Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже если ради таких стихов потребовалось поэту любовное увлечение, стихи того стоят. Не будем строго судить ищущую мужа Екатерину. К тому же Лермонтов еще заставит ее страдать. Ведь Екатерина ничего юному поэту и не обещала, а тут в стихах юного поэта сразу же и обманутость, и одиночество, и отверженность. Одинокий непонятый романтический герой шестнадцати лет. Впрочем, поэт не на шутку увлекся ею, и, может быть, какая-то любовь к Катеньке таилась в нем до самой смерти. Он пишет целую серию любовных стихов — «У ног других я забывал», «Когда к тебе молвы рассказ», «Стансы» («Взгляни, как мой спокоен взор»), ревнует к ее успехам, даже угрожает ей: «Тогда раскаянья кинжал / Пронзит тебя…»
Вблизи тебя я до сих порЯ не слыхал в груди огня.Встречал ли твой прелестный взор —Не билось сердце у меня.И что ж? — разлуки первый звукМеня заставил трепетать;Нет, нет, он не предвестник мук;Я не люблю — зачем скрывать!Однако же хоть день, хоть часЕще желал бы здесь пробыть,Чтоб блеском этих чудных глазДуши тревоги усмирить [29].
Если он якобы ее не любит, зачем страдать и стихи писать? Но это уже из вечных лермонтовских тем, мол, никого не люблю, никто мне не нужен. На самом деле и любил, и в друзьях нуждался.
Впрочем, когда его пассия посмеивалась над ним, предлагая поиграть в веревочку, Екатерина Сушкова даже не догадывалась, что творится в душе юного дарования, какие не только любовные, но политические, социальные, творческие сюжеты прорастали в его душе в эти совсем юные годы. Ведь тогда же он написал и стихи о гибели тиранов, и свое мистически пророческое «Предсказание». В процессе работы над книгой я прочитал сотни материалов, в том числе книгу умного критика и публициста Нестора Котляревского о Лермонтове. Уже в 1909 году, после первой революции, не последний мыслитель России пишет о «малопонятном предсказании для России какого-то черного года, чуть ли не возвращения пугачевщины»…
Настанет год, России черный год,Когда царей корона упадет;Забудет чернь к ним прежнюю любовь,И пища многих будет смерть и кровь…
Что бы сказал Нестор Котляревский спустя каких-то десять лет? В 1919 году? В этот страстный любовный период с 1830 по 1832 год, кроме любовных признаний по очереди или одновременно трем красавицам, Лермонтов пишет и свое опальное стихотворение «Новгород» (1830), настроенное против тирана Аракчеева, и сатиру в адрес королей, и два радикальных стихотворения, посвященные Июльской революции во Франции.
…И в этот же период взрослеющая красавица Сушкова с женской непосредственностью старалась чуть ли не сопли ему подтирать. Мол, у мальчика половое созревание начинается. Он любил свою черноокую красавицу, страдал из-за нее, но в это время уже сочинялся пролог его знаменитой «Думы», печальное размышление над всей русской жизнью своего времени. Какие уж тут мячики и веревочки?
Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете.К чему глубокие познанья, жажда славы,Талант и пылкая любовь свободы,Когда мы их употребить не можем? [30]
Так уж получилось, что пессимизм социальный, политический у юноши совпадал с пессимизмом любовным. Но так ли были они повязаны вместе? А пошла бы Катя во всем ему навстречу, чтобы он отношение к жизни изменил? Тиранов полюбил? Перестал замечать ничтожества? Не думаю. И потом, куда навстречу ему Катиш могла пойти? Это в своей тарханской деревне Лермонтов уже мог к этому времени получить первый сексуальный опыт с крепостными девушками, которых ему поставляла та же любимая бабушка. Но вряд ли юная дворянка отважилась бы на такое сближение. Девственность в те времена теряли, как правило, при замужестве. Это уже потом начинались всяческие романы.
Позже Михаил Лермонтов описал Катеньку не только в стихах, но и в прозе, сделав Сушкову прототипом не совсем приятной дочери Негурова Лизаветы Николаевны в повести «Княгиня Лиговская». Надо отметить, что у писателя была удивительная память, он не только помнил массу стихов, и своих и чужих, всю мировую лирику, но и мельчайшие наблюдения из своей жизни, касаюшиеся тех же любовных страстей. Сушкову он описал со всей бытовой конкретностью и узнаваемостью, и достаточно беспощадно. Признавая свое поражение в любовном поединке, в литературе он зато беспощадно высмеял ее светские и любовные победы. Хорошо, что Екатерина Сушкова, будучи умной женщиной, позже, на закате лет, всё употребила себе на пользу, прекрасно понимая, что благодаря Лермонтову входит в историю мировой литературы.
Впрочем, у самого Михаила Лермонтова вслед за Сушковой уже начинался новый роман с Натальей Ивановой, можно было о черноокой и забыть. Но не тут-то было.
Прошло четыре года, по тем временам целая вечность. И вдруг новая встреча с черноокой красавицей в 1834 году в светском Петербурге молодого офицера Михаила Лермонтова и готовой невесты на выданье Екатерины Сушковой. Дальше начинается сплошная литературная игра. Скажу честно, я не верю всей этой лермонтовской версии, что вроде бы, спасая своего друга Алексея Лопухина от женитьбы на опытной кокотке Екатерине Сушковой, он сам решил покорить ее сердце.
Лермонтов пишет 23 декабря 1834 года сестре Алексея Лопухина, и на самом деле противящейся намечающемуся браку брата с Сушковой:
«…Эта женщина — летучая мышь, крылья которой цепляются за всё, что попадается на пути! — Было некоторое время, когда она мне нравилась, теперь она меня почти принуждает ухаживать за нею… но, не знаю, есть что-то в ее манерах, в ее голосе такое жесткое, отрывистое, изломанное, что отталкивает…» Но, спасая друга, он почему-то не говорит ему о своей спасительной операции и, используя весь свой опыт и очарование, всю поэтическую энергию, он попросту отбивает у друга женщину, которую когда-то боготворил. И добивается своего. Лермонтов мог нарваться и на дуэль с Алексеем Лопухиным, какое уж тут спасение друга. Играл ли он в своем ухаживании? Не преувеличивает ли он свою холодную расчетливость, когда пишет: «Если я начал за нею ухаживать, это не было отзывом прошлого. Сначала это было оказией развлечь себя, а потом, когда мы достигли доброго согласия, это стало расчетом… Я увидел, что если мне удастся занять собою одну женщину, другие незаметно тоже займутся мною, сначала из любопытства, потом из соперничества… Теперь я не пишу романов — я их делаю. Итак, вы видите, что я хорошо отомстил за слезы, которые кокетство m-lle S. заставило меня пролить 5 лет назад; о! но мы все-таки еще не рассчитались; она заставила страдать сердце ребенка, а я только помучил самолюбие старой кокетки…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Что было и что не было - Сергей Рафальский - Биографии и Мемуары
- Отец Иоанн (Крестьянкин) - Вячеслав Васильевич Бондаренко - Биографии и Мемуары / История / Православие
- Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко - Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература
- Первый Гвардейский кавалерийский корпус - Александр Лепехин - Биографии и Мемуары
- Трагедия Цусимы - Владимир Семёнов - Биографии и Мемуары
- Никола Тесла. Изобретатель тайн - Михаил Ишков - Биографии и Мемуары
- Ради этого я выжил. История итальянского свидетеля Холокоста - Сами Модиано - Биографии и Мемуары / Публицистика