Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яркий пример. В июне 1919 года глава финского правительства Карл-Густав Маннергейм – бывший генерал русской армии и императорской свиты, сочувствовавший белым, предложил Колчаку (как верховному главе белых) военную помощь в наступлении белой армии Н.Н. Юденича на Петроград при условии признания белыми независимости Финляндии (уже признанной большевиками). Но Верховный правитель отверг эту сделку из принципиальных соображений, и Финляндия осталась нейтральной. Один из его министров негодующе записал по этому поводу в своем дневнике: «Какой ужас и какой идиотизм!».[140] Да и сам генерал Юденич, которого этот вопрос касался непосредственно, относился к нему намного мягче Колчака. Несколько раньше в интервью одной из западных газет он заявил, что в сложившихся условиях не признавать суверенитета Финляндии могут «лишь немногие непримиримые шовинисты». А после предложения Маннергейма и Юденич, и члены «Русского политического совещания» в Париже буквально уговаривали Верховного правителя дать финнам соответствующие заверения, но он остался непреклонен. Получается, Колчак был именно таким «одним из немногих» наиболее упорных, но и наиболее прямолинейных патриотов великодержавной России в годину смутного лихолетья.
О крайне националистически настроенном правительстве Польши нечего и говорить. Враждебно относились к белым и националистические правительства Украины (С. Петлюра), государств Прибалтики (Эстонии, Латвии, Литвы) и Закавказья (Грузии, Армении, Азербайджана).
Со стороны белогвардейцев особенно непримиримое отношение было к украинским «самостийникам». В тот период великорусская патриотическая мысль вообще стояла на той точке зрения, что украинский («малороссийский») и белорусский народы являются лишь особыми ветвями русского народа. Попытки Франции устроить переговоры между А.И. Деникиным и лидером украинских самостийников Симоном Петлюрой об образовании единого фронта против большевиков на Юге России натолкнулись на категорический отказ Деникина. Белогвардейская пресса называла Петлюру «выкидышем русской революции», с которым «недостойно даже разговаривать».[141] Когда весной 1919 года в Сибири возник проект формирования украинских воинских частей в белой армии, кадеты резко выступили против этого, справедливо полагая, что разделение армии по национальному признаку может привести в конечном счете к ее развалу.
Между прочим, признавая независимость Польши, белые при этом выступали за воссоединение с Россией Западной Украины (Галиции) и, как это ни странно может показаться, находили отклик в настроениях значительной части ее населения, противившегося порабощению со стороны Польши (а до этого – Австро-Венгрии). Собравшийся в Омске в апреле 1919 года 2-й съезд «карпатороссов» (так называли себя в то время прорусски настроенные жители Западной Украины) постановил добиваться воссоединения Галиции и Буковины с Россией и против «самостийной» Украины, назвав Петлюру и его окружение «кучкой фанатиков» и призывая «теснее сплотиться вокруг собирателя Земли Русской – Верховного правителя».[142] Декларацию о воссоединении с Россией принял и национальный карпаторусский конгресс в Нью-Йорке. Руководящий орган «карпатороссов» – так называемый «Национальный совет Прикарпатской Руси» послал уведомление об этом волеизъявлении французскому премьеру Клемансо и американскому президенту Вильсону. А из находившихся в Сибири уроженцев Западной Украины в армии Колчака был сформирован добровольческий Карпаторусский полк (вскоре, впрочем, попавший в плен к красным).
Махровый «бандеровский» антирусский национализм сформировался на Западной Украине значительно позже, и во многом здесь повинен Сталин, после ее присоединения развернувший политику насильственной «коммунизации», репрессий и искоренения национальной униатской религии.
Великодержавная позиция была характерна не только для военных лидеров Белого движения. Весьма показательно, что ее активно поддерживали либералы и прежде всего их авангард – кадетская партия. И в этом – их отличие от современных российских либералов, с самого начала горбачевской «перестройки» избравших в этом вопросе линию не просто демократическую, но линию всемерного ублажения окраинных сепаратистов и покровительствующего им с некоторых пор Запада.
Почему? Во-первых, в те времена имперское сознание доминировало не только в Америке, как сейчас, но во всех великих державах, и выражалось еще в прямом обладании территориями – то была еще эпоха огромных колониальных империй. Во-вторых, тогда Запад еще не так боялся «непредсказуемости» России, как сейчас, после семидесяти лет враждебности, сорока лет «холодной войны» и пятнадцати лет прославленной «русской мафии». Тогда идея возрождения великой России еще не вызывала на Западе такого страха, как сейчас. И это тоже, несомненно, влияло на позицию тогдашних наших либералов: ведь российские либералы всегда выступали за дружбу и союз с западными демократиями. С другой стороны, тогда они не были столь зависимы от Запада, как сейчас, в прямом, финансовом смысле. И объективно тогдашние либералы занимали более национальную позицию, чем нынешние.
Одним из аргументов тогдашних либеральных публицистов был тот, что мощная великодержавная Россия является мировым оплотом славянства, без которого оно будет порабощено. Вот характерная цитата: «Самоопределение мелких народностей – одно из самых нелепых проявлений русской революции… Оторванные от великой России, они будут жалки и ничтожны, они не найдут в своей среде достаточного количества культурных и технических сил, не смогут самостоятельно построить ни одной железной дороги, открыть ни одной гимназии, ни одного университета». И это писал вовсе не какой-нибудь погромщик и шовинист. Это писал орган кадетской партии на колчаковском Востоке газета «Сибирская речь».[143]
И в те времена под подобными словами охотно подписались бы государственные деятели любой западной державы, если бы они касались их страны. Демократическая Британская империя еще со времен Киплинга оправдывала свою колониальную политику высокими словами о «бремени белого человека», несущего факел цивилизации туземцам.
При этом кадеты не возражали против местной национально-культурной и языковой автономии входивших в Россию народностей. Но понятие «самоопределения» отрицалось категорически. По их мнению, только общероссийское Национальное собрание было правомочно решать вопросы, связанные с предоставлением кому бы то ни было независимости или автономии. Эту традиционную позицию кадетов по национальному вопросу подтвердил в очередной раз в своей резолюции от 7 июля 1919 года восточный отдел ЦК партии, находившийся при Колчаке в Омске.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары
- Путешествие по Сибири и Ледовитому морю - Фердинанд Врангель - Биографии и Мемуары
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
- Прощание с иллюзиями: Моя Америка. Лимб. Отец народов - Владимир Познер - Биографии и Мемуары
- Intel: взгляд изнутри - Тим Джексон - Биографии и Мемуары
- Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна - Том Бауэр - Биографии и Мемуары
- Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете - Владимир Губарев - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Сокровенное сказание монголов. Великая Яса - Чингисхан - Биографии и Мемуары
- Артем - Борис Могилевский - Биографии и Мемуары