Форма входа
Читем онлайн Реквием для хора с оркестром - Антон Твердов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Припомнив все это, Эдуард и Гаврилыч поняли, что ничего хорошего им не светит. Поэтому за предложение, последовавшее от Сулеймана ибн Сулеймана, ухватились сразу.
— Переводись от нас к чертовой матери, — сказал ибн Сулейман. — То есть не к чертовой матери, а обратно в свою проклятую провинцию — в Пригород. Нам тут такие не нужны. Еще я понимаю — ты был бы коренным горожанином, но ты ведь голь перекатная — всю загробную жизнь кантовался в Пригороде. А теперь из грязи к нам лезешь? Не пройдет у тебя этот номер!
Сулейман ибн Сулейман долго еще распространялся на тему засилья в Городе ничего не соображающих и никуда не годных провинциалов, но Эдуард Гаврилыч его уже не слушал, довольный тем, что, согласившись на обратный перевод, спас свои головы от неминуемого отсечения.
Но, как выяснилось немного позднее, и на старом своем месте работы разжалованный в лейтенанты Эдуард Гаврилыч долго не усидел. Тот участок, который он когда-то курировал, был передан ифриту Рашиду. Рашид же, как участковый, был совсем никудышным. Он целыми днями сидел в кабаке у бармена Папинаци и дул «бухло». Это занятие, как обычно и бывает, захватило его целиком — и у Рашида не оставалось времени даже на то, чтобы обойти вверенный ему участок, выявить какое-нибудь нарушение и составить протокол. По этой самой причине участок Рашида начальство в лице Артура Артуровича стало считать самым образцовым — за все время службы на участке Рашидом не было зафиксировано ни одного мало-мальски серьезного преступления и соответственно не было принято по отношению к населению никаких карательных мер, если не считать, конечно, один-единственный случай ареста. Арестован был бармен Папинаци по обвинению в нападении на представителя властей — то есть на самого Рашида. Но этот случай особого внимания не заслуживай, так как Рашид первый врезал Папинаци, осмелившемуся протестовать против постоянной и многообъемной экспроприации Рашидом «бухла». Получив в глаз, Папинаци побежал жаловаться Артуру Артуровичу, но не добежал, был перехвачен Рашидом же на половине дороги и дополнительно избит, а затем заточен в Смирилише. Из Смирилища, впрочем, Папинаци скоро выпустили — надо же было кому-то пополнять запасы «бухла» в кабаке.
Так или иначе Рашидом были довольны, и участок Эдуарда Гаврилыча бывшему владельцу возвращать не собирались.
Эдуард Гаврилович пошел на прием к Артуру Артуровичу, и тот, кривясь, предложил место надзирателя над колонией корнеплодов. Эдуард вздохнул, Гаврилыч взвыл, но деваться было некуда — пришлось согласиться.
Так потянулось нудное и тяжелое время работы лейтенанта Эдуарда Гаврилыча на последней его должности — должности надзирателя.
* * *Надо сказать, что должность надзирателя в колонии корнеплодов учредили только что и все искали на нее сотрудника, согласившегося бы день и ночь находиться на территории, осуществляя надзор над своими подопечными. При этом вольнолюбивых корнеплодов строго-настрого запрещено было наказывать, потому что всякого рода репрессивные меры корнеплоды воспринимали как личное оскорбление и переживали тяжело, так как вообще тяжело переживали всякую власть над собой. Писали жалобы непосредственно правителю Мира и вообще инициировали такую волокиту, что черту тошно становилось. Тем не менее целая колония без надзора — вещь совершенно немыслимая. Нужен был сотрудник, готовый выдерживать постоянный шквал словесных нападок и, не вступая по возможности в препирательства, постараться найти с корнеплодами общий язык.
Охая и вздыхая, Эдуард Гаврилыч приступил к работе. Корнеплоды встретили своего надзирателя всеобщим шиканьем и криками:
— Позор сатрапам!
— Молчать! — по привычке прикрикнул Гаврилыч, но его голос был тут же заглушен.
— Попробуй только тронь! — вопили корнеплоды. — Мы жалобу накатаем такую, что тебя самого засадят в Смирилище! Вон с нашей исторической родины! Палачи! Даешь самоуправление…
После этого Гаврилыч сразу понял, что долго он здесь не задержится. Поначалу работал только Эдуард, выполняя рекомендации руководства — не вступать в споры. Эдуард произносил долгие монологи, раскрашивая их латинскими афоризмами и примерами из истории Римского права, призывал корнеплодов к порядку, пытался воздействовать на них такими понятиями, как «политическая сознательность» или «гражданская совесть». Но ничего не получалось. Корнеплоды сам факт наличия надзирателя восприняли в штыки, и любые попытки договориться с ними неизменно проваливались. Промучившись так некоторое время, Эдуард отступил.
Два дня ифрит только и делал, что прогуливался вдоль забора и молчал. Вконец распоясавшиеся корнеплоды устраивали митинги и демонстрации, шагая на своих коротких ножках по грядкам с самодельными транспарантами «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем», «Ешь ананасы, рябчиков жуй» и другими подобными. В конце концов случилось то, чего и следовало ожидать, — Гаврилыч не выдержал и одним ударом пудового кулака вколотил в сырую землю сразу с полдесятка особенно пронзительно вопящих корнеплодов.
