Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А он использует паузу для неотложного дела: ставит ногу на кромку тротуара и, изогнув бескостную спину, что-то торопливо записывает в книжечку, посмотрев предварительно на часы. И Минна сразу понимает свою ошибку: её сатир, её земляной червь, её гнусный обожатель – это всего лишь жалкий наймит!
«Как же я могла так обмануться? Антуан решил выследить меня… Бездарный школяр, вечный неудачник! Как он был школяром, так навеки им и останется! А, ты оплачиваешь услуги шпиков, хочешь, чтобы они ходили за мной? Ну так он походит, можешь не сомневаться!»
Она начинает гонку. Она расталкивает прохожих. Она летит, ощущая необыкновенную лёгкость в ногах, как у почтальона…
«К Мадлен?.. Почему бы и нет? А потом по бульварам до Бастилии. Великолепно! Теперь охоту веду я!» Она усмехается, холодно усмехается, увидев где-то далеко, позади затравленную Минну, которая, прихрамывая, волочит за собой красную домашнюю туфлю без каблука…
«Проспект Оперы? Лувр? Нет, там в этот час слишком много народу». Она избирает улицу Четвёртого сентября, чей разор вполне соответствует состоянию её души. Здесь множество ловушек: завалы из досок, зияющие отверстия люков, вздыбленная мостовая… Вдруг возникает траншея, в которой сплелись свинцовые змеи… Нужно постоянно балансировать на мостках, обходить ямы. «"Сатиру" придётся изрядно попотеть», – думает Минна.
По правде говоря, он мог бы даже вызвать жалость, если бы не был так отталкивающе уродлив. Он покраснел, нос у него блестит, и ему, должно быть, невыносимо хочется пить после стольких сигарет…
«Бедняга! – говорит себе Минна. – В конце концов, это не его вина… Вот и Биржа: я хочу показать ему фокус с улицей Фейдо».
«Фокус с улицей Фейдо» – невинная радость первой измены Минны… Чтобы встретиться со своим любовником, практикантом больницы, она проникла, закрыв лицо вуалью, в один из домов на площади Биржи, а вышла на улицу Фейдо, очень довольная, что изведала очарование дома с двойным выходом, и это было большей радостью, чем объятия рослого похотливого малого с козлиной бородкой… очарование дома с двойным выходом. «Как это было давно! – бормочет Минна. – Ах, я старею!»
Классический фокус с улицей Фейдо и на этот раз удаётся великолепно. На площади Биржи Минна быстро входит во двор дома номер 8, а на улице Фейдо само Провидение посылает ей такси.
Убаюканная стрекотанием счётчика, Минна ставит на откидную скамеечку ноги в лакированных ботинках, которым пришлось сегодня так много ходить. Она ощущает высокомерную снисходительность, притупляющую гнев на Антуана. Минна благодушно наслаждается своей победой.
Когда она возвращается на проспект Вилье, часы показывают всего лишь начало шестого. Минна думает, что ей удастся понежиться целых два часа в домашнем халате, засунув босые ноги в уютные замшевые мокасины… Но на скрижалях судьбы записано, что в этот день Минна должна лишиться своей блаженной праздности в лучах солнца, ласкающего розовые занавески: Антуан уже дома!
– Как? Ты здесь?
– Сама видишь.
Должно быть, и он тоже долго бродил по улицам: об этом можно догадаться по пыли, запудрившей его кожаные башмаки…
– Почему ты не в конторе, Антуан?
– Тебе-то какое дело…
Минне кажется, что она грезит. Как! Она возвращается усталая, но настроенная добродушно, поскольку сумела обхитрить ищейку, – а встречает её грубый медведь!
– Ах, так! Ну вот что, дорогой, если у тебя много свободного времени, то ты мог использовать его с толком, чтобы самому шпионить за мной!
