Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Абсолютно, если у тебя будет время. Ты можешь отсутствовать весь февраль?
Тереза кивнула.
— Разве что получу какую-то весточку в Солт-Лейк-Сити. Я сказала Филу, чтобы писал туда. Но это вряд ли.
«Наверняка Фил даже не напишет», — подумала она. Но если у нее будет хоть малейший шанс получить работу в Нью-Йорке, ей придется вернуться.
— А ты поехала бы в Вашингтон без меня?
— По правде сказать, не поехала бы, — ответила Кэрол с легкой улыбкой.
Когда они вернулись вечером в гостиницу, в их номере было настолько жарко, что им пришлось ненадолго распахнуть окна настежь. Кэрол облокотилась о подоконник и принялась костерить на все лады жару к вящему удовольствию Терезы, называя ее саламандрой, потому что она может ее выдерживать. А потом Кэрол неожиданно спросила:
— Ну и что тебе вчера наговорил Ричард?
Тереза даже не знала, что Кэрол в курсе о последнем письме. О том, которое он обещал отправить в Миннеаполис и Сиэтл еще в своем чикагском письме.
— Ничего особенного, — ответила Тереза. — Так, письмо на одну страничку. Он все еще хочет, чтобы я ему писала. А я не собираюсь.
Она выбросила письмо, но помнила его наизусть.
«От тебя ничего не слышно, и я начинаю осознавать, каким же невероятным сгустком противоречий ты являешься. Ты такая чувствительная и в то же время бесчувственная, такая творческая личность — и в то же время так прозаична… Если твоя взбалмошная подруга бросит тебя без средств к существованию, дай мне знать, я приеду и заберу тебя. Это долго не продлится, Терри. Я немножко знаю о таких вещах. Я видел Денни, и он спрашивал, что от тебя слышно, чем ты занимаешься. Как бы тебе понравилось, если бы я ему рассказал? Я не сказал ничего, ради тебя, потому что думаю, что однажды ты будешь краснеть, вспоминая об этом. Я по-прежнему люблю тебя, я это признаю. Я приеду к тебе — и покажу тебе, на что похожа настоящая Америка — если я тебе небезразличен настолько, что ты дашь себе труд написать и сказать об этом…»
Письмо было оскорбительным для Кэрол, и Тереза порвала его. Тереза сидела на кровати, обхватив руками колени, сжимая запястья в рукавах халата. Кэрол перестаралась с проветриванием, и в номере было холодно. Им завладели ветра Миннесоты, набрасываясь на дым от сигареты Кэрол и разрывая его в исчезающие клочки. Тереза смотрела, как Кэрол спокойно чистит зубы над раковиной.
— Ты и в самом деле настроена не писать ему? Ты так решила?
— Да.
Тереза наблюдала, как Кэрол стряхнула воду с зубной щетки и отвернулась от раковины, промокая лицо полотенцем. Ничто из того, что касалось Ричарда, не значило для нее так много по сравнению с тем, как Кэрол вытирала лицо полотенцем.
— Давай больше ни о чем не говорить, — сказала Кэрол.
Она знала, что Кэрол больше ничего не скажет. Понимала, что Кэрол вплоть до этого самого момента подталкивала ее к Ричарду. А теперь казалось, что все это только подводило их к тому мигу, когда Кэрол повернулась и пошла к ней, и ее сердце рванулось ей навстречу.
Они двинулись на запад, через Слипи Ай, Трейси и Пайпстоун, иногда выбирая кружной путь, если им приходила такая фантазия. Запад расстилался перед ними, как волшебный ковер, испещренный аккуратными, компактными блоками — дом, амбар, силосная башня — которые начинали виднеться еще за полчаса до того, как им удавалось с ними поравняться. Как-то раз они остановились на одной ферме, чтобы спросить, могут ли они купить достаточно бензина, чтобы добраться до ближайшей заправки. Дом пах свежим холодным сыром. Их шаги на твердых коричневых досках пола звучали глухо и одиноко, и Тереза в приступе пылкого патриотизма подумала: «Это — Америка». На стене висело изображение петуха из разноцветных лоскутов, нашитых на черный фон, такое красивое, что было достойно выставляться в музее. Фермер предупредил их, что прямая дорога в западном направлении покрыта льдом, и они поехали по другому шоссе, которое вело на юг.
В один из вечеров, в городке под названием Су-Фолс, рядом с железной дорогой они обнаружили шатер цирка. Тамошние артисты не были большими профессионалами. А сидеть им пришлось на двух оранжевых ящиках в первом ряду. Один из акробатов пригласил их после представления в палатку к артистам и настоял на том, чтобы вручить Кэрол дюжину цирковых афиш, потому что она ими восхищалась. Некоторые из них Кэрол послала Ринди, а еще она отправила ей зеленого хамелеона в картонной коробке. Это был вечер, который Тереза никогда не забудет, и в отличие от многих таких вечеров, этот стал для нее незабываемым, пока все еще продолжался. Все дело было в одной на двоих пачке попкорна, в цирке и в том, что Кэрол поцеловала ее в ответ в какой-то кабинке в палатке, предназначенной для выступающих. Все дело было в особенном очаровании, что исходило от Кэрол — хотя Кэрол и воспринимала как должное то, как прекрасно они проводили время вместе — очаровании, которое, казалось, окутывало собой весь мир вокруг них. В том, что все шло превосходно, без разочарований или заминок, все просто было так, как они того желали.
