о непослушном ученике. Но на деле Лагарп вел себя благородно по отношению к русским противникам: 2 ноября он переправил в лагерь Суворова письмо императрицы Марии Федоровны к Константину, перехваченное швейцарцами, приложив к нему несколько собственных строк с упреками бывшему воспитаннику: «Русские солдаты явились сжигать наши дома и разорять наши поля, хотя мы к тому никакого не дали повода. Грусто мне думать, что два народа, один от другого на четыре сотни лье отстоящие, знакомство свое начинают с войны истребительной»[264].

К моменту отправки этой записки армия Суворова уже покинула швейцарскую землю. Героический переход через перевал Паникс смог вывести русские войска из каменного мешка, в котором они оказались. Однако все могло бы закончиться не так благополучно из-за энергичных действий Лагарпа, о чем он не преминул рассказать позднее: «Гельветическая Директория приказала занять перевал Паникс; по роковой случайности приказ запоздал. Когда бы вовремя он был получен, большую часть русской армии обрекло бы сие на гибель, ибо тремя днями позже снег все пути засыпал»[265].

Хотя к концу октября 1799 года французская армия восстановила контроль почти над всей территорией Гельветической республики, но общее настроение как среди политиков, так и в народе было далеко не победное, а скорее наоборот. Ужасы войны и огромный понесенный ущерб будут давать о себе знать еще долго. Вот, например, одна лишь маленькая долина Урсерн насчитала у себя за год почти миллион ночевок солдат и офицеров, растеряв весь домашний скот. А победители-французы, которые «спасли» Швейцарию (между прочим, в полном соответствии со своими обязанностями по союзному договору), требовали, чтобы им за это вновь заплатили, и притом немедленно! Массена наложил огромную контрибуцию на Базель, Санкт-Галлен и Цюрих, и вообще «с городами союзнической нации так обходился, как будто они у врага отбиты». 11 октября 1799 года гельветическая Директория по инициативе Лагарпа издала постановление, запрещавшее уплачивать эту контрибуцию «под страхом быть объявленным изменником родины». Лагарп никогда не забывал попенять Массене, что именно он «упустил» армию Суворова. Обоюдный конфликт достиг такой силы, что по сведениям Лагарпа Массена был готов отдать приказ похитить его и вывезти во Францию.

В этой сложнейшей ситуации мысль Лагарпа устремляется, кажется, одновременно во все стороны, надеясь хоть где-нибудь отыскать выход. Он видит, что правительство Гельветической республики вследствие войны оказалось банкротом, а население именно на него возлагает ответственность за свое разорение. Лагарпа вроде бы радует приход к власти в Париже Наполеона, который «поманил друзей отечества новыми надеждами». Одновременно Лагарп надеется провести конституционную реформу, чтобы «искоренить федерализм», еще больше укрепить центральную власть, перераспределив полномочия между законодательными палатами и Директорией в пользу последней (образцом чему служит новый французский режим консульства). В этом выразилось глубокое разочарование Лагарпа от практики парламентаризма, о чем 8 ноября 1799 года он написал Моно: «Я признаю невозможность спасти мою страну с такими законодателями, у которых нет ни единства, ни чувства собственного достоинства, ни понимания угроз, с которыми сталкивается общее дело»[266].

И в то же самое время, по какой-то логике от противного Лагарп вдруг вступил в переговоры с противниками революции и своими давними врагами – бернскими патрициями! В первой половине ноября произошла его тайная встреча в Берне с Луи Пиллишоди, эмиссаром находившегося в Аугсбурге Н.Ф. фон Штейгера. На встрече политик узнал, что Штейгер дважды предотвращал уже готовые покушения эмигрантов на Лагарпа. Он в ответ выразил уважение своему бывшему покровителю, а потом записал, что, если бы не скорая смерть Штейгера, их «взаимное доверие дало бы, возможно, плоды самые счастливые»[267]. Еще раз о личных связях в политике: Лагарп в них проявлял какую-то немыслимую наивность и прямоту, будучи уверен, что все проблемы можно решить откровенным разговором.

Впрочем, тут же Лагарп привел и другую причину, по которой столь парадоксальный союз не состоялся: он сам вскоре лишился власти.

Государственный переворот и бегство

Девятого декабря 1799 года Лагарп сделал большую ставку в политической игре, но она проиграла.

