— Не беспокойся, отец, я не мальчик и в мышеловку не угожу, мне не нужна головная боль. Эти сёстры симпатичные, я с ними дружу, и всё. К тому же ни одна мне не нравится.

— Для кого же тогда подарок?

— Для другой, совершенно свободной, которой как раз ничто не угрожает, в том числе интриги и сплетни, будь спокоен.

— И ещё: твоя мать живёт в Баии из-за всех вас. Мне было бы приятней, если бы она жила здесь, но она не может оставить твою сестру без присмотра.

— Веринью? — рассмеялся Даниэл. — Отец, поверь тому, что я скажу: Веринья — самая светлая голова в семье. Она решила, что выйдет замуж только за миллионера, а раз она решила, то так тому и быть. Так что за Веринью не беспокойся.

По мнению почтеннейшего судьи, Даниэл — большой циник. Дона Беатрис вернулась в гостиную, неся маленькую фигу, оправленную в золото. Сгодится? Отлично, мерси.

Стоя против магазина, он играет фигой в кармане плаща. Закуривает ещё одну сигарету, дождь хлещет ему в лицо. У дома сестёр Мораэс гаснет большой костёр и от бросаемых в него слугами новых поленьев не загорается. В ночь чудес на Святого Жоана у сестёр накрыт стол, на столе маисовая каша, мануэ и ликёры. Все четыре сестры сидят в ожидании. Дождь не даст никому выйти из дому, кроме кумушек, каких-то родственников и знакомых, у них никого нет. А Даниэл? Сегодня во всех домах праздник, где же, в каком танцует Даниэл? А может, он получил приглашение от Раймундо Аликате? Даниэл думает о сёстрах, они симпатичные и все четыре на грани своих возможностей, последней надежды, но самая молодая привлекательнее всех, и эти её пышные груди, завтра он пойдёт навестить их, полакомится маисовой кашей, пофлиртует с Магдой, Амалией, Бертой и Теодорой — они для него прекрасное прикрытие. Дождь течёт по лицу юноши, если бы не вкус поцелуя Терезы, не трепет её тела в его объятиях, не блеск влажных глаз, он бы уже ушёл.

Наконец до его слуха долетает шум грузовика, подъехавшего к лавке, сейчас капитан уедет. Что этот сукин сын задерживается? Затем на углу вспыхивают фары и, пронзая темноту, скрываются в плотной пелене дождя. Даниэл закуривает ещё одну американскую сигарету. Покидает укрытие, подходит ближе к дому, отсюда лучше наблюдать; дождь продолжает лить, мокнут его кудри. В появившейся узкой полоске света Даниэл различает распущенные волосы и мокрое от дождя лицо Терезы Батисты.

Если кто-то в чудеса и не верит, то только не я. А верите ли вы или нет, это дело ваше, как считаете нужным. Вы, ваша милость, заходите издали, задаёте вопрос за вопросом, и каждый следующий хитрее предыдущего, а такие, как вы, с ласковым подходом и жизненным опытом, обводят простых людей вокруг пальца, добиваются откровенности и даже свидетельства. Я знал одного комиссара, точь-в-точь как ваша милость; никто о нём не мог сказать ничего плохого, он никогда не кричал, никого не бил и не арестовывал, он только разговаривал так мягко, спокойно: расскажите мне, скажите, сделайте любезность, — мягко стлал, да жёстко спать было. Ваша милость не из полиции, я знаю, сеньор, знаю и не хочу вас обидеть, конечно, вы всё спрашиваете не ради зла, но так много спрашиваете о Терезе Батисте, что начинаешь подозревать, ведь дыма-то без огня не бывает: кто спрашивает, тот хочет знать, а зачем вам всё это знать? Чтобы, вернувшись домой, обо всём этом рассказывать во всех подробностях? Так вот, если всё знать о ней хотите, имейте в виду, что только здесь, на ярмарке, ваша милость получит больше тридцати записей, рассказывающих о Терезе Батисте, и все рассказы в стихах и с сюжетами. Триста рейсов не деньги, дешёвка, да в этом дорогом мире самая высокая цена — жизнь, но ваша милость, прикоснувшись к бедности народа, найдёт поэзию жизни. За сущий пустяк вы узнаете, чего стоит Тереза.

Но раньше, чем вам всё расскажут и поручатся, что это чистая правда, я скажу, что чудеса случаются, иначе бы не существовали все блаженные святые и чудотворцы, да и что бы было с народом? Падре Сисеро Роман, блаженная Мелания из Пернамбуко, Афонсина Девственница, святой прокажённый по имени Арлиндо, Покрытый язвами, сеньор Бон Жесус да Лапа, который также блаженный, но лечит любую болезнь, — разве не они останавливают засуху, чуму, наводнения, не они сдерживают голод, отгоняют болезни и помогают в коатинге кангасейро мстить за несчастье народное. Ах! Если бы не они, скажите, уважаемый сеньор, что бы было с людьми? Надеяться на помощь доктора, полковника или правительства? Да если бы мы ждали помощи от правительства, от власть имущих лордов, голод и болезни давно бы покончили с жителями сертана, и если народ ещё жив, то только благодаря чуду.