– Шпио…
– Именно. Не знаю, куда ты обратился, но тебя там в грош не ставят. Подсунули самого завалящего шпика! Ей-Богу, сегодня мне было просто стыдно за тебя! Этому человеку я могла бы подать милостыню. Разве не правда? Ну скажи, что я сошла с ума и выдумываю Бог весть что! Хочешь, я изложу свой маршрут? Ты сравнишь его с донесениями своих агентов!
Она начинает перечислять невыносимо гнусавым голосом:
– Выйдя из дома в три часа пополудни, мы пересекли парк Монсо, спустились по проспекту Мессин, на улице Миромениль задержались у витрины с собачьими ошейниками, проследовали через предместье Сент-Оноре к…
– Минна!
Она закусила удила, не собираясь щадить его, и в её издевательском отчёте фигурируют даже самые крохотные переулки. Она загибает пальцы, сверкая живыми глазами раздражённого орлёнка, с упоением входит в детали фокуса с двойным выходом, и внезапно болезненная мучительная ревность, звеневшая в душе Антуана, как натянутая струна, совершенно непонятным образом размягчается, ослабляется, словно пролился какой-то благотворный бальзам… Он смотрит на Минну, не слушая больше её гневного щебета… Мало-помалу он начинает понимать, вглядываясь в эту хрупкую разъярённую девочку, что чуть было не совершил преступную ошибку, обращаясь с ней как с врагом. Она одна в мире, и она принадлежит ему. Ему – даже когда обманывает его; ему – даже если ненавидит его; ибо нет у неё, кроме него, другого убежища, другого укрытия! Она была ему сестрой, прежде чем стать женой, и уже тогда он мог с братской пылкостью пожертвовать ради неё всей своей кровью. Теперь же он должен отдать ей гораздо больше, потому что обещал сделать её счастливой. Трудная задача! Ведь Минна так своенравна, а порой жестока… Но нет позора в страдании, если это единственный способ дать счастье…
Пусть же она свободно следует прихотливым путём своей судьбы! Она бежит сломя голову, ищет опасные наслаждения: он раскинет свои объятия лишь тогда, когда она пошатнётся, он будет бдителен и осторожен, подобно матери, которая следит за первыми шагами своего малыша, широко раскинув дрожащие, словно крылья, руки.
Она умолкла, выговорившись до конца, придя в ещё большее возбуждение от звуков собственного голоса. Она кричала Бог весть что, бросаясь пустыми угрозами истеричной пансионерки, требуя свободы и с детской решимостью возглашая, что «отныне всё между нами кончено…». На ресницах её повисли две слезинки, сверкающие на свету, и злоба её больше не находит слов. Антуану хочется взять её на руки и баюкать, плачущую и гневную… Но он чувствует, что время для этого ещё не пришло…
– Господи, Минна, да кто же тебя в чём упрекает? Она гордо вскидывает царственную голову, проводит по губам измученным языком:
– Как это кто? Да ты! Всем своим поведением брюзгливого мученика! Молчанием мужа, который с трудом сдерживается! С какой стати, позволь спросить? Что ты можешь мне предъявить? Разве твои ищейки не сообщили тебе? Ведь это такие ловкие люди!
– Ты права, Минна, они никуда не годятся. И в этом, если хочешь, моё оправдание. Я не знал их и очень плохо использовал… И мне вообще не надо было пользоваться их услугами.
- Клодина в школе - Сидони-Габриель Колетт - Исторические любовные романы
- Жижи - Сидони-Габриель Колетт - Исторические любовные романы
- Чистое и порочное - Сидони-Габриель Колетт - Исторические любовные романы
- Властное желание - Мишель Маркос - Исторические любовные романы
- Лилия под дождем - Кэндис Кэмп - Исторические любовные романы
- Семь ночей в постели повесы - Анна Кэмпбелл - Исторические любовные романы
- Невинная обманщица - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- Продолжение бестселлера Маргарет Митчелл - Татьяна Иванова - Исторические любовные романы
- Жена шута - Эмилия Остен - Исторические любовные романы
- Нечто греховное - Сюзанна Энок - Исторические любовные романы