что-то, даже я, как чиновник, не смогу помочь, и мы лишь вовлечем в неприятности всю семью.
Жанна немного рассказывала мне о себе, но далеко не все
Да, пожалуй, для будущего всей семьи Афанасьевых и для политической карьеры Владимира Ивановича, лучшим решением будет не принимать Жанну в семью. Но это Давид понимал с самого начала, тогда зачем он вообще полез к ней?
А вот Владимир Иванович уже настолько почтенного возраста, что его тело и одного «ночного приключения» не вынесло бы.
Оставив у дверей реанимации доверенного человека, чтобы тот ждал новостей, он поехал домой.
Руслану еще нужно было работать, и он не мог оставаться на карауле, но так как я не могла уйти, он твердо решил, что тоже не уйдет. Благо, через полчаса прибыл Давид. Следом за ним вышагивала Наташа. Даже дураку было видно, что между ними что-то происходит.
— Как она? — спросил он, подойдя к нам. По его лбу скатывались капли пота, видимо, он очень торопился.
Я сдержала свой порыв влепить ему пощечину и подавила внутренний гнев. Ничего не ответив, я просверлила его глазами, а затем взяла Руслана за руку и потянула его прочь. Когда мы вышли из больницы, меня еще слегка потряхивало от злости. Руслан все это время молча глядел на меня и, наконец, предложил:
— Может, ты ударишь меня, чтобы выпустить гнев?
Я подняла глаза и встретилась с его бездонным взглядом. Страсти в моей душе невольно поутихли. Моя рука потянулась к рукаву его рубашки, который я же и помяла.
— Мне лучше, я уже не так злюсь.
Улыбнувшись, он помог мне сесть в машину, застегнул на мне ремень и нежно поцеловал в лоб.
— Ты такая милая, когда гневаешься!
Милая?
Я приоткрыла рот, но слова не шли с языка. Так вот как пользоваться своей миловидностью?
Так как время было позднее, я уснула прямо в машине.
Наутро я проснулась уже дома, в кровати.
Руслан завтракал внизу. Захар тоже приехал, несмотря на раннее время.
Увидев, что я спускаюсь, он с полуулыбкой кивнул мне в знак приветствия.
Заметив, что Любы нет рядом, я удивленно спросила:
— Люба еще спит?
Ей же уже пора в садик, немыслимо, чтобы она еще была в постели!
— Водитель только что увез ее в садик, — по существу ответил Захар.
Руслан пододвинул ко мне тарелку с кашей и сказал:
— После завтрака поедешь со мной на работу.
Я непонимающе взглянула на него.
— Но я собиралась навестить Жанну.
Несмотря на то, что Владимир Иванович оставил в больнице доверенного человека, а позже приехал и Давид, я все равно хотела проверить, как она.
Руслан опустил газету, мрачно посмотрел на меня и сдержанным тоном процедил:
— Боюсь, это невозможно. Я была озадачена его суровым видом.
Тут вступился Захар:
— Госпожа, вам не стоит идти в больницу, где столько людей и возможностей попасть в неприятности. Ближайшие два дня вам лучше находиться рядом с господином Демидовым.
Я нахмурилась.
— Почему?
— Да так, ничего особенного.
Заметив, что я молча наблюдаю за ним, Руслан выпустил из рук газету и одарил меня взглядом своих черных глаз.
— В прогнозе погоды сказано, что скоро пойдет снег, так что оденься потеплее.
Я кивнула. Он больше ничего не сказал, и я не стала ни о чем расспрашивать.
Я поняла, в чем дело, лишь когда мы подъехали к офисному зданию корпорации «Demigroup». Целая стая репортеров окружила все входы и выходы здания.
Захар вышел из машины и стал прочищать для нас дорогу. Руслан притянул меня к себе и с нежностью в лице произнес:
— Не бойся. Что бы они ни спросили, предоставь это мне, хорошо?
Я кивнула.
Несмотря на то, что я не знала, в чем дело, я скорее была насторожена, чем испугана.
Не успели мы выйти из машины и сделать пару шагов вперед, как нас тотчас окружили работники прессы. Благо, подоспело немало охранников. Репортерские вопросы посыпались на нас со всех сторон, но Руслан и не собирался на них отвечать.
Ведя меня за руку, мы прошли в здание и двинулись прямо в конференц-зал.
Если поначалу мне было невдомек, что произошло, то когда я увидела журналистов и услышала их вопросы, я обо всем догадалась. Я открыла в телефоне новостную ленту, и мои догадки подтвердились.
Самой горячей сенсацией стала новость «О бывшей жене директора корпорации «Demigroup» и ее похождениях», а также прикрепленные к ней фотографии того выдуманного инцидента в гостинице, который произошел четыре года назад. Там же были упомянуты многие имена, даже преданная забвению Камова Лина. В статье сначала для сравнения были приведены мой смазанный снимок и отретушированный портрет Лины, а дальше шло журналистское расследование о вражде между семьями Руслана и Тимура.
Видимо, кто-то решил, что нужно больше шума. Эта заметка вышла, чтобы заклеймить меня. Одного слова «ветреная», видимо, было недостаточно для этого. Теперь пресса утверждает, что я причастна к смерти Лины, и сочувствует, даже защищает, обоих мужчин, выставляя их жертвами моих манипуляций. Жалкое зрелище! Пользователи жалеют умершую и соболезнуют этим выдающимся мужчинам. А из меня сделали блудницу.
Слова «падшая женщина» занозой кольнули в глаза. Я закрыла веб-страницу и скорчила лицо, находя все это смехотворным.
Глава 377. Ненависть, похороненная в душе (часть 1)
Руслан боялся, что при встрече с акционерами меня могут словесно ранить, поэтому он решил оставить меня в своем кабинете. Честно говоря, это вряд ли случилось бы. Да и как ни крути, с некоторыми вещами приходится сталкиваться; прятаться — это не выход.
Для защиты от негативных влияний на мою психику, он приставил ко мне Захара.
Я просмотрела все последние новостные заголовки, отложила телефон и подошла к окнам в пол. Я отчетливо видела толпу репортеров, окруживших подножие здания.
— Госпожа, вы можете пройти в комнату отдыха и полюбоваться находящимися там произведениями искусства, — предложил Захар, как типичный мужчина рассудив, что лучший способ утешить человека — сменить тему.
Я слегка улыбнулась и взглянула на него.
— Москва полна известных людей. Разве они не чувствуют, что напрасно тратят средства и силы на осаду «Demigroup»?
Он поджал губы, не предоставив мне ответа на этот вопрос.
Спустя время Руслан пришел к нам с крайне недовольным, подавленным лицом.
Заметив на себе мой взгляд, он сделал вид попроще и поманил меня рукой к себе. Мы опустились на диван рядом друг с другом, и он промолвил:
— Пустяки, бояться нечего!
Я кивнула, не выказывая каких-либо эмоций. Если что-то заставляет Руслана