Говорят, что архангел Гавриил, будучи свидетелем всех бед Терезы, которую увели силой, обесчестили, лишив девственности, совершил чудо, вернув ей невинность, но ваша милость пусть не удивляется, если обнаружит, что замешана в этом деле и блаженная Афонсина Девственница, у которой по этой части большой опыт: над ней надругались восемнадцать жагунсо, последним был Верило Лима, прозванный из-за его мужских способностей Верило Железный Засов, так вот, Верило тут же умер от болей в желудке, а блаженная после того, как он её оставил в покое, сделалась опять девственной и совершенной, как раньше. Архангел ли, блаженная или оба сразу совершили это чудо, но только все знают, что, когда Тереза Батиста меняет мужчину, она опять девушка, опять девственница, и слава об этой её способности идёт по свету.

Удивительное чудо, ваша милость, так любящий спрашивать, и очень ценное, как поёт в своих куплетах на всех дорогах, ведущих в Сержипе, Симан из Ларанжейраса.

Это несложное чудо,Простое и настоящее,Произошло с Терезой,Только ей даровано.Ночью была обесчещена,Утром проснулась девственной.Хоть бы одно это чудоСлучилось с моей старухой.

Если кто-то в чудеса и не верит, то только не я.

Эта короткая ночь, длившаяся век, началась, когда Тереза вышла во двор и очутилась в объятиях Дана. Дан целует ей лицо, щёки, лоб, губы. И как такое могло случиться, чтобы за несколько минут то, что всегда было для неё плохим, превратилось в хорошее, несчастье обернулось счастьем? Ведь совсем недавно в постели с капитаном она была натянута как струна, в горле стоял комок, в животе кол, тошнота и отвращение ко всему, что в ней и вне её. Выйдя из комнаты, когда капитан наконец её отпустил, за тазом с водой, Тереза почувствовала, что её вырвет, и её вырвало.

Сейчас же, в мокром от дождя ситцевом платье, она жмётся к груди Даниэла, который трогает её грудь, губы, омытое дождём лицо. Терезой овладевают доныне неведомые ей чувства и ощущения: ноги её подкашиваются, где-то внизу живота она чувствует холод, но щёки пылают от жара, ею завладевает неожиданная грусть, желание плакать и в то же время смеяться, радость, очень похожая на ту, когда она на ферме взяла в руки куклу внучки доны Брижиды — оставь куклу, чума! — жажда чего-то и хорошее самочувствие — всё сразу, вперемешку, ах, как хорошо!

Как только Тереза услышала шум удаляющегося грузовика, она побежала мыться той самой водой, что принесла было капитану и которой он не воспользовался, торопясь уехать на праздник. Тереза запаздывала; когда зазвонил церковный колокол, было уже девять часов — в девять ровно, сказал ангел, — она ещё была не одета и не успевала вымыться вся целиком. В тазу, в котором по вечерам Тереза мыла ноги капитану, она постаралась смыть всю грязь, оставленную на её теле, но текущую по ногам сперму смыть не смогла, как и оставшуюся внутри, что пачкала её внутренности.

Там, за порогом, дождь, он её отмоет и сделает чистой; сердце Терезы бьётся рядом с сердцем Дана, она всматривается в лицо ангела, спустившегося с неба; его губы завладевают её ртом, язык пытается в него проникнуть. Тереза не сопротивляется, позволяет Дану целовать себя, но не отвечает, она ещё во власти страха и отвращения. Здесь, во дворе, когда наступила эта не знающая конца ночь и Даниэл приоткрыл ей рот и кончик его языка проник в него, в Терезе вновь закипела ненависть, то самое чувство, которое помогало ей сопротивляться капитану целых два месяца, пока не возник у неё панический страх, сделавший её рабыней. Страх отступил, но ненависть вернулась, и какое-то время она торжествует над возникшей было грустью и радостью Терезы, она скована, напряжена, и это не ускользает от опытного Даниэла, который смиряет свой натиск. Непрекращающийся дождь помешал Дану увидеть вспышку гнева и глазах Терезы, но способен ли он был понять этот гнев, если бы увидел?

Ничего не знающий Даниэл поборол страх и ненависть Терезы, он опять целует её, целует губы, глаза, лицо; Тереза слабеет, она уже не думает о капитане, приходит успокоение. Когда Дан на мгновение оставляет её губы, она улыбается и говорит:

— До рассвета он не вернётся. Если хочешь, мы можем войти в дом.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 110

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тереза Батиста, уставшая воевать - Жоржи Амаду бесплатно.

Похожие на Тереза Батиста, уставшая воевать - Жоржи Амаду книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Габриэла, корица и гвоздика - Жоржи Амаду - Современная проза
Большая Засада - Жоржи Амаду - Современная проза
Волшебный свет - Фернандо Мариас - Современная проза
Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь - Василий Песков - Современная проза
Война Белой Розы - Аделаида - Современная проза
Врайт Букс - Аше Гарридо - Современная проза
Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
Мост - Радий Погодин - Современная проза
В кварталах дальних и печальных - Борис Рыжий - Современная проза

Оставить комментарий