Довольная демоница похлопала его по щеке:
– Пока нет, малыш. Как появятся, я скажу, а пока иди работай.
– У меня оплата останется прежней или я могу себе взять оплату Изъякиля? – спросил он, и его глаза странным образом одновременно посмотрели один на меня, другой – на Мардаибу.
– Раз ты теперь управляющий, то его плата твоя, ему назначишь сам. Ступай! – приказала она.
Кабрам поклонился нам обоим и удалился спокойной, уверенной походкой человека, не обремененного сомнениями.
– Интересно, сколько он Изе положит жалованья? – произнес я.
– Он тестя не обидит, сколько тот наработает, столько и даст, – ответила демоница. Она участвовала в запрещенном ритуале и была почти счастлива.
– Иди за мной! – приказал я и пошел вглубь подвала, где стояли бочки с вином. Отодвинул одну бочку и показал на открывшийся лаз. – Там большие подземелья, и в них часто появляются плохие люди. Вот их ты можешь жрать сколько душе угодно. Но не часто! – добавил я, подумав, что она сожрет весь бомонд Азанара. – И будь осторожна, под личиной служанки Рабэ там не появляйся. Я не хочу, чтобы связали тебя или нас с демонами.
У Мардаибы алчно вспыхнули глаза.
– Я все поняла, хозяин.
– Пойдем, нас ждет второй акт трагедии «Низвержение кумира».
Не успели мы усесться за столом в зале, где нас ждала Ганга, как сверху раздался удивленный вой и появился Кабрам, который вежливо, но при этом за шиворот тащил Изъякиля и уговаривал того:
– Папа, теперь я управляющий, а вы будете стоять за стойкой и наливать напитки. Вы уже старый и другого дела не потянете.
Изя возмущенно упирался и пытался что-то сказать, но у него вырывался только звук, похожий на «оуо». Тут старый идриш увидел меня, извернулся и со всех ног помчался к нам, я даже не ожидал от него такой прыти.
– Ваша милость, босс! У нас тут бунт! Смотрите, это самозванец! – Он указал дрожащим пальцем на зятя. – Короче, я его увольняю. Ты уволен, морда идришская! – крикнул он из-за моей спины.
Но Кабрам только улыбнулся.
– Вы, папа, лучше собирайте вещи и переходите в другую комнату, я вам приготовлю рядом с помещением для охраны, вам и наверх не надо будет подниматься. А Циня будет жить здесь, со мной.
– Иди, Кабрам, работай, мы тут с папой сами разберемся, – сказал я и взмахом руки отправил его заниматься делами трактира. Такой деятельный управляющий очень может быть полезен, если учитывает интересы хозяина.
Кабрам поклонился и с достоинством ушел.
Я перевел взгляд на старика и сухо приказал:
– Присядьте, Изъякиль.
Изя, пылая возмущением и шипя как чайник, уселся.
– Это же надо, войти и сказать: «Папа я теперь управляющий, идите за стойку!» Вы это слышали? – обратился он к нам, ища сочувствия и поочередно обводя наши лица взглядом, в котором отражалась вся несправедливость, произошедшая с ним.
– Это мое распоряжение, Изъякиль, – спокойно ответил я и придавил идриша тяжелым взглядом.
Тот даже поперхнулся от этой новости. Несколько секунд недоуменно смотрел на меня, а потом начал сдавать зятя с потрохами.
– Босс, вы не можете так поступить! – наконец вымолвил он и сглотнул комок, который застрял у него в горле.
– Почему? – изобразив удивление, спросил я. – Кабрам твердой рукой управляет трактиром, у нас неплохая прибыль. Он молод, предприимчив, а вы старый и больной.
– Ваша милость, да Кабрам вор и мошенник! Он ворует ваши деньги, как можно ставить его управляющим? Если бы не я, он давно бы вас разорил! – Изя посмотрел на меня как на несмышленыша.
Действительно, удивительный народ эти идриши, своеобразный.
