Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Опасность от меня! Действительно, вы, может быть, правы.
— Поезжайте, дорогой Мерваль, — прервал Глиндон, — я догоню вас раньше, чем вы приедете в отель. Мерваль поклонился и поехал медленной рысью.
— Ваш ответ?
— Я решился. Любовь Виолы исчезла из моего сердца; я отказываюсь от нее.
— Вы решились?
— Решился. Теперь моя награда...
— Твоя награда! Завтра в это же время она будет ждать тебя!
Сказав это, Занони повернулся, и всадник и лошадь исчезли там же, откуда показались. Мерваль с удивлением заметил своего друга, догонявшего его минуту спустя после их разлуки.
— Что такое произошло между тобой и Занони?
— Мерваль! Не спрашивайте меня об этом сегодня; мне кажется, что я все это вижу только во сне.
— Верю вам; я сам будто сплю. Поедемте дальше.
Войдя в свою комнату, Глиндон старался собраться с мыслями. Он сел на постель и крепко сжал свою голову руками. Происшествия этого дня, видение гигантской фигуры, которую сопровождал Занони посреди пламени и вихря Везувия, его странная встреча с самим Занони в таком месте, где ни один человек не мог бы найти его, — все это наполнило его душу волнением. Огонь, первые искры которого дремали, вспыхнул в его сердце, огонь горного льда, который вспыхивает, чтобы никогда не погаснуть. Все его прежние стремления, его тщеславие, его мечты о славе исчезали в пылком желании перейти границы человеческой науки и достигнуть того рубежа между двумя мирами, которого таинственный чужестранец, казалось, достиг уже давно. Он сказал правду: любовь исчезла из его сердца, в котором не осталось спокойного уголка, где бы человеческая привязанность могла жить и дышать. Он отдал бы все, что когда-либо обещала смертная красота, все, о чем мечтала когда-либо пламенная надежда, за один час, проведенный с Занони за пределами видимого мира. Он встал, возбужденный новыми мыслями, которые жгли его, и открыл окно, чтоб свободнее дышать. Море дремало, освещенное слабым светом звезд, и никогда спокойствие неба не взывало с большим красноречием об успокоении безумных страстей человека. Но таково было расположение духа Глиндона, что эта тишина только разжигала в нем ненасытные желания, пожиравшие его душу. Он все еще смотрел на небо, когда одна звезда отделилась от группы своих сестер и исчезла в глубине пространства.
XIIIМолодая артистка и Джионетта вернулись из театра, и Виола, страшно утомленная, бросилась на софу, между тем как Джионетта убирала роскошные волосы, наполовину скрывавшие артистку. Заплетая косы, старая кормилица рассказывала маленькие происшествия, сплетни и интриги сцены и кулис. Джионетта была добрая и достойная женщина и огорчалась тем, что Виола не выбрала себе кавалера; выбор она вполне предоставляла своей госпоже: Зегри или Абенсерраг, Глиндон или Занони — для нее было решительно все равно, хотя слухи, собранные ею насчет последнего, и те похвалы, с какими Занони отзывался о своем сопернике, давали англичанину некоторое преимущество перед другими в глазах Джионетты. Она неверно воспринимала те глубокие и нетерпеливые вздохи, с которыми Виола встречала ее похвалы Глиндону, и искренне удивлялась, что нынче Виола так мало внимания уделила ему за кулисами. И наконец, истощив все свое красноречие на предполагаемый объект вздохов Виолы, она заметила:
— К тому же и про другого синьора нельзя сказать ничего дурного, разве лишь то, что он уезжает из Неаполя.
— Уезжает из Неаполя, Занони?
— Да, моя дорогая. Проходя сегодня около гавани, я заметила толпу, собравшуюся вокруг нескольких иностранных матросов. Его корабль прибыл сегодня утром и бросил якорь в заливе. Матросы говорят, что им приказано быть готовыми к отплытию при первом попутном ветре; они занимались загрузкой съестных припасов. Они...
— Оставь меня, Джионетта, оставь меня!
Прошло уже то время, когда она могла делать из Джионетты свою поверенную. Ее чувства достигли той точки, когда сердце отказывается от всякого излияния и чувствует, что оно не может быть понято. Одна, в самой большой комнате дома, она ходила взад и вперед; она вспомнила о дерзком предложении Нико, об оскорбительном ответе Глиндона, и сердце ее болезненно сжалось при воспоминании об аплодисментах, которые расточались ей как актрисе, а не как женщине и только оскорбляли ее достоинство.
Воспоминание о смерти отца, об увядших лаврах, разбитых струнах — вся эта печальная сцена припомнилась ей и ужаснула ее. Собственная ее судьба, она чувствовала это, была еще мрачнее; струны могли лопнуть, между тем как лавры были еще зелены. Лампа стала гаснуть, и она инстинктивно отвратила свой взгляд от темного угла комнаты.
Сирота, неужели ты боишься присутствия мертвых в доме своих родителей? Правда ли, что Занони уезжает из Неаполя? Неужели она его не увидит больше? О безумная! Думать, что страдание заключается в чем-то другом! Прошлое. Оно исчезло! Будущее. Без Занони какое будущее существовало для нее? Но это был третий день, а Занони сказал: что бы ни случилось, он увидит ее раньше, чем пройдет этот день. Решительный час ее судьбы приближался, но как могла она пересказать ему дерзкие слова Глиндона? Чистая и гордая душа может передавать другому свое торжество и счастье; обман и страдания — никогда. Но может ли Занони прийти так поздно? Может ли она принять его?
Было около полуночи. Измученная жестоким беспокойством и бесконечным сомнением, она, однако, оставалась все в той же комнате.
Было без четверти двенадцать, царствовала глубокая тишина; только она хотела пройти в свою спальню, как вдруг услыхала лошадиный топот; топот утих, и послышался стук в дверь. Ее сердце сильно билось; но страх уступил место другому чувству, когда она услыхала свое имя, произнесенное голосом, слишком хорошо знакомым.
Она с минуту колебалась; потом, с доверчивым спокойствием невинности, спустилась и отворила дверь.
Вошел Занони. Она последовала за ним в комнату, которую перед тем только покинула; лампа в руке освещала ее лицо и длинные волосы, распущенные по плечам.
— Виола! — проговорил Занони голосом, выдававшим глубокое волнение. — Я еще раз пришел к вам, чтобы спасти вас. Нельзя терять ни минуты. Вы должны бежать со мной, иначе вы станете жертвой князя N. Мне хотелось, чтобы другой исполнил эту задачу, вы знаете. Но он недостоин вас, этот холодный англичанин! Я у ног ваших молю вас, доверьтесь мне и бегите!
Он страстно схватил ее руку, упал на колени и поднял к ней свои блестящие и умоляющие глаза.
— Бежать с вами! — проговорила Виола, едва понимая, что происходит вокруг нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Привидения и жертвы - Эдвард Бульвер-Литтон - Ужасы и Мистика
- Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты - Гастон Леру - Зарубежная классика / Исторические приключения / Разное / Ужасы и Мистика
- Призрак - Ольга Панова - Ужасы и Мистика
- Мистические истории. Призрак и костоправ - Маргарет Уилсон Олифант - Ужасы и Мистика
- Больница скорой помощи - Дмитрий Суслин - Ужасы и Мистика
- Происхождение - Дж. А. Конрат - Ужасы и Мистика
- Происхождение (ЛП) - Конрат Дж. А. - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Книга ужасов (сборник) - Рэмси Кэмпбелл - Ужасы и Мистика