Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Малыш, малыш, как же он тебя потащил-то, а? — пробовал шутить Брихта, отвязывая Бобеша.
Но змей уже спокойно лежал на противоположном берегу.
Брихта снял с Бобеша одежду и закутал его в свой большой пиджак. Был уже октябрь, дул сильный холодный ветер. Дети, увидев Бобеша на пароме, стали возвращаться, а заметив, что он сидит в пиджаке Брихты, совсем повеселели и стали даже трунить над Бобешем.
— Совсем не смешно, — сказал Брихта. — Могло все это плохо кончиться.
Пристав к берегу, он сразу же отослал Бобеша домой. Паромщик всю дорогу ругал ребят за то, что они дали держать большого змея такому малышу, как Бобеш, да еще и привязали мальчика к змею.
— Как я испугалась! — призналась Миладка Бобешу.
— Пра-пра-вда? — заикался Бобеш, у которого зуб на зуб не попадал.
— Я тоже. Я думала, что ты утонешь! — призналась и Силушка.
— А я-я боюсь идти домой…
— Не бойся, Бобеш, мы за тебя заступимся, — утешали Бобеша девочки.
Глава 27 БОЛЕЗНЬ
— Твое счастье, Бобеш, — сказала мать, — что отца нет дома.
Миладка, и Силушка, и Пепик Брихта засвидетельствовали матери, что Бобеш упал в воду нечаянно. О змее не обмолвились ни единым словом. Мать сразу же положила Бобеша в постель и, как советовал Брихта (дети передали его слова), заварила ему липовый дай. Было уже совсем темно. Бабушка зажгла большую керосиновую лампу. Дети ушли. Бобеш выпил горячий чай и сразу уснул.
— Сколько мучений с этим парнем! — сказала мать. — Теперь он будет пропадать на улице, а ты только и жди беды. Пока не было маленького, я еще могла за ним присмотреть, а теперь что делать? Дома запирать я его не могу, а как только оставишь без присмотра, так что-нибудь и случится. Лишь бы уж не заболел! Вода теперь холодная как лед, и сегодня еще такой страшный ветер!
Бобешу снился удивительный сон. Ложась спать, он смотрел на лампу, стоящую на столе. Его поразило, какое от нее светлое колечко на потолке. Вокруг лампы летала ночная бабочка и натыкалась на стекло. Бабочка летала совсем низко и, когда кружилась над стеклом, почти касалась язычка пламени.
«Как только она не обожжется? — подумал Бобеш. — Зачем она здесь летает? Наверное, хочет погасить свет. Брр, как холодно! Ух, вода была ледяная, а змей… как же он меня тащил! Но смотри, смотри, бабочка, ты же обожжешься, улетай отсюда!»
Бабочка взлетела вдруг над самой лампой, горячий воздух опалил ей крылья, и она упала на стол.
«Вот видишь, — вздохнул Бобеш, — ведь я же тебе говорил. Ты меня не послушалась, а теперь вот упала».
Бобеш забыл, о чем он думал, потому что лампа вдруг начала увеличиваться, а пламя ее — расти. Оно становилось все светлее и светлее. Вот оно горело уже, как солнце, но было почему-то желтое, противно желтое. Ужас! Пламя начало приближаться, вот оно все ближе, ближе, совсем рядом… Бобеш ударил по нему рукой, и вдруг выскочила сотня маленьких язычков, еще желтее, чем пламя. Язычки превращались в огненные шары, были совсем круглые, поднимались над его головой и плавали там. Бобеш вдруг почувствовал, что его поднимает вверх какая-то волшебная сила. Ему стало страшно.
— Нет, нет! Я не хочу подниматься! — закричал он. — Не хочу!
И ему показалось, что он наконец медленно спускается, что круглые желтые огоньки удаляются. Потом огоньки снова вдруг начали превращаться в круги, в совсем маленькие кружочки. И вдруг над одним маленьким кругом поднялся большой. Этот большой растянулся до необъятных размеров. Бобеша сначала это забавляло, круги напоминали ему кольца дыма, которые пускал отец, когда курил трубку. Из трубки всегда поднимались такие занятные прозрачные колечки. Но эти были желтые и светлые, как пламя. Бобеш чувствовал, что он все падает, падает, и боялся, как бы не разбиться. Глянул было вниз, да так и остолбенел от ужаса. Под ним медленно полз чудовищно длинный и толстый змей. А на голове у него сидела бабочка, которая только что летала вокруг лампы.
— Нет, нет, я не хочу вниз, я буду снова подниматься!
Бобеш перевернулся на спину и стал смотреть вверх, где только что были желтые круги. Теперь он видел только один кружок, и он был совсем маленький, как перстенек, который носила Силушка на пальце. Бобеш вспомнил о Силушке и вдруг услышал жужжание: бззз-бзз! Что это, муха? Да, это была красивая мушка с голубыми крылышками, золотой головкой, красными глазками и с тельцем в светлую полосочку.
— Бзз-бзз, Бобеш, бзз бз, ты боишься?
— Боюсь, мушка.
— Я не мушка, а Силушка.
— А куда ты летишь, Силушка?
— Да вот паук за мной гонится, поэтому я и побежала к тебе, мой маленький ушастенький зайчик.
— Я совсем не зайчик.
— Как же так — не зайчик?