– Изя, пока ты был управляющим, я дважды заплатил за перестройку трактира, – начал перечислять я его прегрешения. – Ты сам поставил себе помощником вора и, зная об этом, смеешь утверждать, что я должен быть тебе, недоумку старому, быть благодарным за то, что не даешь ему меня пустить по миру? Кабрам с твоего позволения покупал порченое мясо, вымачивал его в уксусе, а отчитывался как за высший сорт. Он по завышенным ценам приобретал продукты и разницу забирал себе. Он обирал работников и разрешал им воровать в трактире, да многое еще чего, о чем я не хочу говорить. Мне остается тебя выгнать или повесить на столбе, как тех, кто пытался устроить здесь погром. Но я бываю добрым, и поэтому ты еще жив.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Изя онемел, не в силах справиться с охватившим его изумлением. Я ему не мешал.
– Но… если вы все знаете… то почему…
– Ты имеешь в виду, почему я, зная его вороватую натуру, поставил его управляющим?
Идриш сглотнул, силясь протолкнуть комок, застрявший в горле, и только согласно кивнул.
– Он обещал быть честным, – как можно спокойнее ответил я.
Казалось, идриша хватит удар. Он несколько мгновений таращился на меня, а потом спросил с такой долей скепсиса в голосе, что можно было по нему пускать океанские корабли, если бы они могли в нем плавать:
– И вы ему поверили?
– А ты, идриш, если окончательно не выжил из ума, посмотри на мое окружение. Изя, я умею быть убедительным.
В это время подошел Кабрам, спокойный и величавый, как слон, и положил на стол несколько мешочков, которые приятно звякнули.
– Здесь три тысячи золотых, – сказал он. – То, что я у вас украл, ваша милость.
Я кивнул и вернул ему один мешочек.
– Это приданое для Цини от меня.
Кабрам радостно схватил кошель и посмотрел на Изю.
Я перехватил его взгляд и усмехнулся.
– Идите, Изя, работайте.
Мы остались за столом втроем. Ганга надела новое платье и, пряча взгляд, исподтишка наблюдала мою реакцию. Зная, что равнодушным оставаться нельзя, я выразил свое восхищение:
– Моя дорогая, ты просто великолепна! Я не видел большей красоты.
Девушка от удовольствия зарделась, но капризно ответила:
– Ты обманщик, я уже четверть часа сижу рядом, а ты и глазом не повел в мою сторону.
– Давай договоримся сразу, милая Ганга: я мужчина, меня восхищают женщины, а не тряпки и кружева, в которые они одеты. Не жди от меня постоянного восхищения. Будь просто хорошей, умной невестой, а потом достойной женой. Красотой тебя наградил Творец, это не твоя заслуга. Конечно, я хочу тебя видеть в красивых платьях, которые только будут оттенять твою красоту. Но не уподобляйся тем женщинам, которых хвалят за внешность. Пусть тебя хвалят больше за ум, преданность и верность.
Во как я выдал ей нравоучение! Ганга растерянно уставилась на меня. А Мардаиба пошла на подхалимаж.
– Ах, хозяин, как вы красиво говорите! – Она даже всплеснула руками. – Но на белье вам стоит посмотреть, это новейшая модель из эльфарского тончайшего шелка. Как жаль, что я не могу себе такого позволить! – наигранно вздохнула она.
– Если он посмотрит на мое белье, то обязан будет тут же взять меня в жены, – сразу посуровела Ганга. – А у тебя хвост в трусах не поместится, – отбрила она демоницу и взглянула на нее как на предательницу.
Понимая, что разговор перешел в опасную для меня плоскость, я заторопился:
– Нет-нет, белье я смотреть не буду. Я еще маленький, и потом у меня важная встреча.
Встал, поклонился и был таков. Последнее, что я услышал, были укоризненные слова Мардаибы:
– Хозяйка, так вы до старости замуж не выйдете. С мужчинами нужно быть обходительнее, хитрее, тогда они становятся мягкие как воск и из них можно лепить что хочешь…
Я только головой покачал: демонов даже могила не исправит.
Моим следующим собеседником стал Марк Чарый.
– Слушай меня внимательно, Уж. Тебе предстоит первое, но очень важное задание. Нужно проследить за одной студенткой. С кем она встречается, хорошо, если удастся подслушать разговоры. Надо узнать как можно больше о тех, с кем она встречается.
Я наложил на себя иллюзию Эрны. Марк отпрянул, когда перед ним вместо босса появилась довольно привлекательная молодая особа с серьезным взглядом и в синей мантии. Потом она мгновенно сменила одежду и была уже в платье и короткой шубке мехом внутрь, обшитой сверху бархатом. Девушка несколько раз повернулась и моим голосом спросила:
