— Верно, черт возьми! Когда я подумал, что мужчина с почти тысячелетним опытом соблазняет тебя...
—Все было с точностью до наоборот.
Покраснев, Ларкин почесал голову.
— Если не возражаешь, можно обойтись без подробностей, — растерянно произнес он. — Я перед ним извинился.
— А передо мной?
— Что ты от меня хочешь, Мойра? Я твой брат, и я тебя люблю.
—Хочу, чтобы ты понял: я взрослая женщина и сама способна выбирать себе мужчину. И не нужно морщиться, — раздраженно добавила она. — Что же получается: я могу править страной, могу сражаться, а если потребуется — даже умереть, но тебе оскорбительна даже мысль о том, что у меня может быть любовник?
Ларкин задумался.
—Да. Но я переживу. Мне только не хочется — больше всего на свете, — чтобы ты страдала. Я имею в виду и боевые раны, и сердечные. Этого достаточно?
Сердце Мойры смягчилось, раздражение ушло — как всегда после ссор с Ларкином.
— Наверное. Потому что такие же чувства я испытываю к тебе. Ларкин, ты считаешь меня разумной?
— Иногда даже слишком.
— Умом я понимаю, что не могу быть вместе с Кианом. Осознаю, что когда-нибудь мой поступок принесет мне горе и страдания. Но мое сердце жаждет его, и сейчас я хочу быть с ним.
Она провела пальцами по листьям цветущего куста. Листья опадут после первых морозов. И это будут не единственные потери.
— Разумом и сердцем я понимаю и чувствую — то, что мы даем друг другу, делает нас лучше. Разве можно отвернуться от своей любви?
— Не знаю.
— Мойра оглянулась на двор замка, где люди вновь занялись повседневными делами. Жизнь продолжается, несмотря на все потери. И они должны сделать все, что в их силах, чтобы жизнь продолжалась и дальше
— Твоя сестра наблюдала, как уезжает ее муж, и знала, что может больше никогда его не увидеть. Но она не плакала в его присутствии, в присутствии детей. Лить слезы она будет в одиночестве. Это ее слезы. А мои слезы будут моими, когда эта война закончится.
— Можно тебя кое о чем попросить?
— Смотря о чем.
Ларкин погладил ее по щеке.
—Когда надумаешь плакать, вспомни, что у меня есть плечо.
—Обязательно. — Мойра улыбнулась.
Расставшись с Ларкином, она направилась в гостиную, где Блэр и Гленна уже обсуждали распорядок дня.
— Где Хойт? — спросила Мойра, наливая себе чай.
— Уже работает. Нам доставили новую партию оружия, изготовленную вчера. — Гленна потерла усталые глаза. — Будем заколдовывать его круглосуточно. Собираюсь позаниматься с теми, кто останется здесь, когда мы уедем. Основные меры предосторожности, защита, нападение.
— Я тебе помогу. А ты, Блэр?
— Как только Ларкин закончит со своими обязанностями сводни, мы... У него кобыла сексуально озабочена, и Ларкин договорился с Кианом, что Влад удовлетворит ее желания. Даже не придется приглашать ее на обед и угощать выпивкой. Я думала, что он тебе сказал об этом.
— Нет, мы обсуждали другие дела, и он, наверное, забыл. Значит, жеребец Киана будет производителем. — Она улыбнулась. Да, жизнь продолжается. — Это замечательно. Он сильный и надежный конь. И чертовский умный — от него будет отличное потомство. Вот, значит, чего он хотел, когда на рассвете постучал в дверь Киана.
— Решил, что если Киан согласится, то... Погоди. — Блэр подняла руку. — А откуда ты знаешь, что на рассвете он постучал в дверь Киана?
— Потому что я как раз выходила из его комнаты, когда там появился Ларкин. — Мойра спокойно прихлебывала чай, наблюдая за Блэр, которая обменялась взглядом с Гленной и шумно выдохнула.
— Понятно.
— Ты не собираешься проклинать Киана за то, что он соблазнил невинную девушку?
Блэр провела кончиком языка по губам.
—Ты была у него в комнате. Сомневаюсь, что он заманил тебя туда, пригласив полюбоваться гравюрами.
Мойра с довольным видом хлопнула ладонью по столу.
— Ну вот. Я знала, что женщины умнее и сообразительнее и лучше поймут хитрости, которые мне пришлось пустить в ход. А ты? — Вскинув брови, она повернулась к Гленне. — Тебе нечего сказать по этому поводу?
— Вы оба будете страдать, и вы оба знаете об этом. Поэтому мне остается надеяться, что хотя бы сейчас вы сможете сделать друг друга счастливыми — насколько это возможно.
— Спасибо.
— С тобой все в порядке? — спросила Гленна. — В первый раз это бывает трудновато и иногда даже разочаровывает.
Но теперь Мойра уже не прятала улыбку.
— Это было чудесно, волнующе — такого я и представить себе не могла. Превзошло самые смелые мои мечты.
— Видимо, после нескольких сотен лет практики парень совсем не плох, — предположила Блэр. — Похоже, он был доведен до отчаяния. И Ларкин вошел, когда... Наверное, он был вне себя.
— Ударил Киана по лицу, но теперь они помирились. Как всегда бывает у мужчин, когда они лупят друг друга. Мы с Ларкином пришли к соглашению, что я сама вправе выбирать, с кем мне спать, и теперь инцидент исчерпан.
Умолкнув, все три женщины задумались.
—Осталось совсем мало времени, прежде чем мы покинем наше надежное убежище. А после Самайна можно сколько угодно обсуждать мое решение быть с Кианом.
— Тогда и я перехожу к другим делам. Мы с Ларкином выйдем на пару часиков и попытаемся заполучить несколько драконов. Он по-прежнему не в восторге от этой идеи, но все-таки согласился попробовать.
— Если получится, у нас будет огромное преимущество. — Подперев кулаком щеку, Мойра задумалась. — Полагаю, нам нужно отобрать наиболее опытных воинов. Если они умеют ездить верхом, то превратятся в... летающих лучников.
— Главное — применить огненные стрелы, — кивнула Блэр. — А меткость тут не особенно важна.
— Если только они не будут стрелять по своим, — добавила Гленна. — Времени для тренировок осталось немного, но попробовать стоит.
— Да, огонь, — согласилась Мойра. — Мощное оружие, особенно если обрушивается с неба. Как жаль, Тленна, что ты не можешь поместить солнце на кончик стрелы, — это решило бы дело.
— Пойду, потороплю Ларкина. — Блэр встала, потом в нерешительности остановилась. — Знаешь, первый мужчина у меня был в семнадцать. Парень торопился, и в конце я подумала: неужели это оно и есть? Но если мужчина знает, что делает, и у него есть опыт и умение — это совсем другое дело.
— Так и было. — Губы Мойры растянулись в довольной улыбке. — Именно так. — Она почувствовала, что Блэр и Гленна снова обменялись взглядами, и продолжала спокойно пить чай. Блэр вышла.