Бобеш схватился за голову и действительно нащупал заячьи уши, длинные бархатные уши.
— Силушка, а ты видела этого змея?
— Какого змея?
— Там, внизу.
— Внизу ничего нет.
— Есть.
— А я тебе говорю — нет!
— Есть, — твердил Бобеш.
Он глянул вниз. Но внизу не было никакого змея, там была уже река, широкая река, на реке плот, а на плоту Брихта с детьми. Они махали ему, кричали, смеялись, звали, но Бобеш не понимал.
— Что они кричат? — спросил Бобеш у мушки.
— Не знаю, зайчик.
Вдруг над плотом поднялся бумажный змей. У него были огромные глаза, и они были не нарисованные. У него был огромный рот, но и рот тоже был не нарисованным. И глаза и рот были настоящими. Змей таращил глаза и открывал рот.
— Зайчик, зайчик!
— Что ты, мушка?
— Он меня съест, ах, он меня съест!
— Не бойся, мушка, — улыбнулся Бобеш, — он не настоящий!
Но Бобеш перестал смеяться, когда змей превратился в страшного паука, у которого вместо глаз были большие лампы с желтым, противно желтым светом. Паук открывал гигантский рот, и в нем светился ряд зубов, черных и блестящих зубов, как огромная пила. Изо рта вырывались желтые огненные кольца. Паук был все ближе и ближе… Бобеш закрыл глаза — он не мог перенести такого сильного света.
— Ах, если бы я был ветерком, — шептал Бобеш, — я влетел бы ему прямо в рот, и ничего бы со мной не случилось! Мушка, мушка! — звал он в отчаянии, но никто не отзывался.
А когда он открыл глаза, вокруг была тьма, кромешная тьма. Он протянул руку и наткнулся на что-то холодное. Нет, это не земля. Это вода — да, холодная вода, всюду одна вода. Над головой тоже вода. Ах, ведь он же в воде! Он чувствует, как вода бьет ему в глаза, лезет в рот, гудит в ушах. Бобеш в отчаянии закричал:
— Мама, мама, мама! — Он кричал изо всех сил — Мама, я тону!
И вдруг с облегчением почувствовал, как какая-то сила поднимает его; он уже над водой, уже снова может дышать, открывает глаза… но снова видит желтые глаза этого противного паука, который приближается к нему.
Что ему делать? Он должен или ослепнуть, или умереть, потому что когда он закрывает глаза, то опускается в воду и тонет; а когда открывает глаза, гибнет от света.
— Уходи! Уходи! — кричит Бобеш. — Иди от меня!
— Бобеш, что с тобой, что ты кричишь?
— Это ты, мушка?
— Бобеш, маленький!
Бобеш сел на постель и видит: на столе светит лампа, у постели сидит мама, в руках у нее белый платок.
— Бобеш, мальчик мой, ведь у тебя жар! Подожди-ка, я снова сделаю тебе компресс.
Бобеш дотронулся до головы и нащупал мокрый платок, который мама положила ему на голову, когда он кричал во сне.
— Мама, мне холодно, мне очень холодно!
— Какая у тебя голова горячая, Бобеш! У тебя жар, я снова сделаю тебе компресс.
— Унеси, пожалуйста, лампу отсюда. Я боюсь!
Мать заслонила свет бумагой и поставила лампу так, чтобы Бобеш не видел.
— И грудь у тебя как в огне, — сказала сочувственно мать. — Как бы ты не разболелся… Прислонись ко мне, мама сделает тебе холодный компресс.
— Не хочу, холодно!
— Не будет, Бобеш, холодно. Потерпи одну минутку, а потом тебе снова будет хорошо.
Мать положила на постель большое мокрое полотенце, взяла Бобеша на руки, задрала рубашонку и положила его спинкой на холодное мокрое полотенце.
— Ой, ой, ой! — вырвалось у Бобеша. — Холодно, очень холодно! — И он расплакался.
— Не плачь, маленький, это пройдет, пройдет…
Через минутку он действительно почувствовал, как ему стало чуть-чуть полегче. Теперь компресс не казался больше противным. Веки у Бобеша были такие тяжелые, что не хватало сил держать их открытыми, и он сразу же их закрывал. Но он не спал. Он слышал, как мать говорит с отцом, бабушкой и дедушкой.
— Мне кажется, что нужно все-таки позвать врача, — говорил отцу дедушка.
— Может, еще так пройдет, — отвечал отец.
— Не знаю, не знаю… Он кричал в бреду… Наверняка простыл — вода теперь такая холодная.
— Хорошо, подождем до утра. Если и утром будет жар, ничего не поделаешь, придется звать.
- Весенний подарок. Лучшие романы о любви для девочек - Ирина Щеглова - Детская проза
- Дом П - Юлия Кузнецова - Детская проза
- Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман - Детские приключения / Детская проза
- Девочки. Семь сказок - Аннет Схап - Детская проза / Детская фантастика / Фэнтези
- Праздничные истории любви (сборник) - Светлана Лубенец - Детская проза
- Приключения Гугуцэ - Спиридон Вангели - Детская проза
- Разноцветные пятнышки - Яна Афонина - Детская проза / Периодические издания
- Потерялась девочка - Г Демыкина - Детская проза
- Никогда не угаснет - Ирина Шкаровская - Детская проза
- Десять выстрелов - Владимир Степаненко - Детская проза