Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Княжеский Лицей, в библиотеке которого Батену довелось в последнее время проводить много времени, был сам по себе местом весьма примечательным. Прежде всего здесь находилась старейшая в Таласе школа, учиться в которой почиталось большой честью и где учились на казенном кошту отобранные по всему княжеству одаренные школяры, а за особые — очень хорошие — деньги могли учиться и все прочие желающие. Старшие отделения были более доступны и, по рассказам знакомых таласар, по организации очень напоминали Таласский Университет, который находился в Искосе (вот еще один парадокс Таласа: Княжеский Лицей в одном месте, а Университет — за сотню миль дальше). Если так, то таласские высшие школы мало напоминали университеты имперские.
Сам Батен, правда, университетской жизни не испытал — он всегда хотел быть военным, у него в голове и мысли не возникало стать богословом или, скажем, юристом, однако студиозусы среди его родичей были, и, судя по их рассказам, университеты в Империи были иными. Прежде всего, что в Университет, что в Лицей свободно принимали девушек. Здесь, как и вообще в Таласе, женщины вели жизнь более свободную и менее скованную обычаями, чем в Империи: они имели право распоряжения имуществом и по достижении совершеннолетия могли решать свою судьбу сами. И многие молодые особы этим правом пользовались, покидая родительский дом для того, чтобы уехать работать или учиться, наконец, чтобы выйти замуж. Батену недавно довелось повстречаться с такой молодой дамой-картографом, которая после довольно продолжительного делового разговора без обиняков предложила ему пойти попить с нею чаю. Батен тогда отговорился, извинившись тем, что будто бы сильно занят, хотя, по правде сказать, он просто опасался, что во внеслужебных отношениях нарушит какие-нибудь местные неписаные законы — ему вовсе не улыбалось начинать свою здешнюю карьеру с возможного неприятного инцидента. Забавно, кстати, что дама, кажется, поняла его опасения, но отреагировала несколько неожиданно. Получив вежливый отказ, она только усмехнулась и сказала: «Ладно, будет время, заходите, поболтаем. Я почти всегда здесь, в архиве. Или в кантине внизу».
Богословов в Таласе Батен, к слову сказать, не встречал, а юристы если и попадались на глаза, то были, судя по всему, как-то весьма ловко замаскированы; в основном ему приходилось вращаться среди практиков — инженеров, химиков, металлургов, судостроителей.
Последние две категории были особенно обрадованы известием о готовящейся экспедиции: архипелаг Ботис представлялся им неким райским местом, то есть — по их понятиям — горами, состоящими из сплошных выходов рудных жил, и росшими на этих самых горах лесов, опять же, сплошь из корабельного леса — и с тем и с другим в Таласе было бедновато. В их окружении Батен чувствовал себя вдвойне белой вороной. Во-первых, он был не коренной таласар, а во-вторых, профессиональный военный в Империи здесь являлся человеком вовсе без профессии, да и без образования. Впрочем, те ученые господа, с которыми Батену приходилось жить в одной гостинице, очень умело не замечали этих его отличий.
Однако было еще одно, что отличало его от остальных.
В гостинице Батен делил комнату с двумя инженерами-судостроителями; четвертое место в их комнате пока пустовало, и Батен мог этому только радоваться. На его взгляд, комнатка была мала и для троих. Это его уже не смущало, как раньше; он смирился с тем, что есть, спать и вообще проводить время в хорошую погоду можно на веранде, где всегда полно народу. Но порой ему до боли не хватало одиночества, возможности побыть наедине с собой, не видеть никого, не слышать… Но здесь это было практически невозможно. Единственным способом бороться с неодиночеством были для него прогулки по берегу, да и то это было одиночеством достаточно условным — стоило отвлечься от успокаивающей пустоты океанской глади и оглянуться или даже просто посмотреть в сторону, как взгляд натыкался на какое-нибудь движение, и слабая и без того иллюзия одиночества безвозвратно исчезала. Таласарам было как-то легче: таласар мог только что оживленно разговаривать с друзьями, смеяться, пить вино — но стоило ему отойти в сторонку или даже просто отвернуться — и ни одна живая душа не тронет его, не потребует, чтобы он вернулся в компанию, не станет приставать с ненужными ему сейчас разговорами. Человек как бы был наедине с собой, находясь среди других. И что интересно, другие это прекрасно понимали: вроде никаких условных знаков или сигналов не вывешивалось — но желание побеспокоить человека никому не приходило в голову. Как это у них так получалось, Батен уразуметь не мог. У него так не получалось. Он все еще не привык быть таласаром.
В одну из таких прогулок с ним произошел любопытный случай. Точнее — интересная встреча.
Батен как обычно прогуливался подальше от обжитых мест. Было у него одно укромное место, уголок, где он мог посидеть спиной к Стене, лицом к Океану, и когда по водам не проплывали корабли, казалось, что ты один, далеко ото всех и от всего. Совсем один.
Но добравшись до места в тот раз, Батен увидел, что оно занято. На его камне точно так же, как сиживал Батен — спиной к Стене и лицом к Океану — сидел странно одетый человек. На нем были просторные штаны, не по-таласарски длинные — до щиколоток, и широкая белая кофта с широкими рукавами по локоть; на большой голове его была надета какая-то округлая шапочка с длинным узким козырьком, а из-под широких штанин выглядывали большие ступни, обутые в … плетеные кожаные сандалии. Сам по себе он был очень громоздок, явно высок, грузен и, наверное, еще силен. Это был старик — огромные узловатые ладони, сцепленные на коленях, седина в выбивающихся из-под шапочки коротких волосах выдавали его возраст; но это был крепкий, мощный старик, а не какая-нибудь развалина.
Странный старик не замечал Батена. Он просто смотрел на Океан, как смотрел бы Батен, и Батен, поначалу раздраженный тем, что его лишили возможности побыть в одиночестве, подумал, что, пожалуй, не стоит мешать человеку отдыхать. Он даже развернулся, чтобы уйти, но— неловко поскользнулся на влажной гальке и чуть не упал. Камешки зашуршали, и старик обернулся.
Нет, не испуганно и даже не особенно спеша — просто посмотрел, что это там сзади зашумело. Взгляд его, когда он встретился глазами с взглядом Батена, был спокоен. Лицо у него было такое же крупное, как фигура, чуть одутловатое, фактурное. Батен сразу подумал, что такое лицо может быть только у мудреца. Или, к примеру, у одного из Богов — он даже, кажется, видел похожее в Пантеоне, но не поручился бы.
Этот старик, мудрец Арканастр, был в Таласе фигурой настолько легендарной, что многие не верили в его существование. Зато другие с пеной у рта доказывали, что Арканастр не просто какой-то там мудрец и даже не маг, предсказатель, волшебник и прочее, а действительно один из древних, ушедших Богов-Учеников, помогавших Творцу, Повелителю Небес, исправлять этот несовершенный мир, но так и не исправивших его и потому разочаровавшихся в нем и давно удалившихся от дел…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд - Фэнтези
- Книга мечей - Фред Саберхаген - Фэнтези
- Собачий Глаз - Всеволод Мартыненко - Фэнтези
- Время волка - Александр Абердин - Фэнтези
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Noir (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Фэнтези
- Амброзия - К. Н. Кроуфорд - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Сказка о двух волках и дриаде (СИ) - Николай Клюев - Фэнтези
- Вера изгоев - Иар Эльтеррус - Фэнтези
- Источник Вечности - Ричард Кнаак - Фэнтези