Форма входа
Читем онлайн Ультиматум губернатору Петербурга - Андрей Константинов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Старший лейтенант Сазонов приложил ухо к богато отделанной резной филенке двери. Он прислушивался долго, секунд двадцать. Потом поманил пальцем напарника и теперь уже два уха стали прослушивать дверь. Второй опер неопределенно пожал плечами и показал жестом: входим. Сазонов согласно кивнул головой. Звук, напоминающий стон или мычание, который ему видимо послышался, больше не повторялся. Старший лейтенант взялся за ручку двери. Напарник сделал два шага назад и поднял руку с пистолетом. Давай! Он шепнул это одними губами. Сазонов нажал на латунную, манерно изогнутую ручку и рванул дверь на себя.
* * *Птица проснулся с сильной головной болью… Перед глазами стоял низкий песчаный берег в белоснежной пене прибоя и стройные кокосовые пальмы вдали, над бунгало… Он смотрел на эту сказочную картинку несколько секунд, прислушиваясь к себе и ощущая чье-то присутствие за спиной. Пейзаж был знакомый. Такие он видел не раз, приближаясь к берегу на борту десантного катера. Мягко покачивалась палуба, рокотал дизель, слегка шевелились верхушки пальм… Эта картинка была мертва, статична. Фотография, понял Птица, вернее — фотообои. И Сохатый за спиной. Он повернулся, зажмурившись на секунду от головной боли. А когда открыл глаза, встретился взглядом с незнакомой женщиной. Простое миловидное лицо без косметики, улыбка, домашний халат. В одной руке картофелина, в другой ножик.
— Здравствуй, Птица, — сказала она. — Меня зовут Юля.
— А… — растерянно произнес он. — Очень приятно, Юля.
— Я все про тебя знаю, — сказала она. — От Мишки. Рада познакомиться…
— Спасибо ему… — через силу выговорил он, — мне он тоже много о вас рассказывал.
— А вот это неправда, — засмеялась она. — Вы с Мишкой не виделись со дня военно-морского флота. А мы с ним познакомились позже.
Птица вконец смутился. Он сел на раскладушку, старенькая алюминиевая конструкция заскрипела.
Интересно, что там Сохатый про меня наговорил? Что значит я все про тебя знаю?
— На «вы», кстати, ко мне не обязательно, — сказала Юля, отвернувшись к плите. — Завтрак еще не готов, а кофе — пожалуйста.
— Спасибо, — сказал Леха. И посмотрел на часы-ходики на противоположной стене. Стрелки показывали почти половину десятого. — А где Мишка?
— Скоро должен быть. Он сказал — прокачусь по делам, а тебе велел обязательно дождаться. Я сейчас убегаю на работу, извини… Картошка и сосиски на плите, твоя одежда вычищена, висит в ванной. Вот так, товарищ Пернатый.
Она обернулась, посмотрела на Птицу:
— Ты не обижаешься, что я тебя так зову? Фамильярно…
— Нет, — улыбнулся он. И подумал, что она чем-то похожа на Наташку. От этой мысли ему Стало очень плохо. Он продолжал улыбаться, но внутри уже взметнулась волна отчаяния. И страха. Он и не подозревал, что ему может быть так страшно. А еще он люто ненавидел себя…
— Нет, — улыбнулся он. — Все в порядке, Юля. Болела голова, ныл левый бок, покрытый фиолетовой печатью гематомы. (Это Ванька Колесник ударил его ботинком). Юля смотрела на него так, как будто о чем-то догадывалась. На самом деле это было не так.
— Я принесу Мишкин халат, — сказала она. — Тебе будет впору.
— Спасибо, — ответил он. Слова доносились как бы издалека, из тех далеких бунгало на фотообоях. Там шелестели листья пальм под теплым тропическим бризом, неустанно шумел прибой, и смуглые белозубые девушки сплетали венки из невиданных цветов. Они ничего не знали о тротиловых брикетах, о бульканьи крови из перерезанного горла нетрезвого сторожа-отставника и ледяном ветре, свистящем в колючке вологодской зоны. Они и не хотели ничего об этом знать.
Птица сжал голову руками… Леша, с тобой все в порядке? Кто-то говорит. Совсем рядом. Кажется, обращаются к нему, но в завывании ветра слов не разобрать.
— Леша, — положила руку ему на плечо Юлия, — с тобой все в порядке?
Да, это обращаются к нему. Он медленно открыл глаза, — над ним склонилось встревоженное женское лицо. Эта та… таитянка.
— Да, со мной все в порядке.
Юля смотрела внимательно, изучающе.
— Не тошнит? Я боюсь — у тебя сотрясение мозга. Головокружение?
— Нет, Юленька, все о'кей. Это с похмела.
— Ай, товарищ Пернатый, нехорошо врать медработнику.
— А-а, ты врач?
— Нет, — она улыбнулась, — всего лишь медсестра. Вот тебе халат, одевайся, морпех.
Птица промолчал. Он даже не догадался сказать спасибо, накинул Мишкин халат и сел пить кофе. Через пять минут Юлия — уже в плаще, в джинсах — махнула ему рукой и ушла. Щелкнул замок. Птице показалось, что этот звук навсегда отсек его от прежней жизни. А на плите варилась, булькала картошка. На скатерти, имитирующей деревенскую рогожку, лежала упаковка каких-то таблеток, оставленных медсестрой Юлией. И дымилась в подрагивающих пальцах сигарета. Все было совершенно буднично, обычно… но это обман. Такой же, как импортные фотообои на стене. Такой же, как аромат кофе, которого ты уже не ощущаешь. Такой же, как дымок сигареты.
Все это как бы существует. Но уже вне тебя. Вернее, ты существуешь вне всего этого. И по-другому теперь уже не будет.
Птица уронил столбик пепла на скатерть. Дунул. Столбик рассыпался, взвихрился… Прах. Ничто. Выброс вулкана. Имитация рогожки. Фотообои… Сигарета подрагивала в пальцах, страшно болела голова. Ослепительно ярко горела золотая фольга аптечной упаковки… И, кстати, та, вчерашняя молочница…
Страшно хотелось завыть. Но он молчал. Он сидел и ждал возвращения бывшего морского пехотинца Михаила Гурецкого. Сохатого.
* * *Сазонов нажал на латунную, манерно изогнутую ручку и рванул дверь на себя.
Обнаженная женщина сидела за письменным столом и целилась в Славку Ряскова из обреза. Капитан начал падать вправо, уходя с линии выстрела за спасительную стену… Но было уже поздно. Черные дыры ружейных стволов, напоминающие лежащую на боку восьмерку — математический символ бесконечности — полыхнули яркими желтыми вспышками. И два свинцовых хлыста обожгли левый бок капитана Ряскова. Уже падая, он все-таки спел нажать на спуск. ПМ выплюнул девятимиллиметровую тупоносую пулю, и над правым соском Маргариты образовалась аккуратная маленькая дырочка. А дверь все еще открывалась… Она открывалась, и Славка Рясков смотрел в четкий прямоугольник дверного проема. В нем, словно в раме картины, сидела обнаженная женщина.
Еще стоял в ушах грохот трех выстрелов, еще не успела упасть на пол стреляная пистолетная гильза. А мир уже изменился, он стал другим. Он стал беднее на две человеческие жизни.
И звучал в грохоте выстрелов раскатистый смех Терминатора.
За спиной капитана Ряскова вдребезги разлетелся плафон бра на стене. Славка упал. На дистанции около двух метров картечь шла еще очень кучно, левый бок капитана представлял собой одну сплошную рану. Лежащая на боку восьмерка — стволы обреза — уже влекла его в бесконечность. Крупно вздрагивало тело Маргариты. Кровь толчками выплескивалась из отверстия в груди и падала на лист бумаги. На черный заголовок — Ультиматум.
Трое оперативников ФСБ ошеломленно смотрели на своего умирающего товарища в луже крови. На вороненые стволы обреза, зажатого в тиски, на кусок капроновой веревки, протянутой от ручки двери к спусковым крючкам. Стволы еще слабо дымились, сочились кисловатым пороховым запахом. А за сизым дымом умирала с широко распахнутыми глазами Маргарита Микульска. Шестьдесят метров скотча ушло на то, чтобы надежно привязать ее тело к креслу, а руки — к рукоятке обреза. На столе перед обнаженной женщиной лежал лист бумаги с отчетливым машинописным текстом. Кровь уже полностью залила текст, оставив только подпись: ТЕРМИНАТОР.
Гурецкий перехватил взгляд прохожего. Удивленный, недоумевающий. Усмехнулся про себя и сел в машину. Бомжей и попрошаек всех мастей в Питере за последние годы стало полно. (А как же — реформы идут!) К ним привыкли, практически не обращали внимания. Но бомж, разъезжающий на собственном автомобиле, пусть это всего лишь «москвич»… удивление прохожего было понятно.
Михаил Гурецкий бросил сумку со звякнувшими пустыми бутылками на пол и вставил ключ в замок.
Остывший двигатель не давал тепла, в салоне было почти так же холодно, как на улице. Ладно, поехали… А то вдруг окажется этот внимательный прохожий шибко сознательным, звякнет в ментуру. Там решат, что бомжара ломанул чужую машину. Объясняйся потом! Этого Сохатому определенно не нужно.
Даже когда документы подтвердят его личность и право собственности на автомобиль, у ментов все равно возникнут вопросы. Холодный движок тянул плохо, стремился заглохнуть. Мишка вытащил привод подсоса до упора… Да, довольно трудно будет объяснить, почему заместитель начальника СБ очень не хилой фирмы разгуливает по городу в драных джинсах и замызганном плаще. В полукилометре от дома, из которого тайно выносят трупы. Кто, кстати, выносит? Похоже — ФСБ. Гурецкий тяжело задумался.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ультиматум губернатору Петербурга - Андрей Константинов бесплатно.
Похожие на Ультиматум губернатору Петербурга - Андрей Константинов книги
- Грозовой перевал - Игорь Афонский - Боевик
- Реаниматор - Валерий Горшков - Боевик
- Адвокат - Андрей Константинов - Боевик
- Мой желанный убийца - Михаил Рогожин - Боевик
- Русские боги - Казаков Дмитрий Львович - Боевик
- Мужчина для Ани - Андрей Константинов - Боевик
- Боевой друг. Дай лапу мне! - Александр Тамоников - Боевик
- Удар мечом (с иллюстрациями) - Лев Константинов - Боевик
- Забудь дорогу назад - Сергей Зверев - Боевик
- Скиталец. Боярин - Калбазов Константин - Боевик
