Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Защитник «Динамо» и сборной 80-х Олег Кузнецов в нашем разговоре вспоминал:
– Порой взгляд Лобановского был таким, что мы не могли поднять головы и посмотреть ему прямо в глаза. Что интересно, с возрастом это ощущение не пропадало, а укреплялось. Что я чувствовал в 20, что в 28 – без разницы. Тренер должен быть сеерхжестким и сверхтребовательным человеком, если команда всерьез стремится к чему-то высокому. Его надо не только уважать, но и чуть-чуть бояться!
Но случались и иные моменты. Когда Лобановский впервые вызвал тогда еще совсем молоденького игрока «Шахтера» Анатолия Тимощука в сборную Украины и на тренировке предложил ему надеть майку киевского «Динамо», тот наотрез отказался. Все пришли в ужас, а мэтр сказал: «Уважаю людей с принципами». По-настоящему масштабная личность, какой, без сомнения, являлся Лобановский, умеет оценить, когда даже под давлением его авторитета юный собеседник не «прогибается».
Вообще, есть ощущение, что в годы своей динамовской «лебединой песни» Лобановский стал несколько мягче прежнего. Иначе вряд ли у нас с Сергеем Ребровым, завершавшим карьеру в казанском «Рубине», состоялся бы следующий диалог:
– Требования Бердыева дают результат, значит, они правильные. При этом, пожалуй, самые строгие из всех команд, где я играл.
– Даже по сравнению с Лобановским?!
– В какой-то мере да. Бердыев всегда держит всех футболистов в тонусе, не дает расслабиться ни на минуту.
– А Лобановский давал?
– Не поверите, но давал. Он нас даже особо и не контролировал. Когда однажды команда нарушила режим и об этом стало известно, сыграл на чувстве вины: «Вы провинились, а теперь выйдите и докажите». Что и было сделано.
Что такое просвещенная дисциплина Лобановского, на мой взгляд, очень убедительно рассказал Александр Хапсалис, с которым мы встретились в Лос-Анджелесе:
– До сих пор за многое, связанное с дисциплиной, я Лобановскому благодарен. До сих пор не могу начать день, не застелив постель, душ принимаю по шесть раз в сутки, ежедневно вручную стираю майки, носки и трусы. Всему этому меня в 19 лет научил тренер, и теперь это у меня в крови. Ведь в Киеве за незаправленную кровать могли голову оторвать… Поэтому сейчас для мальчишек из моей футбольной школы в Лос-Анджелесе нет большего преступления, чем бросить какую-то бумажку в парке, где мы тренируемся, не почистить зубы, прийти лохматым на занятие – не пускаю. Как и тех, кто в предыдущий день принял душ меньше трех раз. А если четыре – премирую…
У Лобановского не было любимчиков. И группировок никаких не было. Он не допускал, чтобы кто-то говорил о ком-то за глаза. Входит в кинозал и вдруг говорит: «Хапсалис, скажи Блохину в лицо то, что ты о нем думаешь». Так нас отучали от интриг и закулисных дел. Это был потрясающий коллектив! Если мы проигрывали, то тем же вечером в квартире у меня или у Толи Демьяненко собирались по 15 человек и часами обсуждали причины поражения. Больше я такого никогда и нигде не видел.
С Лобановским лучше было не шутить. Если он начинал делать игроку замечания, а тот по неопытности говорил: «А я думаю…», то Лобановский удивленно вскидывал брови и восклицал: «Тебе не надо думать! Я за тебя думаю! Тебе играть надо!».
И «Динамо» играло. Как и сборная СССР. Каждое новое поколение Лобановского дало футбольному миру по обладателю «Золотого мяча»: Блохин, Беланов, Шевченко. И это притом что внутри страны в триумфальный сезон Беланова лучшим футболистом признали – и, полагаю, заслуженно – еще одного «птенца Лобановского», Заварова. О котором Олег Кузнецов говорил мне так:
– Мы ведь не из-под палки у Лобановского работали, хоть и боялись его. Мы заражались его убежденностью, целеустремленностью. У того же Саши Заварова, моего близкого друга, почему до «Динамо» известная репутация была? Да потому что в «Заре» и ростовском СКА цели настоящей у него не было. А при Лобановском, много раз с ним беседовавшим, она, эта цель, появилась. И все побочное Саша сразу отбросил. Лобановский не только от нас – он в первую очередь от себя требовал. Если при Морозове игроки могли позволить себе на тренировках и в играх выкладываться процентов на 50–60, то при Лобановском выкладка меньше чем на сто автоматически означала «смертный приговор».
Игорь Беланов говорит:
– Жесткий он (Лобановский) только с виду. Да, солиден, да, не позволит панибратства. Но психолог тончайший. Надо было просто относиться к нему так, как он к нам – профессионально. Вот и весь секрет.