Чтобы лучше оценить эти и последующие события, надо дать характеристику основным политическим силам Гельветической республики. Лагарп тогда неявно возглавлял фракцию «патриотов», которая объединяла политиков, происходивших из наиболее радикально настроенных горожан и сельских жителей. «Патриоты» полагали, что ради сохранения завоеваний революции потребуется ее продолжение, иначе страну неизбежно ждет поворот к реакции. В своей политике в условиях хронической нехватки у правительства средств они предлагали популистские меры: например, насильственные займы у городских богачей, распродажу бывшего церковного имущества и т. д. К этой партии принадлежали три из пяти директоров Гельветической республики, включая Лагарпа. Однако председателем Директории в ноябре 1799 года стал Иоганн Рудольф Дольдер, член фракции умеренных «республиканцев», которая представляла либеральных деятелей из среды городской интеллигенции (юристов, врачей, издателей и т. д.), пыталась избегать популистских мер и постепенно добиваться признания у населения нового политического режима, выходя из исключительной зависимости от Франции. Влиятельной фигурой среди «республиканцев» являлся Пьер-Морис Глер (1743–1819)[268], бывший член гельветической Директории, который с марта 1799 года перестал посещать заседания «по болезни» (а затем публично снял с себя ответственность за решения других директоров в его отсутствие – в том числе мер, предпринятых в связи с войной). Третьей силой, представленной в гельветическом парламенте, были «федералисты», члены бывших городских советов или деятели общинного самоуправления, которые желали возвращения кантонального суверенитета, а при проведении реформ в государстве вместо унификации требовали уважать местные традиции. Именно благодаря этой фракции, в частности, были освобождены от наказания (на котором настаивали «патриоты») члены «временного правления» Цюриха, составленного из бывших магистратов в период австро-русской оккупации.

Все эти политические силы столкнулись при обсуждении вопроса о пересмотре гельветической Конституции. 9 декабря Лагарп вынес на рассмотрение Директории свои предложения, и притом весьма радикальные. Он выступил за то, чтобы еще до принятия изменений в Конституции обеспечить Директории полную свободу рук в управлении страной. Для этого Директория должна, во-первых, обратиться к обеим законодательным палатам с требованием уйти на каникулы, предусмотренные Конституцией по истечении их годовой деятельности, и, во-вторых, официально воззвать к помощи Франции, которую та обязана оказать в соответствии с договором против угрозы реакционных сил (подразумевая фракцию «федералистов» в парламенте)[269].

Лагарп рассчитывал этими предложениями застать врасплох своих политических противников в Директории и заставить принять их, опираясь на голоса двух товарищей, Филиппа Луи Секретана и Урса Виктора Оберлина. Однако накануне, чтобы оформить эти предложения сразу на гербовой бумаге для немедленного введения в действие, Лагарп вынужден был прибегнуть к помощи главного секретаря Директории, 24-летнего Жана-Марка Муссона (который, по позднейшему рассказу Лагарпа, был «определен к месту Глером» и «в его партию завербован»). Последний же не только на письме выразил Лагарпу несогласие с его проектом, но и предупредил Дольдера. Тому удалось хорошо подготовиться к заседанию: он провел переговоры с Оберлином и Секретаном, всячески заверяя, что не хочет конфликта между ветвями власти Гельветической республики (тем более вмешательства в него внешних сил, то есть Франции) и стремится к достижению мира. Поэтому предложения Лагарпа были отложены до исхода переговоров с законодательными органами. Последние в середине декабря решили создать комиссию из десяти депутатов обеих палат, которая и призвана была сформулировать меры, необходимые «для спасения Отечества».

Лагарп еще пытался воздействовать на ситуацию через водуазскую прессу, а 11 декабря отправил личное письмо первому консулу Наполеону Бонапарту, где, напоминая об их общей приверженности героической памяти генерала Амедея Лагарпа, просил поддержки против заседающих в парламенте «врагов революции», «олигархов», обслуживающих интересы Антифранцузской коалиции. «Гельвеция достойна вашего внимания. Нужно консолидировать ее режим путем улучшения, нужно

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 81

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя - Андрей Юрьевич Андреев бесплатно.

Похожие на Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя - Андрей Юрьевич Андреев книги

Портреты первых французских коммунистов в России. Французские коммунистические группы РКП(б) и судьбы их участников - Ксения Андреевна Беспалова - Биографии и Мемуары / История
Через Гоби и Хинган - Юрий Завизион - Биографии и Мемуары
Дневник волонтера - Роман Масленников - Биографии и Мемуары
Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
Военные мемуары. Единство, 1942–1944 - Шарль Голль - Биографии и Мемуары
Харьков – проклятое место Красной Армии - Ричард Португальский - Биографии и Мемуары
Царь Федор Иванович - Дмитрий Володихин - Биографии и Мемуары
Воспоминания солдата - Гейнц Гудериан - Биографии и Мемуары
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Генрих V - Кристофер Оллманд - Биографии и Мемуары / История

Оставить комментарий