то спрячется за своими ладошками, то на локти поднимется. Краснеет, но время от времени моего лица взглядом касается.
Я же потрогать ее хочу и приучить ее не бояться моих рук. Подушечкой большого пальца вдоль расщелины провожу.
- Пожалуйста... не надо...
- Больно не будет.
- Мне стыдно.
- Меня не стоит стыдиться, это бессмысленно. - говорю первое, что приходит в голову, потому что генерировать логичные мысли мой мозг сейчас попросту не способен. - Расслабься.
Кивнув, она снова прячет пылающее лицо в ладонях, а я раздвигаю нежные складки и уставляюсь на маленький розовый клитор.
Охуеть... охуеть, какие девочки в русских селеньях живут.
Собираю во рту слюну и выпускаю ее на пухлый лобок.
- Господи... Господи, Боже мой... - частит Лена, словно молитву читает.
Наблюдая как влага стекает в ложбинку и размазываю ее пальцем по складкам. Девчонка замирает, распахнув глаза и поднявшись на локтях смотрит, что я делаю.
Прохожусь еще раз по ее промежности, мягко обвожу клитор и толкаюсь в нее двумя пальцами. В следующее мгновение вокруг моего запястья ее ладони смыкаются.
- Пожа-луйста... не надо-о-о...
- Убери руки и ляг.
Мотает головой, и тогда я укладываю ее насильно.
- Если хочешь, не смотри... закрой глаза. - предлагаю, идя на уступки скорее себе, чем ей.
Исследовать ее пальцами и при этом пропускать через себя то, что она выдает взглядами требует от меня колоссальных энергетических и эмоциональных ресурсов.
Все это мне чуждо и незнакомо. Не припомню, чтобы я вообще руками кому-то под юбку лазил.
- Ооох... - выдыхает, когда я совершаю первый толчок.
Мои бедра простреливает похотью. Приспускаю свои трусы, обхватываю ствол у основания, начинаю дрочить, продожая трахать Лену пальцами.
- Потрогай себя... - требую осипшим от напряжения голосом. - Грудь потрогай.
Она отнимает руки от лица, и я вижу, что все, поплыла... Расфокусированный взгляд из-под отяжелевших век, язык по губам, медленно сползающие к груди ладони. Отчаянно краснея, смотрит на то, как моя рука по члену двигается.
Ускоряю движение своих пальцев, чувствую, как обильно по ним течет, вдыхаю ее интимный запах. Наблюдаю за тем как она сама ласкает себя. Мнет грудь, щипает розовые горошины.
Блядь... ебать просто...
Это не трах. Это замысловатый сценарий моего сумасшествия.
Вынимаю пальцы, демонстрирую Лене силу ее желания и, обтерев их о член, приподнимаю бедра и вгоняю по самые яйца.
Долблю в полную силу, выскакиваю, чтобы головкой клитор ее подрочить и врезаюсь снова.
Девочка выгибается с каждым ударом, соски свои теребит.
- Ма-ма... Боже мой... да... да-а-а... - шепчет еле слышно.
И когда я в очередной раз концентрирую ласки на ее бугорке, внезапно кончает. Вытягивается в струну, замирает на мгновение и содрогается со гортанным стоном на губах.
Я накрываю ее собой и отпускаю себя. Вбиваюсь в спазмирующее лоно, и за мгновение до взрыва, отстраняюсь и заливаю спермой живот и лобок.
Идеальная картина.
Лена смотрит, как она стекает и собирается в ее пупке, а затем поднимает взгляд на мое лицо. Молча тянется ко мне и обвивает руками шею.
Я не знаю, что она думает сейчас, не понимаю, что чувствует, но вижу ее потребность во мне именно в этом моменте. Не шевелюсь, пока она льнет всем телом и ощупывает губами мою щетину. Поощряю ее инициативу.
- Я тебя уже почти не боюсь.
Глава 40
- Будь рядом. - говорю Шерику строгим голосом. - Ко мне!
Конечно, мои приказы для него пустой звук. Знаю, что пока не исследует всю территорию заднего двора, не успокоится.
Он всегда был крайне любопытным и непоседливым. Помню, как принесла я его домой, взъерошенного, размером чуть больше варежки. Он первым делом напился молока и побежал знакомиться с новым жилищем.
Перевернул ведро, рассыпал ведерко жимолости, разодрал тряпку для мытья полов, а на следующий день получил от соседской кошки.
Чуть спокойнее стал только когда изучил каждый уголок моего дома и огорода.
- Шерхан! - повышаю голос, когда он исчезает за бетонными плитами.
Вижу, как шевелится высокая трава, а затем из зарослей появляется черный нос. Подняв ушки кверху, он смотрит на меня лукавыми глазками - бусинками и снова убегает.
Присев на недавно появившуюся здесь низкую деревянную скамейку, складываю руки на коленях.
Я слежу за Шериком, Дарья из открытого окна кухни - за мной.
Кажется, она нормальная. Немного грубоватая и бестактная, но не подлая. Знаю, что общение со мной для нее вынужденное, но раздражения на лице при виде меня я больше не замечаю. Близкими подругами мы, конечно, не стали, но ладить получается неплохо.
И еще я поняла, что все мною сказанное передается Лютому. Она следит за тем, как я ем, во сколько просыпаюсь и в каком настроении.
А вот о состоянии моего здоровья печется Иван Борисович, который, похоже, не собирается покидать базу.
Все это вместе настораживает, даже пугает порой, но не могу не признать, что чисто по-женски - льстит. Я начинаю приспосабливаться и привязываться и к этому месту, и к людям, и к... Лютому.
Этот человек волнует меня. Сильно. Страх и ненависть ушли, но осталась настороженность. Я все еще не знаю, зачем он держит меня рядом. Лечит, балует и жадно берет каждую ночь.
Дарья говорит, что раньше такого с ним не было, сам Ян молчит, а я спросить не решаюсь.
- Лена! - оборачиваюсь на оклик из окна и прослеживаю за направлением руки Дарьи.
- Шерик!.. Шерхан! - выкрикиваю, увидев, как он тащит огромную сухую ветку. - Фу! Брось!
Он тут же оставляет найденную игрушку и бросается ко мне. Подбегает и, поднявшись на задние лапы, передними пачкает мои светлые джинсы.
- Молодец!.. Ну,
