стало мертвенно бледным, он сжал зубы и рассмеялся.
- Глупцы? Не делает ли твое бездействие тебя глупой, или же это я глупый, представитель гражданских, который хочет что-то сделать?
- Конечно, это ты.
- Ты!.. - Ву Йагуо вскочил со своего места.
Но Хан Джанхуа это нисколько не оскорбило.
- Я не знаю, о чем думал предыдущий лидер, выбрав представителя гражданских из жителей. Слушать общественное мнение? Это противорадиационный бункер, а не курорт.
- Достаточно, Хан. Успокойся. Раз у нас есть несколько идей, почему бы нам их все не обсудить? - вздохнул академик Цинь.
- Потому что в этом нет необходимости, толпа не может увидеть всю картину.
Хан Джанхуа была уверена в себе. Цинь улыбнулся и повернулся к Ву Йагуо.
- Могу я рассказать тебе историю?
- Валяй, - пусть его сердце было переполнено злобой, он все еще уважал этого старика.
- Бедный человек жил вместе с богатым человеком. Был полицейский, который все контролировал, и они жили в мире. В один день все законы исчезли.
Что случилось затем?
Ву Йагуо сглотнул. Он начал понимать серьезность проблемы.
- Теперь мы должны понять, как украсть где-то ядро синтеза так, чтобы люди с поверхности не ограбили нас. В бункере не одна проблема, - вздохнул академик Цинь.
- Информация, если она распространится среди жителей, вызовет мгновенную и ненужную нам сейчас панику, - посмотрела на него Хан Джанхуа.
- Но если ты не скажешь ничего, они все равно начнут переживать, - мягко улыбнулся Цинь.
Хан Джанхуа замолчала.
С бегающим взглядом Ву Йагуо снова начал говорить.
- Значит, нам надо воспользоваться преимуществом, что они еще не сделали свой первый шаг. Добудьте достаточное количество ядер синтеза и закройте дверь бункера. Пока мы не будем ее открывать…
- Мы не можем прятаться вечно.
Академик Цинь сделал паузу.
- Особой разницы между 20 и 50 годами нет. Это только увеличит разрыв между нами и выжившими на поверхности.
- И что, по-твоему, мы должны делать? - воскликнул Ву Йагуо, у которого в голове была одна мешанина.
- Бункеру пришлось открыться раньше срока, и мы выяснили, что на поверхности атмосфера пригодная для выживания. Мы должны вернуться на поверхность, установить связи с поселенцами и восстановить наш дом…
- Поверхность? Что там? Там всего лишь кучка дикарей, пьющих кровь. Пусть они и знают, как пользоваться оружием, даже с использованием пороха они остаются дикарями! Грязь, ядерная пыль, отвратительные мутировавшие существа, я не согласен, что мы должны выйти наружу! Здесь теплая постель, чистая вода, свежие продукты, мы не должны идти! - ответил Ву Йагуо.
Игнорируя его, Хан Джангуа посмотрела на академика Циня.
- Fishbone в курсе, что у нас нехватка энергии. Будет неудивительно, если они тоже будут обсуждать поход против нас. Какие-нибудь идеи?
Это был первый раз, когда ее тон был вопросительным, словно ей нужен был совет.
- Нужно устроить обмен информацией по поводу обмена.
- Обмен возможен только в том случае, если стороны равны. Они уже знают о нашей слабости, если они могут с легкостью победить нас, им нет никакого смысла начинать с нами торговлю, - произнесла Хан Джангуа.
- Значит, надо избавиться от этой слабости, - академик Цинь опустил голову.
- Так… - у Хан Джангуа была похожая мысль.
- О чем вы говорите? - спросил Ву Йагуо, его взгляд переходил от одного человека к другому.
Но ему никто не ответил.
Потому что лишняя информация вызовет панику…
Тишина какое-то время не нарушалась, затем голос резко подняла Хан Джанхуа.
- Конференция окончена.
Обрадовавшись, Тянь Фень, который уже не мог там сидеть, первым направился к двери. Губы Ву Йагуо скривились. Он что-то хотел сказать, но в итоге он так ничего и не произнес.
Немного дрожа, академик Цинь встал и пошел к двери, но остановился возле Хан Джанхуа.
- Ты приняла решение?
- Ммм.
Услышав утвердительный ответ, Цинь кивнул и вышел из зала.
В мгновение шумный конференц-зал снова погрузился в тишину, внутри осталась только Хан Джанхуа.
- Человеческая натура?
Она повторила неизвестные для нее слова.
Хан Джанхуа покачала головой и также покинула зал.
Глава 291
Следующее утро.
Солнце, сияющее за окном, опустило свой свет на ее щеки и сделало ее вид прекрасным.
Цзян Чэнь посмотрел на мирно спящую Яо Яо, затем перевел взгляд на окно.
Снегопад прекратился.
Солнечных дней становилось больше.
Немного посидев на кровати, Цзян Чэнь медленно встал.
Яо Яо почувствовала это, протянула руку и обхватила его за шею.
Пусть в доме было тепло, из-за анемии по утрам тело Яо Яо было довольно холодным. Оно инстинктивно тянулось к ближайшему источнику тепла.
Наконец Цзян Чэню удалось освободиться от захвата, не разбудив девушку. Затем он вылез из кровати.
Он накрыл ее одеялом и поцеловал в гладкий лоб.
…
Прошлой ночью Сунь Цзяо вытащила инвалидное кресло и вывезла Сунь Сяору на площадь.
Живая и игривая атмосфера заставила ее вспомнить время в бункере 71, где она, сестра и родители жили вместе.
Легкий шепот произнес слово, которое она так желала услышать.
- Сестра.
Воспоминания из прошлого снова ожили в голове.
Сунь Цзяо разревелась на руках Сунь Сяору.
Это слово причинило ей больше боли, чем все прошедшие месяцы.
Сестры обнялись, и Сунь Цзяо наконец заснула.
С утра ее разбудил тихий стук в дверь.
Потирая глаза, она, зевая, встала с кровати и пошла к двери.
- Доброе утро.
- Доброе… - глядя на Сунь Цзяо в одной пижаме, Цзян Чэнь почувствовал жар и отвел глаза. - Ты сегодня не тренировалась.
- Мне лень, - Сунь Цзяо опустила руки на свою талию, натягивая ткань.
Она улыбнулась, заметив, как сглотнул Цзян Чэнь.
Больше его не соблазняя, она произнесла более серьезным тоном.
- Спасибо тебе за вчера.
- Я ничего не сделал, ей стало лучше?
- Вчера она назвала меня сестрой. Ночью мы говорили о многих вещах, которые случились с нами в молодости… Спасибо, я правда благодарна.
Сестры наконец узнали друг друга, Цзян Чэнь не мог не радоваться.
Осложнения, вызванные блокировкой памяти, были решены. Следующий шаг – лечение паралича.
Пусть медикаментов Fishbone и Шестой Улицы было достаточно, чтобы исправить повреждения мозга, Цзян Чэнь верил, что где-то в руинах похоронены методы лечения чуть ли не всех проблем со здоровьем. В один день Сунь Сяору встанет с инвалидного кресла.
- Это не моя