И немедленно колония зловеще затихла. Среди грядок замелькали листки бумаги — Эдуард Гаврилыч понял — пишут жалобы. Как раз приближалось время очередного производственного совещания Пригородной милиции, и Гаврилыч и Эдуард, переглянувшись между собой, одновременно подумали тоскливое: «Погонят нас и отсюда».
И были правы. Очень скоро грянуло совещание, на котором…
Впрочем, Эдуард Гаврилыч очень хорошо помнил то самое совещание.
* * *Неудачников не любит никто. Поэтому, как только Эдуард Гаврилыч вошел в зал для совещаний, откуда в прошлый раз выходил под аплодисменты и с гордо поднятой головой, никто с ним не поздоровался. Ексель и Моксель, случившиеся рядом, демонстративно отвернулись, а вокруг того места, куда уселся притихший надзиратель колонии корнеплодов, сразу образовалась угрюмая пустота.
Эдуард Гаврилыч затих и стал с тоской ждать начала. Совещание началось вполне традиционно. А именно — за несколько буквально сглотов до появления в зале начальника Пригородной милиции на трибуну на низенькой и лохматой лошадке въехал все тот же неистребимый Рашид. И лошадка, и Рашид были пьяны безобразно, причем лошадка пыталась петь песню, но по понятным причинам у нее получалось только:
— Иго-го!
А Рашид бессмысленно улыбался и молчал. Взгромоздившемуся на трибуну всаднику возмутились все, особенно почему-то сотрудник отдела нравственности Пригородной милиции лейтенант Калигула (идентификационный номер 900-22). Размахивая руками и топая ногами, лейтенант потребовал немедленно вывести из зала нарушителя порядка — что и было исполнено, — но не в порядке подчинения требованию Калигулы, который, как знали все присутствующие, и сам в свое время был не прочь пошалить, а потому что вот-вот должен был появиться сам Артур Артурович.
Сам Артур Артурович появился незамедлительно после того, как Рашида вместе с его лошадкой стащили с трибуны и выволокли во двор протрезвиться. Очевидно, у Рашида с собой было припрятано «бухло», поскольку ничего он не протрезвился — об этом можно было судить по раздававшемуся со двора грубоголосому пению под аккомпанемент лошадиного ржания — да еще по тому, что Рашид дважды врывался в зал заседания с почти нечленораздельными требованиями расстрелять бармена Папинаци — первый раз лошадка тащила на себе Рашида, а второй раз — Рашид на себе тащил лошадку.
Понятно, что у Артура Артуровича, наблюдавшего все эти паскудства, настрой был вовсе не благостный. Поэтому начал Артур Артурович не с обычного приветствия собравшимся, а сразу с озвучивания заготовленных вопросов, которых было три.
— Во-первых, — морщась из-за невнятных криков Рашида, раздававшихся со двора, заговорил Артур Артурович, — на повестке дня у нас вопрос о поведении начальника Стола Доносов. Иосиф Виссарионович, вы здесь?
Молча посасывая трубку, со своего места поднялся Сталин.
— На прошлом совещании, товарищ Сталин, мы уже обсуждали вас, — напомнил Артур Артурович, — я обратил внимание ваших коллег на тот факт, что вы фальсифицируете результаты работы вверенного вам ведомства — то есть пишете допросы самостоятельно. На бумагу, посланную на вас моему непосредственному начальству, пока ответа не было. Вас очень уважают в нашем мире, и я даже предполагаю, что инцидент с фальсификацией останется без последствий. Но последние ваши художества, Иосиф Виссарионович, перешли уже все границы…
Артур Артурович выдержал театральную паузу, которую немедленно заполнил долетевший со двора пьяный голос Рашида:
Мне жениться давно надо,
ох, жениться я хочу!
Если к осени не женят,
хером печку сворочу… Иго-го!
Артур Артурович снова поморщился и продолжал:
— Недавно я получил еще две жалобы. Вот, сейчас зачитаю. Жалоба от заместителя начальника Стола Жалоб.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Реквием для хора с оркестром - Антон Твердов бесплатно.
Похожие на Реквием для хора с оркестром - Антон Твердов книги
- Приятно познакомиться - Антон Твердов - Юмористическая фантастика
- Основание - Лякмунт - Юмористическая фантастика
- Монстрячий взвод - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Народ - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Дневник Маргариты (СИ) - Панфилова Маргарита - Юмористическая фантастика
- Три глаза и шесть рук - Александр Рудазов - Юмористическая фантастика
- Моцарт - Андрей Белянин - Юмористическая фантастика
- Кащей Бессмертный — поэт бесов - Борис Штерн - Юмористическая фантастика
- Внутренности жизни - Андрей Юровник - Периодические издания / Русская классическая проза / Социально-психологическая / Юмористическая фантастика
- Экспедиция в преисподнюю - Аркадий Стругацкий - Юмористическая фантастика