Слово «профессиональный» наряду с той самой дотошностью, о которой близкие к Лобановскому люди рассказывали выше, наиболее верно отражает философию этого тренера. Недаром он уже в году 85-86-м начал давать весьма смелые по тем временам интервью, в которых настаивал на придании псевдолюбительскому на тот момент советскому футболу официального профессионального статуса.
Лобановский вообще любил употреблять этот термин. Да и как не любить, если он выражал его суть?
Его взаимоотношения с судьями – еще одна деталь! – говорят о том же. Рефери Алексей Спирин рассказывал мне, как регулярно проводил в командах высшей лиги чемпионата СССР беседы по правилам игры и даже принимал у игроков экзамены. Причем этот процесс затронул двух врагов-антиподов: начал Спирин делать это у Малофеева в Минске, а продолжил – у Лобановского в Киеве…
Я спросил:
– Тренеры экзаменуемых команд никогда не сопротивлялись вашему «хождению в народ»?
– Только помогали, – ответил Спирин. – В первую очередь это касается Лобановского. Перед матчами, которые я судил, он говорил своим игрокам: «Спирин у вас принимал теоретический экзамен по правилам игры, а сейчас сделает то же на практике». Но я ведь тоже чувствовал, что сдаю экзамен. И такая взаимная ответственность всегда приводила к уважительному отношению друг к другу. Мои коллеги жаловались мне на Блохина, а у меня с ним никаких проблем не возникало. Как профессионалы в своем деле, мы понимали друг друга с полуслова.
И снова – профессионалы!..
* * *А теперь, под занавес – интересные истории о Лобановском и его командах в контексте целого ряда мировых футбольных событий, в которых им довелось поучаствовать. В прямой речи его коллег, игроков и других людей, с которыми я в разное время пообщался.
Леонид Буряк о победе в Кубке кубков 1975 года:
– Часто вспоминаю, как прямо в аэропорту нас встречали тысячи болельщиков и несли на руках. Такое не забывается. Пне забывается фантастическое напряжение в первом полуфинальном матче со стоявшим тогда на первом месте в европейской клубной классификации «ПСВ Эйндховен», который мы обыграли со счетом 3:0. Напряжение было таким, что после игры капитан Витя Колотое в раздевалке на полном серьезе спросил: «Какой же все-таки счет?», чем вызвал всеобщий взрыв смеха и ответную реакцию Трошкина: «Ты бы еще спросил, кто выиграл!»
В ответном матче мне удалось забить красивый мяч – в падении головой. Это один из самых дорогих для меня голов. Так мы вышли в финал Кубка кубков, на венгерский «Ференцварош ». Накануне него статистики высчитали, что Онищенко в том розыгрыше пять мячей забил в первом тайме, а Блохин – во втором. И закономерность подтвердилась! Онищенко дважды отличился до перерыва, Блохин же забил третий мяч после. Вручая нам Кубок, президент УЕФА Артемио Франки сказал: «Давно в финале еврокубка не было такого превосходства одной команды».
Вячеслав Колосков об уникальном тренерском триумвирате (Бесков, Лобановский, Ахалкаци) во главе сборной СССР на ЧМ-82:
– Многие вспоминают то решение, но мало кто знает, что с предложением расширить тренерский состав сборной к нам обратился не кто иной, как Константин Иванович Бесков. Видя, что с приближением к первенству основные позиции в команде все больше и больше занимают игроки киевского и тбилисского «Динамо», Бесков посчитал, что присутствие в сборной их тренеров поможет учесть все нюансы.
Мы согласились с этой идеей. Теперь легко говорить, что это была ошибка. Но историю невозможно повернуть вспять. Произошло то, что произошло – три тренера с различной концепцией не смогли соединиться в одну упряжку. В частности, была непростая ситуация перед решающим матчем с поляками. Тогда было несколько дней промежутка после предыдущей игры, и тренеры обсуждали, как подвести команду к Польше в оптимальном состоянии. Бесков предлагал разгрузить игроков, дать им отдых, снять напряжение. Лобановский, наоборот, – дать мощную нагрузку, перед самой игрой «отпустить», и команда будет летать как на крыльях. В конце концов Бесков дал возможность Лобановскому провести свою линию. И что-то, увы, не сработало.
- Происхождение украинского сепаратизма - Николай Ульянов - Публицистика
- Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план - Саймон Купер - Публицистика
- Почему Древняя Русь не знала Украинский язык - Владимир Владимирович Колесников - Публицистика
- Красно-зелёное знамя Евросоюза - Вадим Львов - Публицистика
- От дождя да в воду - Николай Добролюбов - Публицистика
- Врата Европы. История Украины - Сергей Плохий - Публицистика
- Чёрный лебедь. Под знаком непредсказуемости - Нассим Талеб - Публицистика
- Арабо-израильские войны. Арабский взгляд - Автор неизвестен - Публицистика
- Назад в будущее. История создания - Касин Гейнс - Кино / Публицистика
- Причины и последствия лени ума - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное