говорит гнев, а он плохой советчик. Не совершай ошибок, о которых горько пожалеешь.
Поджав губы, оборотень нехотя потянулся и резким движением разрезал путы. Ксани не поднялась, лишь отползла подальше от перевертыша и притихла у огня, глядя на него не мигая. Выходит, не просто так она дергалась в палатке.
Есть там и тайна, и вина за ней есть...
Дождь наконец закончился. Тагар убрал свой огненный купол и бросил тяжелый взгляд на оборотницу.
— Нужно просушить твою одежду, — глухо произнес он. — Тебе придется ее снять.
— Нет! — выдохнула она.
— Ты простынешь, женщина.
— Это не твое дело, лев, — процедила она сквозь зубы и отвернулась.
— Мое! — рявкнул он и шумно втянул воздух через нос успокаиваясь.
Вот это темперамент! Ярвен с его вечно невозмутимым лицом заметно подрос в моих глазах. Уж лучше вот такой ледяной дракон, чем эта гремуче-истеричная смесь.
Не повезло Ксани со взрывоопасным воздыхателем.
— Девушки, — словно услышав мои мысли, к нам подошел черный дракон. — Никто не допустит, чтобы вы раздевались перед нами. Я перекину через ветку свой плащ, вы зайдете за него по очереди и снимете одежду. Тагар ее высушит, ему не помешает скинуть пар. Будете охранять друг друга от наших заинтересованных глаз. Астрид, я надеюсь на твое благоразумие. Назло врагу и сопли развесить — это уж слишком по-детски.
И опять эта его мягкость, она казалась мне ненастоящей. Пропитанной фальшью. Словно генерал сменил тактику, и просто не давал мне возможности поругаться или поспорить с ним. И это разоружало.
— Мы привыкшие к таким условиям, — пробурчала я.
— Отвыкайте, — пожал он плечами.
— Мы не станем раздеваться, Ярвен! — раздражительно фыркнула, не в силах подпитать свой гнев.
— Ты дрожишь, Астрид, — с нажимом произнес он. — У тебя зуб на зуб не попадает. А посмотри на свою подругу. У нее ладони уже побелели от холода. Вы же послушницы — должны понимать, чем это чревато. Или хотите, чтобы мы с Тагаром лечили вас? Растирали, отпаивали.
— Астрид, покарауль, — Ксани мгновенно поднялась и заспешила к низкому дереву. Выхватила из рук дракона плащ, в который он совсем недавно кутал меня, и сама развесила его на низкой ветке.
Тагар оскалился. Видимо, успел мысленно представить процесс обтирания...
...Сложив руки на груди, я ждала, пока лиса передаст мне свою одежду. Ярвен поглядывал на меня, пряча улыбку. Подлый манипулятор!
Я тихо закипала, но виду не подавала. Получив от лисы ворох мокрого тряпья, буквально впихнула его в руки этого грубого Тагара. Он как-то неоднозначно цыкнул, но промолчал. Выставив перед собой рубаху, а затем и юбку, высушил магией и вернул.
Вслед за Ксани и я разделась, протянув ей одежду. Вот только вместо девичьей руки показалась мужская.
— Генерал Ярвен! — выдохнула я. — Что вы себе позволяете?
— В отношении тебя, лера? Абсолютно ничего, — он схватил вещи и удалился.
Выглянув, я заметила, что Ксани сидит рядом у огня. Обернувшись, она бросила виноватый взгляд.
«Замешкалась» — сообразила я.
Оборотница была сама не своя.
Ну ладно, я не стала разводить скандал на ровном месте, какая, по сути, разница кто отнесет мою рубаху с юбкой этому треклятому льву...
... Темнело.
Сидя рядом с лисой, я тихо поглаживала ее волосы. Она не разговаривала, не шевелилась и смотрела в одну точку. Не спала. Костер весело трещал, согревая нас и разгоняя мрак. Плащ так и остался висеть на ветке. Тагар его высушил и скрылся в чаще леса. Вернулся он с большим зайцем в руках. Отдав его Ярвену, лев подошел к огню и, усевшись, замер так же, как и Ксани — просто таращился на языки пламени. Выражение его лица становилось все мрачнее. Напряжение между ними возрастало. Ситуация казалась тупиковой и безысходной.
Дракон же взял на себя всю заботу о нашем ужине. Он со знанием дела жарил кусочки разделанного зверька. Лючи, как последняя предательница, бегала вокруг него, выклянчивая еду. Она охотно принимала его скупую ласку и слушалась во всем. Казалось, что он, а не я ее хозяин.
Это злило. Я чувствовала себя отвергнутой.
Но ни генерал, ни моя любимица этого не замечали. У костра на большом горячем валуне скворчало мясо. Его сладкий аромат витал над поляной. В животе заурчало. Но гордость не позволила просить еду.
Сумрак сменила кромешная тьма. В нескольких шагах от костра невозможно было ничего разглядеть. На небо снова набежали тучи и подул холодный ветер.
Я поежилась.
— Ешь, Астрид, и подругу свою покорми, — Ярвен всунул мне в руки два больших завернутых листа, в которых зажарилось мясо.
Развернувшись, он сразу же отошел, не давая мне и шанса отказаться. Лючи поджидала его у плоского камня, косясь глазами на оставшуюся тушку зайца.
У-у-у, раба желудка.
Фыркнув в ее сторону, я развернула лист с мясом и протянула его Ксани. Она не взяла. Тагар заметил это. На его лице заходили желваки.
— Может, расскажите все-таки, что между вами случилось? — не выдержала я. — Сил нет сидеть и ощущать, как вы оба кипите от лютой ненависти.
— Я не испытываю ненависти, женщина, — оскалился перевертыш. — Но и не обязан тебе ничего рассказывать. Не лезь в наши дела.
— Тагар, легче! — резкий окрик Ярвена прозвучал настолько внезапно, что я вздрогнула. В его голосе легко читалось предостережение и даже скрытая угроза.
— Меня отдали ему, — безжизненно произнесла Ксани. — Взяли в плен, долго держали в клетке. А потом он меня случайно заприметил. — Она кивнула в сторону льва. — Наверное, развлечься хотел да учуял пару. Не мне тебе рассказывать, Астрид, что порой творят с пленницами. А львы — самое жестокое племя севера. Они безжалостные убийцы. Женщина для них — бесправное существо. Вещь и не более. Он назвал меня перед толпой своей, но я ответила «нет». Это слышали все! Но никто не возразил ему, когда он затащил меня в свою палатку. Сказал, раз не хочу по-хорошему, значит, он добьется права на мою руку по-плохому. Я была совершеннолетней по законам и магов, и оборотней, но у львов