Тереза вышла из цирка с опущенной головой, погруженная в свои мысли.
— Интересно, захочу ли я когда-нибудь создать что-то опять, — сказала она.
— Откуда такие мысли?
— Я хочу сказать — чего я всегда пыталась достичь, если не этого? Я счастлива.
Кэрол взяла ее за руку и сжала, так сильно нажав большим пальцем, что Тереза вскрикнула. Кэрол подняла глаза на дорожный указатель и сказала:
— Пятое шоссе и Небраска. Думаю, мы едем по этой дороге.
— Что произойдет, когда мы вернемся в Нью-Йорк? Не может ведь быть все по-прежнему, да?
— Может, — сказала Кэрол. — До тех пор пока ты от меня не устанешь.
Тереза рассмеялась. Она услышала, как тихонько трепещет на ветру краешек шарфа Кэрол.
— Мы, может, и не будем жить вместе, но все будет по-прежнему.
Они не смогут жить вместе с Ринди, поняла Тереза. Было бесполезно даже мечтать об этом. Но было более чем достаточно обещания Кэрол на словах, что все будет по-прежнему.
Неподалеку от границы Небраски с Вайомингом они остановились на обед в большом ресторане, построенном наподобие шалаша в вечнозеленом лесу. В большой столовой они практически были единственными посетителями и выбрали столик у камина. Они разложили карту и решили отправиться прямо в Солт-Лейк-Сити. Они могли бы остановиться там на несколько дней, сказала Кэрол, потому что место было интересным, и она устала вести машину.
— Ласк, — сказала Тереза, разглядывая карту. — Какое сексуальное название.
Кэрол откинула голову назад и рассмеялась.
— И где это?
— По этой дороге.
Кэрол подняла бокал с вином и спросила:
— Шато Неф-дю-Пап в Небраске. И за что мы выпьем?
— За нас.
Это было чем-то похоже на утро в Ватерлоо, подумалось Терезе — время слишком абсолютное и безупречное, чтобы казаться настоящим, хотя оно было настоящим, никоим образом не бутафорией в пьесе — их бокалы с бренди на каминной полке, ряд оленьих рогов над камином, зажигалка Кэрол, да и сам огонь. Но временами она чувствовала себя, как актриса, и вспоминала, кто она на самом деле есть, только изредка и с чувством удивления, словно в последние несколько дней играла чью-то чужую роль — роль того, кому сказочно и неимоверно повезло. Она подняла голову и посмотрела на еловые ветки, закрепленные на стропилах, на мужчину с женщиной, неразличимо разговаривавших за столиком у стены, на мужчину, сидевшего в одиночестве за своим столиком и неторопливо курившем сигарету. Ей вспомнился мужчина, сидевший с газетой в гостинице в Ватерлоо. Разве у него не были такие же бесцветные глаза и длинные морщины по углам рта? Или это только потому, что этот момент осознания был так похож на тот?
Они провели ночь в Ласке, что был в девяносто милях отсюда.
Глава 17
— Миссис Х.Ф. Эйрд? — администратор в гостинице взглянул на Кэрол, после того, как она подписала бланк регистрации. — Вы — миссис Кэрол Эйрд?
— Да.
— Для вас есть сообщение, — он развернулся и достал его из отделения для хранения бумаг. — Телеграмма.
— Благодарю. — Прежде чем ее раскрыть, Кэрол взглянула на Терезу, слегка приподняв брови. Читая, она нахмурилась, затем развернулась к служащему. — Где находится отель Бельведер?
Он объяснил дорогу.
— Мне нужно забрать еще одну телеграмму, — сказала Кэрол Терезе. — Не хочешь подождать здесь, пока я за ней схожу?
— От кого?
— От Эбби.
— Ладно. Плохие новости?
Ее взгляд все еще был хмурым.
— Пока не увижу, не пойму. Эбби просто сообщает, что телеграмма ожидает меня в Бельведере.
— Мне сказать, чтобы багаж подняли в номер?
— Нет, просто подожди. Машина на парковке.
— Почему я не могу пойти с тобой?
— Конечно, пойдем, если хочешь. Давай пройдемся пешком. Это лишь в паре кварталов отсюда.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Другие голоса, другие комнаты. Летний круиз - Капоте Трумен - Современная проза
- Тереза Батиста, уставшая воевать - Жоржи Амаду - Современная проза
- Добро пожаловать в NHK! - Тацухико Такимото - Современная проза
- Бабло пожаловать! Или крик на суку - Виталий Вир - Современная проза
- Истории про еду. С рисунками и рецептами автора - Андрей Бильжо - Современная проза
- Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
- Считанные дни, или Диалоги обреченных - Хуан Мадрид - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза