и что-то сказал Хостеру. Другой фыркнул в чашку с кофе, расплескав его по всему столу, так что первый откинулся назад, задыхаясь от хохота. Однако выражение лица Хостера не изменилось. Он медленно встал и направился к моему столу. Я смотрел в свою тарелку, делая вид, что не замечаю его. Только после того, как он ко мне обратился, я поднял на него глаза.
— Выглядишь усталым, Бурв. Поздно ложишься?
Мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смог ответить:
— Нет, сержант.
— Уверен? А ты не приезжал прошлой ночью в город немного поразвлечься?
— Нет, сержант. Я всю ночь провел дома.
— В самом деле? — Он не стал ждать ответа. — Там, должно быть, очень одиноко. Когда человек все время живет один, он начинает прямо-таки мечтать о женском обществе. Разве нет?
— Наверное.
Я предположил, что он хочет выставить меня на посмешище, и старался не дать ему повода.
— Слышал последние новости, Бурв? — мягко спросил Хостер, доверительно наклонившись ко мне. — Она выжила. Доктора считают, через несколько дней она оправится достаточно, чтобы заговорить. И тогда она расскажет, кто на нее напал. А тебя, пожалуй, ни с кем не перепутаешь.
Он обвинял меня в насилии! Возмущение боролось во мне с потрясением. С большим трудом мне удалось сохранить внешнее спокойствие.
— Вчера я всю ночь провел у себя дома, сержант. Я слышал о нападении на женщину. Это ужасно. Но я не имею к нему ни малейшего отношения.
Он выпрямился:
— Ну, скоро мы все узнаем, верно? Только не вздумай сбежать. Далеко не уйдешь.
Люди в зале перестали есть и смотрели на нас. Они продолжали глазеть даже после того, как Хостер вернулся обратно к друзьям. Я огляделся и вновь принялся за еду.
Однако она больше не доставляла мне удовольствия. Я закончил трапезу, не поднимая взгляда от тарелки и не повернувшись в сторону сержанта с товарищами, даже когда они прошли к выходу прямо за моей спиной. Что ж, общество других людей изрядно отвлекло меня от мрачных мыслей. Я вышел из столовой на улицу, в то, что осталось от холодного дня.
Я похоронил старого солдата с последними лучами солнца, и, боюсь, единственное, что я произнес над свежей могилой, — это неловкую молитву доброму богу, в которой просил его не дать мне закончить дни так же, как этот несчастный. День выдался неприятно морозным, так что трескались губы, а руки немели даже во время тяжелой работы. Волоски в носу заиндевели и кололись, а шарф обледенел от дыхания. На крышку гроба летела не столько земля, сколько снег и лед. Я постарался насыпать над могилой холм побольше, а потом утоптать его ногами. Когда я вернулся к теплому очагу, уже окончательно спустился вечер.
Я стащил с себя обледеневшую одежду, развел огонь пожарче и повесил над пламенем котелок. На этой неделе мне достались неплохие припасы, включая ячмень и мясистую говяжью кость. Методом проб и ошибок я научился выпекать в очаге лепешки. Конечно, это был не хлеб, но результаты моих последних опытов получились вполне аппетитными. Я заранее замесил тесто. Перегибаться через собственный живот, чтобы следить за их приготовлением и вовремя переворачивать, доставляло мне крайнее неудобство. Иногда я почти переставал это замечать и просто принимал свое тело как есть. Но в такие дни, как сегодня, мне казалось, я запутался в чужой одежде. Я так ясно помнил, как работало мое тело прежде. Мне казалось, что я, как и раньше, должен быть способен легко присесть и высоко подпрыгнуть или завязать шнурки, не задерживая дыхания. Но всякий раз, когда я забывал о пленившей меня плоти, мне приходилось расплачиваться болью, судорогой или неудачей.
Когда все лепешки потемнели, я сложил их на тарелку и с кряхтением поднялся на ноги. Поставив их на стол, я щедро плеснул себе в миску супа. Чудовищным усилием воли мне удалось приберечь одно из яблок Хитча. Я уселся за стол, предвкушая пиршество. Еда мне поможет. Как бы ни огорчала меня жизнь, еда и процесс ее поглощения всегда оставались приятными. Еда стала моим спутником и утешителем. Я отказывался думать о намеках Хостера. Как он и сказал, скоро мы все узнаем. Когда женщина достаточно придет в себя, чтобы описать напавших, мое имя очистится от грязных обвинений сержанта. Я невиновен, и бояться мне нечего.
Стоило мне сесть, как снаружи донесся какой-то шум. Я замер, прислушиваясь. Кто-то спешился, потом слежавшийся снег заскрипел под сапогами. Я ожидал стука в дверь, но напрасно.
— Невар, впусти меня, — вместо этого услышал я.
На меня накатило почти непреодолимое желание остаться на месте. Я ничего не ответил. Но после недолгого замешательства подошел к двери и откинул щеколду. На пороге моего дома стоял Спинк. От холода его лицо побелело, лишь нос и верхняя часть щек были красными. Когда он заговорил, изо рта вырвался клуб пара.
— Могу я поставить свою лошадь рядом с
- Драконья гавань - Робин Хобб - Фэнтези
- Дорога шамана - Робин Хобб - Фэнтези
- Королевский убийца [издание 2010 г.] - Робин Хобб - Фэнтези
- Первый в своём роде. Сэм Ветров (СИ) - Углов Игорь - Фэнтези
- Волшебный корабль - Робин Хобб - Фэнтези
- Наследник рыцаря - Александр Абердин - Фэнтези
- Наследие - Робин Хобб - Фэнтези
- Врата Рассвета - Роберт Ньюкомб - Фэнтези
- Триумф - Робин Хобб - Фэнтези
- Ученик убийцы - Робин Хобб - Фэнтези